Андрей Лазарчук - Весь этот джакч (дилогия)

• Название: Весь этот джакч (дилогия)
• Автор: Андрей Лазарчук
• Жанр: Социально-психологическая фантастика

В дилогии представлены книги «Соль Саракша» и «Любовь и свобода»

---

Бинокль не годился: дом с улицы прикрывали деревья, с боков – соседние дома, сзади стена была глухая, без окон: наверное, чтобы не мешали спать звуки реки. Забраться ночью во двор и прицепить куда-нибудь шпионскую камеру было нереально, поскольку рыжую собаку наверняка именно на ночь выпускали побегать. Делать подкоп со стороны обрыва? – долго; а шар с камерой пустить? – во-первых, нет шара, во-вторых…

Дом, вроде бы такой простой на первый взгляд, оказывался всё более и более подозрительным.

– Так, – сказал рассудительный Порох. – Допустим, ни в дом, ни во двор мы не проникнем. Значит, нужно что? Правильно, установить постоянное наружное наблюдение: кто приходит, кто уходит…

– Я знаю, откуда дом будет хорошо видно, – сказал вдруг всё это время сосредоточенно молчавший Шило. – С фермы Стального моста. С самого верха.

– С ума сошёл? – поинтересовался Порох. – Там охрана. Кто нас туда пустит?

Лимон сосредоточился и попытался вспомнить, виден ли был мост из двора? Да, виден. Самый верх фермы – как раз над коньком соседней крыши…

– Какая там охрана, – махнул рукой Шило. – Бабушка Дацу с вязальной спицей. Я лазил, знаю.

– Когда ты лазил? – не поверил Лимон.

– Месяц назад.

– Зачем?

– Змея снимал.

На весенних ветрах в городе всегда проходили бои воздушных змеев, и да, Шило приволок с них чьего-то очень красивого и почти целого змея, изображавшего собой довоенный бомбовоз. Змей сейчас висел под потолком его комнаты.

– Не мост! – сказал Лимон. – Рискованно и всё-таки далековато. Змей с камерой!

– Точно, – сказал Порох. – Нечего сидеть, пошли делать, вечером испытаем.

– У кого будем делать? – деловито спросил Маркиз.

Все переглянулись.

– Может, Шилов используем? – предложил Порох.

– Нет, – сказал Лимон. – Слишком заметный, яркий, да и чинить его надо. Простенький: ромб или коробку, и прозрачный.

– Тогда ко мне, – сказал Костыль. – Не ромб и не коробку, а я знаю что. И у меня всё есть.

И они побежали к Костылю.

Элу Мичеду, класс 5-й «синий»

«Как я провёл лето» сочинение

Сочинение № 2 из 12

Вчера всё начиналось очень интересно. С самого раннего утра, ещё было темно совсем. Я проснулся, потому что к дому подъехала грузовая машина. Мотор работал очень громко, у нас такой двор, что из него всегда всё сильно слышно. Я проснулся. Это приехали родители. Они не знали, что я проснулся, и поэтому разговаривали не шопотом, а нормально. Так я узнал, что на заставу пришёл пандейский перебезчик, и что завтра начнётся война. Я вылез через окно и побежал предупредить моего друга. С которым мы собирались на рыбалку. Я предупредил и пошол обратно готовиться к войне. Чтобы воевать, нужны запасы, а у меня было мало запасов. А потом прибежал этот мой друг и сказал, что в городе пандейские шпионы и мы должны их выследить. И мы пошли следить. Мы следили весь день и выследили, но не живьём, а дом, где они прятались. И тогда мы пошли делать воздушный змей, чтобы через шпионскую телекамеру с него наблюдать за шпионами с верху. Змей мы сделали быстро, потому что для него было много заготовок, и если бы клей сохнул быстрее, то ещё быстрее бы сделали. Змей был совсем прозрачный, а так бы он походил на большую птицу. Чтобы клеить прозрачную плёнку, нужен специальный клей, а он медленно сохнет. Или утюгом. В общем, мы закончили делать змея вечером, когда ветер совсем стих. И пришлось испытания отложить до утра. Утром снова был хороший ветер, но наши пришли не все, а только мой друг со своим братом и тот парень, у которого мы делали змея. Мы отнесли змея с камерой на берег Юи и стали запускать. А это тот берег, где находится железнодорожная станция и товарный двор. Там большой забор. Мы запустили змея и стали смотреть, что показывает камера, но тут пришол сторож и начал нас прогонять. А мы сказали, что имеем право, потому что мы по эту сторону забора, где земля всехная. А он сказал, что приведёт собаку. И тогда тот парень, у которого мы делали змея, и говорит: приводите, если не жалко. И достаёт рогатку – настоящую, для охоты на птиц. И пули к ней. Сторож ещё построжился, но ушол и больше нам не досождал.

Со змеем мы это здорово придумали, только всё одно зря, потому что ничего подозрительного не увидели, а потом батарейка камеры закончилась, и пришлось всё сматывать и уходить. А по дороге мы встретили отца моего друга с товарищами, и он спрашивает: что вы делаете? Мы ему рассказали, он подумал и говорит: пока достаточно, вы молодцы, но больше не надо, не спугните их. Потому что враг хитёр и коварен. И вообще послезавтра все с самого утра начинают уезжать в лагерь Старая Крепость на всё лето, а мы поедем первыми, чтобы ставить палатки и вообще готовить всё. То есть завтра. Поэтому все по домам и собираем вещи, а за домом этим теперь настоящие контрразведчики будут подглядывать.

И мы пошли по домам, потому что надо вдумчиво собраться.

Конец сочинения №2.

Глава третья

Выехали затемно, в открытом военном грузовике с высокими бортами, и уже к середине пути Лимон замёрз и начал ёрзать. Более хитрый Шило сразу натянул на себя прихваченное из дому одеяло, закутался в него и теперь крепко спал, не просыпаясь даже на ухабах. Лимон попытался отвоевать для себя хотя бы уголок тёплой мягкой ткани, но получил сонный, а потому несдерживаемый отпор – и отступился, зная по опыту, что спящего Шило победить невозможно. Он становится хуже дикой кошки.

Тогда Лимон начал, как это описывалось в «Спутнике разведчика», согреваться мелкими движениями. Но сидящая рядом костлявая тётка в скользком пластмассовом плаще недовольно проворчала: «Чего ты трясёшься?» – «Не трясусь», – сказал Лимон и согреваться перестал. Холод тут же полез под рёбра. Надо было что-то делать. Он встал и, протискиваясь между тюками, сваленными посередине кузова, и чужими коленками, стал пробираться вперёд, к кабине. Встал, прижался животом и грудью к высокому борту. Теперь ветер холодил лицо и глаза, зато тело быстро отогрелось. Поверх кабины виден был кусок дороги, выхваченный фарами, и смутный силуэт далёкого главного хребта Зартак уже проявлялся на фоне разгорающегося Мирового Света. Желтоватая ломаная линия, отделяющая горы от неба, была видимой и чёткой, а это значило, что ближайшие дни будут сухими, тёплыми и ветреными…

Потом тряхнуло, грузовик снизил скорость – и, задрав капот, с воем полез куда-то вверх. Он лез и лез, скрежеща старыми шестерёнками, всё громче воя мотором, и Лимон испугался, что вот сейчас что-нибудь оборвётся в железном нутре, и машина покатится назад, набирая скорость… но тут крутой подъём кончился, и машина с облегчением понеслась, трясясь и подпрыгивая, по нормальной дороге – нормальной, если не считать того, что справа была отвесная стена, а слева светящиеся столбики обозначали, надо полагать, обрыв. Потом свет фар упёрся в крутой склон, сплошь заросший колючими кустами, машина круто развернулась – и снова полезла вверх, вверх, вверх, цепляясь колёсами за малейшие неровности. И уже тогда, когда казалось: ну, всё, – снова началась ровная дорога, и на этот раз тянулась долго, хоть и виляла туда-сюда. Стало уже почти светло, когда машина, пыхнув тормозами, остановилась – кажется, просто в чистом поле. Фары продолжали светить, и только теперь Лимон понял, что вокруг сгустился туман, прохладный, не так чтобы совсем густой, но шагов за тридцать всё расплывается – вон ещё одна машина стоит, а дальше ещё, но её можно только угадать по оставшимся гореть габаритным огням.

А потом как-то сразу сделалось очень слышно: как пощёлкивает, остывая, мотор, как где-то течёт вода, как несколько человек ходят, невнятно переговариваются и что-то роняют на землю. Звуки странным образом искажались, то есть были громкие, но не совсем понятные, и было много таких, которые вообще ничем не могли быть вызваны… Лимон стряхнул оцепенение. С лязгом откинулся задний борт, пассажиры стали по очереди спрыгивать вниз, их там ловили. Шило встрепенулся, сел прямо.

– Что, уже? – удивился он.

– Уже, – сказал Лимон, накинул на плечи рюкзак и чёрный жёсткий футляр с новенькой мелкашкой – и, легко перекатившись через боковой борт, повис на руках, поймал ногами тугое колесо, а потом уже с колеса спрыгнул на землю.

Прибывших было человек сорок пять – пятнадцать взрослых и три десятка школьников. Из Первой гимназии Лимон насчитал двенадцать человек, ещё троих знакомых – из Второй; судя по говору, все остальные были шахтинские и учились хорошо если в коммерческом.

Впрочем, пока обходилось без стычек.

Сделать за день требовалось немало: поставить палатки, по две уборные на каждые десять палаток, умывальники и душевые, кухню и столовую. Всё остальное можно было отложить. Начальник лагеря, не знакомый Лимону отставной инженер-бригадир, распорядился: сегодня ставим две «линейки», то есть двадцать палаток, на десять человек каждая, завтра – ещё сорок; пусть лучше останутся свободные места, чем мест не хватит. Собственно жилых «линеек» должно было быть шесть, располагались они подковой, в центре образовывалась приличных размеров площадка для игр, с открытой стороны подкову замыкали навесы с обеденными столами и кухня. Всё из расчёта на шестьсот человек, распорядился бригадир, хотя кто-то ему возражал: мол, в городе и четырёхсот школьников-дошкольников не наберётся, вот списочный состав… «Считайте с матерьми*», – сказал бригадир и стал отдавать другие распоряжения: здесь будет дизель-генератор для холодильника, здесь – сам холодильник…