Роберт Блох - Вкус к убийству. Сборник детективных произведений английских и американских писателей

• Название: Вкус к убийству. Сборник детективных произведений английских и американских писателей
• Автор: Роберт Блох
• Издательство: Восхождение
• Жанр: Триллер
• Год: 1992
• ISBN: 5-85846-021-6

Сборник представляет творчество видных мастеров детективно-приключенческого жанра — таких, как Уильям Сэмброт, Уильян Нолан, Джек Ричи, Генри Слезар и др. Оригинальное сочетание детективной интриги и атрибутов литературы «ужасов», другие достоинства предлагаемых произведений, надеемся, будут оценены читателями.

---

Авель протянул старику вырезку из газеты, и тот быстро скользнул по ней глазами. Затем поднял глаза на собеседника и кивнул.

— Значит, молодой Дрискол, так? А я полагал что имя вы так и не назовете.

— Теперь это не имеет никакого значения. Именно он посоветовал мне обратиться к вам: в прошлом он был, если можно так выразиться, вашим учеником.

— Да, его привела ко мне ревность. Соперник отбил у него любовницу. Как ни странно, Дрискол не испытывал к нему ненависти, пока мог простить измену своей бывшей подруге. Они жили вместе и нам пришлось поломать голову над тем, как скрыть истинный мотив убийство. В конце концов мы сделали все, чтобы представить убийцу психически неуравновешенным человеком. Придумали особый план, который назывался «Сумасшедший взрывник», только вместо самолета в нем фигурировал автобус. Вся хитрость заключалась в том, чтобы подложить бомбу не в ее багаж — это могло навести полицию на правильный след, а в вещи одного солдата, который возвращался в часть после отпуска. Мы вовремя вычислили нужного нам человека и обтяпали дельце… Но не стоит утомлять вас деталями. Короче говоря, все было разыграно, как по нотам.

Авель кивнул.

— Да, четверо убитых, трое раненых. Девушка тоже погибла.

— У вас прекрасная память, хотя случилось это два года назад, не меньше, — мистер Каин сделал небольшую паузу. — Или он сам вам рассказал?

— Он мне ничего не говорил. Я просто догадался. Видите ли именно я был его соперником. И девушка, которую он убил, была моей девушкой.

— О, понимаю. Неудивительно, что вам захотелось покарать его. Что ж, месть удалась?

— Да.

— Все хорошо, что хорошо кончается.

— Но все еще не кончилось.

— В самом деле?

Мистер Авель распахнул свою сумку.

— Видите ли, как вы сами изволили заметить, в тот раз вы выступили сообщником убийцы. Вы помогли ему разработать план преступления. И, стало быть… — Он достал нз сумки два ножа — длинный кухонный тесак и другой, поменьше, смахивавший на колун.

— Погодите, — голос мистера Каина задрожал. — Вам ни за что не удастся спрятать концы в воду.

— Почему же? Вы сами говорили, что эти стены не пропускают звуков. Никто не услышит крика, тем более что я сначала стукну вас по голове. — Авель отрезал старику путь к отступлению и, словно примериваясь, замахнулся колуном. Видно было, что это забавляет его.

— Послушайте… я обращаюсь к вам не как будущая жертва… а как ваш учитель, как человек, накопивший в подобных делах немалый опыт! Боюсь, разработанный мною для вас план не приведет к успеху.

— Отчего же? У меня достаточно времени, чтобы повторить свою поездку. Видите ли, я с умыслом солгал вам. Я взял две недели отпуска, а не одну.

— Все равно вам не уйти от правосудия. Рано или поздно то, что вы были у меня сегодня ночью, выйдет наружу. А когда я исчезну…

— Вы не исчезнете. Во всяком случае, не навсегда. Все будут считать, что вы просто уехали на время, скажем, немного развеяться. Вот я действительно исчезну.

— Куда?

— Сюда, в этот самый магазин. Исчезну, обзаведясь крашеными волосами, сгорбленной фигурой, отвислыми усами и очками.

— Вы собираетесь занять мое место? Навсегда?

— А почему бы и нет? Научусь имитировать ваш голос, подделывать подпись. По ходу дела унаследую другие ваши маленькие секреты, а со временем, возможно, и вашу будущую клиентуру. Вы не станете отрицать, что человек, способный разработать подобный план, вполне достоин стать инструктором. У него есть все задатки для этого. Кроме того, у меня перед вами одно преимущество, и я намерен дать вам почувствовать его: я не боюсь вида крови.

— Но если вы сделаете это — вы действительно маньяк!

— Не более чем любой другой убийца. Или их наставники.

— Но…

Нож не дал мистеру Каину до конца сформулировать свой вопрос.

Оставалось лишь сожалеть по поводу того, что бывший инструктор мистера Авеля не смог испытать чувства педагогической гордости за то, с какой скрупулезностью его учеником были выполнены все остальные пункты этого плана. Поскольку одним из главных условий было постепенное перевоплощение мистера Авеля в мистера Каина, он решил даже перенять некоторую манерность поведения старика, в том числе его склонность к дешевым каламбурам. Внутрь каждого свертка, приготовленного для отправки по почте, он вложил по суперобложке от различных книг, в числе которых были «Анатомия меланхолии», «Нагой и мертвый», а также «Суть вопроса». Для разрубленного торса, естественно, была припасена обложка от «Прощай, оружие!»[5]

Само собой, он отдавал себе отчет, что это некоторый риск, однако даже маньяк имел право на небольшой и вполне безобидный розыгрыш. Кроме того, новый мистер Каин намеревался довести до конца свой план, после чего вернуться к обыденной и немного скучной «педагогической» деятельности.

Естественно, мистер Авель преуспел на выбранном поприще. Завершив свою миссию, он вернулся в книжный магазин стариком в очках с крашеными волосами. Спустя некоторое время новоявленный букинист полностью освоился со своим новым положением, а чуть позже завел и своих учеников. Магазин по продаже подержанных книг продолжал свое существование.

Вы всегда можете отыскать их на маленьких глухих улочках больших городов, а отыскав, невольно зададитесь вопросом, каким образом их владельцам удается сводить концы с концами…

Перевод: Вяч. Акимов

Генри Слезар

Женщины в его жизни

Арнольд Бурдон страдал от прогрессирующего истощения мышц — заболевания, которое, будучи неприятным и изнурительным, не приносило ему ни болезненных ощущений, ни скорого конца. Арнольд страдал, и это было несомненно, но по-настоящему недуг принадлежал его жене Элизабет. Она надевала на себя свою болезнь с достоинством королевы и со своего очередного трона, которым попеременно были кровать и кресло-каталка, тиранила окружающих (Арнольда, трех слуг и врача) с такой же истинно королевской последовательностью и властностью, больно уязвляя чувствительную натуру мужа.

Арнольд был довольно видным мужчиной и выглядел моложе своих сорока трех лет, потому что не пренебрегал уходом за своей внешностью, физическими упражнениями и благотворными преимуществами легкой, обеспеченной жизни. Его мать, застигнутая неожиданным вдовством и бедностью, посвятила остаток своих дней воспитанию сына. Ради него и сестра пожертвовала своим счастьем, чтобы поддерживать его деньгами, пока он учился в одном из лучших колледжей в восточных штатах. Наконец он встретил Элизабет, которая была богата и неравнодушна к красивым чистопородным мужчинам.

Утонченность Арнольда распространялась буквально на каждую черту его лица — от нежно-голубых глаз, аристократического носа до красиво очерченных чувственных губ. Но особенно утонченными были его уши. Любая жалоба коробила его нежный, восприимчивый слух. Неуместные рыдания доводили его до настоящей зубной боли, а грохот каталки над головой заставлял бессильно скрежетать зубами. Но больше всего донимало Арнольда звяканье колокольчика жены, бесцеремонно требующего воздаяния инвалиду королевских почестей, и его ощущения в этот момент были сродни мучительной агонии.

Когда утром в один из понедельников на исходе февраля колокольчик зазвонил снова, он застал Арнольда на кухне за инспектированием двухминутного процесса приготовления яйца для Элизабет. Бледно-голубые глаза метнули сноп молний, тонкие губы нервно вздрогнули, а холеные пальцы с несвойственной им свирепостью сомкнулись на рукоятке предназначенного для масла ножа. Он взял поднос и понес его к лестнице на второй этаж, стараясь усмотреть в отведенных ему функциях сиделки непрерывное самоотвержение и каждодневный подвиг.

Когда он вошел в комнату, Элизабет сидела на кровати, подложив под спину обитый голубым атласом валик и подушку под голову. Жизнерадостные краски контрастировали с седеющими волосами Элизабет и ее пергаментной кожей. Она никогда не считалась красавицей, но сейчас ей было особенно сложно претендовать на это. Арнольд как тонкий ценитель и муж одновременно считал для себя затруднительным смотреть на нее.

— Ты, как всегда, не торопишься, — проворчала она, разглаживая салфетку на коленях. — Если эта женщина, которую ты выписал, будет так же нерасторопна, я могу умереть с голоду. Ладно, оставляй поднос.

Арнольд поставил поднос перед ней и посмотрел на часы.

— Уже почти девять часов. Ее поезд прибудет сюда через десять минут, и, может, я встречу ее на станции.

— Ты, кажется, придаешь ее приезду слишком много значения.