Мюриэл Митчелл - Детство Скарлетт

• Название: Детство Скарлетт
• Автор: Мюриэл Митчелл
• Издательство: БАДППР
• Жанр: Исторические любовные романы
• Год: 1994
• ISBN: 5-87378-049-8

Спустя многие годы незаслуженно пропущенный многими русскоязычными издателями роман М. Митчелл «Детство Скарлетт» наконец увидит своего читателя.

Мягкий колорит взаимоотношений героев, прекрасная беззаботная жизнь богатых фамилий перед самым страшным переворотом в истории американского юга даст возможность читателю отвлечься от окружающих его проблем и по-настоящему отдохнуть за чтением этого прекрасного романа.

---

Все вокруг — деревья, постройки, кусты, земля — все было покрыто густой коричневой массой.

Джеральд посмотрел в окно и тяжело вздохнул.

— Если ночью не пойдет дождь, и они не отяжелеют от воды, то на заре вся стая улетит.

В разговор вмешался Джонас Уилкерсон.

— Но попрыгунчики-то у нас, конечно, будут. Однако, главная стая пролетела мимо нас — и то слава Богу.

Эллин поднялась, вытерла глаза, сделав вид, что вовсе и не плакала. Поваренок и кухарка уже вернулись на кухню и принялись готовить ужин. Все рабы буквально валились с ног от усталости, и Джеральд сказал, что все они могут отдыхать до утра.

Подкрепившись ромом, негры разбрелись по своим хижинам.

Когда на столе стоял ужин, Эллин стала слушать, что же говорит Джеральд. Скарлетт тоже было интересно, что же уцелело на полях.

И женщины узнали, что не уцелело ни одного ростка табака, ни одного ростка хлопка — ни одного. И придется сеять все заново, как только улетит саранча.

— Ты не можешь представить, — обращаясь к Эллин говорил Джеральд, — коробочки хлопка, еще не раскрытые, валяются на земле, а все вокруг выглядит, словно после пожара.

«Но какой смысл сеять заново? — подумала Эллин. — Ведь если земля будет наполнена попрыгунчиками, они все сожрут».

Но она не стала спрашивать об этом мужа, и так ему довелось тяжело, а продолжала слушать, что советовал для борьбы с саранчой Джонас Уилкерсон.

— Говорят, нужно дождаться, когда они выведутся, и шарить в траве, следить, не зашевелится ли в ней что-нибудь. А когда нападешь на выводок попрыгунчиков — малюсеньких, юрких, похожих на сверчков, надо окопать это место канавой или же сжечь их живьем. Саранчу нужно уничтожать в зародыше, только так ее можно победить.

Джеральд тоже делал кое-какие замечания. Мужчины говорили так, словно разрабатывали план боевых действий, а Эллин, пораженная, слушала их.

Ночью же все было спокойно, снаружи не доносилось никаких звуков, только изредка трещала ветка или падало дерево под тяжестью насевшей на него саранчи.

Скарлетт не могла заснуть. Она беспокойно ворочалась с боку на бок, она все еще боялась, что саранча, улучив момент, заберется в дом. И сколько ни успокаивала ее Мамушка, отдыхавшая рядом с ней в кресле, девочка никак не могла заснуть.

Но потом, изнуренная тяжелым днем и бессонным началом ночи, она забылась беспокойным сном.

Утром Скарлетт проснулась от яркого солнечного света, заливавшего кровать, яркого света, изредка омрачавшегося промелькнувшей тенью.

Мамушка спала, запрокинув голову, в кресле. Скарлетт вскочила с кровати и подбежала к окну.

Она увидела своего отца, который стоял в начале аллеи и не отрываясь смотрел на деревья. Скарлетт поняла, что он даже не ложился спать. На нем была та же задымленная одежда, и девочка засмотрелась, пораженная видом своего отца, и в то же время восхищенная им.

Эллин вышла на крыльцо и замерла. Каждое дерево, каждый кустик, вся земля, казалось, были объяты бледным пламенем. Саранча махала крылышками, стряхивая ночную росу. Все было залито красновато-золотистым мерцающим светом.

Она стала рядом со своим мужем, стараясь не наступать на саранчу. Так они стояли и смотрели. Над их головами небо было голубым-голубым и ясным.

— Красиво, — внезапно сказал Джеральд О’Хара. — Пусть погиб весь урожай, — сказал он, вздохнув, — но не всякому случается видеть, как полчища саранчи машут крылышками на заре.

Эллин удивилась, услышав подобное от мужа. Она всегда считала его слишком прагматичным для таких высказываний.

Вдалеке, над склонами холмов, в небе показалось бледно-красноватое пятно. Оно густело и растекалось.

— Вон она летит, главная стая полетела на север.

Теперь с деревьев, с земли, отовсюду поднималась саранча. Казалось, в воздух взлетают стрекозы. Саранча проверяла, высохли ли ее крылышки.

Она снова пускалась в путь. На много миль вокруг над кустами, над полями, над землей поднимался красновато-коричневый туман. Снова померкло солнце. Покрытые наростами ветки расправлялись, облегченные. Они были совершенно голыми, остались лишь черные остовы стволов и веток.

Все утро хозяева усадьбы и рабы наблюдали как коричневые наросты редели, распадались и исчезали. Саранча устремлялась к главной стае — красновато-коричневому пятну на севере.

Поля, еще недавно зеленевшие хлопком и табаком, стояли мертвые. Все деревья были обнажены — полное опустошение, нигде ни былинки, ни листика.

К полудню красноватое облако исчезло. Лишь изредка падало отставшее насекомое. На земле валялась дохлая саранча. Рабы-негры сметали ее ветками и собирали в мешки.

Эллин удивилась, зачем они это делают, ведь можно сжечь саранчу прямо на месте. С этим вопросом она и обратилась к управляющему поместьем Джонасу Уилкерсону.

Тот криво улыбнулся. Его глаза покраснели от бессонницы, и ему не хотелось объяснять такой утонченной женщине как Эллин, зачем негры сметают саранчу в мешки.

Но Эллин тут же все объяснил большой Сэм, который руководил уборкой саранчи. Его толстые африканские губы расползлись в улыбке.

— Я понимаю, мэм, вам никогда не доводилось есть сушеной саранчи, — сказал большой Сэм.

— Как есть? — изумилась Эллин.

— Это было двадцать лет назад, — улыбнулся негр. — Тогда я жил на юге, и у нас тоже появилась саранча. Целых три месяца всем рабам пришлось жить на одной кукурузе и сушеной саранче. Недурная еда, мэм, похожа на копченую рыбу.

Но Эллин даже тошно было слушать об этом. Она заспешила в дом, прикрыв рот рукой.

После завтрака все мужчины отправились в поле, ведь все нужно было сеять заново.

«Если повезет, — думала Эллин, — то следующая стая не полетит тем же путем».

Она надеялась, что скоро пойдет дождь и зазеленеет новая трава, ведь иначе нечем будет кормить скот. А ведь на земле не осталось ни единой травинки.

Скарлетт подошла к матери.

— Мама, а она не вернется больше?

Эллин пожала плечами.

— Надеюсь, что нет. Но если и вернется, то мы знаем уже как с ней бороться.

— Мы опять будем стучать в железо и жечь костры?

— Да, наверное, — вздохнула Эллин, ведь она уже примирилась с мыслью, что саранча может прилететь через несколько лет, ведь саранча как засуха, она неизбежна время от времени.

И Эллин, и все остальные в Таре чувствовали себя как люди, уцелевшие после разорительной войны.

А вернувшись с поля, Джеральд на удивление ел с аппетитом.

— Могло быть и хуже, — говорил он, — могло быть гораздо хуже.

И Эллин и Скарлетт изумленно смотрели на него.

«Что же может быть хуже? — думала Эллин. — Неужели может быть что-нибудь хуже этой выжженной, потерявшей зеленый цвет земли?»

А Скарлетт боялась выходить на улицу. Правда, это не помешало ей поднять с земли одну еле живую саранчу и принести ее в свою спальню. Она посадила насекомое на столик и подталкивала его пальцами. То нехотя перебирало своими ножками с зазубринками, цепляясь за выступы, и пробовало расправить крылья.

Скарлетт подняла раму и, посадив саранчу на ладонь, выпустила ее. Она смотрела, как насекомое, расправив в полете крылья, подхваченное ветром, устремилось на север, туда, где исчезла главная стая.

«Может быть, она еще догонит своих», — подумала Скарлетт удивляясь тому, что она может думать о саранче с сожалением.

Мамушка зашла в комнату.

— Скарлетт, ты зачем подняла раму? — служанка бросилась к окну закрывать его.

— Мамушка, а я выпустила одну саранчу на свободу.

— Ну и правильно сделала, — сказала старая служанка и погладила девочку по голове.

Глава 3

Скарлетт была всеобщей любимицей в Таре. Это началось еще давно, когда она родилась.

Впервые, когда Эллин смогла выйти с маленькой Скарлетт на крыльцо дома, собрались все рабы в усадьбе, чтобы полюбоваться на новорожденную.

Они приносили свои незамысловатые подарки — птиц, яйца, цветы — и восторженно изумлялись мягким волосикам девочки и ее большим глазам. Они так поздравляли миссис О’Хара, словно она совершила какой-то подвиг.

А та чувствовала себя героиней и с благодарной улыбкой посматривала на восхищенных, неловко переминавшихся с ноги на ногу рабов.

Конечно же, самым большим другом Скарлетт от самого ее рождения была Мамушка. Эта грузная негритянка отдавала ей всю свою душу. Но кроме нее у Скарлетт был и еще один друг — повар, высокий, немного нескладный гигант-Геркулес, служивший на кухне в усадьбе.

Часто, закончив работу, Геркулес сажал Скарлетт себе на плечи, относил в тень большого дерева и играл с ней.

Мамушка, хоть и ревновала Скарлетт, но Геркулеса побаивались все рабы. Ведь он слыл врачевателем, и негры говорили, что он знает множество заклятий, и если с ним поссориться, то он может наслать на тебя порчу.