Валерий Елманов - Битвы за корону. Прекрасная полячка

• Название: Битвы за корону. Прекрасная полячка
• Автор: Валерий Елманов
• Жанр: Альтернативная история
• Год: 2013
• ISBN: 978-5-9922-1560-1

Чем выше взбираешься по ступеням власти, тем более одиноким ты становишься. Это хорошо прочувствовал на себе попавший в далекое прошлое Руси Федор Россошанский, став правой рукой юного царевича Годунова.

Вроде бы гибель государя Дмитрия должна облегчить задачу надеть на сына царя Бориса шапку Мономаха, но не тут-то было. Жива Марина Мнишек — венчанная царица всея Руси. И чтобы добиться единоличной власти, тайная католичка не гнушается ничем. Например, во всеуслышание объявила, что носит под сердцем царское дитя. Правда, на самом деле она вовсе не беременна, но… Неужто не найдется человек, который поможет ей в этом? Честолюбивая вдова готова пойти и на откровенное предательство. И вот уже летит от нее к королю Сигизмунду, пославшему на Русь свои рати, тайный гонец. А у выступившего навстречу полякам Россошанского сил и без того немного: два стрелецких полка и верные гвардейцы…

---

Он нахмурился, очевидно представив последствия, но, не желая сдаваться, проворчал:

— Стой тут заместо меня ученичок твой, ты бы инако себя вел и мешкать не стал.

— А вот тут ты и прав и неправ, государь, — усмехнулся я, пояснив: — Не скрою, вел бы я себя действительно иначе, но разница лишь в том, что мешкал и осторожничал еще больше.

Однако погода переменилась, и, увы, не в лучшую для нас сторону. Метель, словно по заказу мятежников, утихла, чем атакующие попытались воспользоваться. Все чаще и чаще в бревна моего терема впивались горящие стрелы. Гасить их нечего было и думать. Из окон второго и третьего этажей не высунуться — пристрелят в два счета, а с земли не достать, хотя мои люди и пытались, вовсю орудуя кошками. Но на каждую стрелу, которую удавалось сорвать со стены, приходилось по три-четыре новых. Пламя постепенно разгоралось, пускай и медленно, отдельные робкие очажки огня начинали сливаться, грозя вот-вот заполыхать с неистовой силой.

Впрочем, почему вот-вот? Скорее уже, ибо ближайший к Чудову монастырю угол терема оказался наполовину объятым пламенем. Смежные с ним стороны горели слабее, но ведь горели. А помимо терема занялся и амбар с припасами, и прочие строения. Исключение одно — конюшня, расположенная в глубине двора, но толку с того. Отсидеться в ней нечего и думать. И до того момента, когда мы окажемся в огненном кольце, остается совсем недолго, от силы час. Получалось, отсидеться и впрямь не выйдет.

Когда я, выслушав доклады своих людей, сообщивших о положении дел, известил Дмитрия о решении идти на прорыв, тот возликовал.

— А я упреждал тебя! — торжествующе взвыл он. — Ну и куда мыслишь податься?

— Вначале попробуем в сторону Запасного дворца. Там у меня еще полсотни ратников, — твердо ответил я, быстро прикинув складывающуюся ситуацию. — Соединимся — и на Конюшенный двор, а от него и до Боровицких ворот рукой подать.

— Мои палаты куда ближе! — возмутился Дмитрий.

— Сейчас гораздо важнее вырваться из Кремля, — пояснил я.

— Все равно далеко. Тогда лучше к Знаменским воротам — они эвон где, под боком, а уж когда доберемся до стрельцов, я первым делом… — И он мрачно засопел, сжимая кулаки.

Вообще-то резон в его словах имелся, но мне припомнились кое-какие эпизоды из биографий большинства стрелецких командиров. Дело в том, что я в свое время интересовался их, так сказать, анкетными данными и наткнулся на одну любопытную детальку. Вроде бы ратный путь у всех разный, но у многих присутствовал один общий нюанс — в свое время они были за приставами, то бишь надзирали и конвоировали в ссылки опальных бояр. Да не простых, а самых именитых. Иван Юрьевич Смирной-Маматов караулил Василия и Ивана Романовых, а до этого за ними надзирал Иван Некрасов, бывший тогда стрелецким сотником, а ныне тоже ставший головой. Донесения Богдана Воейкова, бдевшего за Филаретом, в миру Федором Никитичем Романовым, мне в свое время давал читать старший Годунов. Это третий из командиров. Еще двое присматривали за князьями Черкасскими. Василий Хлопов за князем Иваном, а Давыд Жеребцов за сосланными на Белоозеро его женой и прочими Романовыми, включая детей Филарета.

Ничего не скажешь, умел подстраховаться покойный государь. Такие, услышав боярские россказни об убийстве мною младшего Годунова, из мести за престолоблюстителя могут меня и на клочки порвать, ничего не дав объяснить. А если и уцелею, то доказывать обратное и мне и Дмитрию придется долго. Пожалуй, слишком долго. И пока они будут колебаться, заговорщики, улучив момент, жахнут по нам в упор, и всего делов. Однако вслух говорить ничего не стал, пояснив свой отказ иначе:

— Туда не добраться, увязнем. Во-первых, бояре тоже рассчитывают, что мы, скорее всего, пойдем к Знаменским. Да и забор у меня с той стороны деревянный, поэтому атакующих возле него собралось намного больше. Кроме того, стоит нам выйти и завязать перестрелку, как им на помощь ринутся те, кто пока осаждает подворье Семена Никитича Годунова, которое ты отдал под проживание своему тестю Мнишку.

— Тогда давай к Тайницкой, — выдал новую идею Дмитрий. — Там и к реке тайный ход есть, и подземный проход через весь Кремль. А он не токмо до Никольской башни тянется, но и далее, ажно чрез Алевизовский ров и Пожар на Никольскую улицу.

— Славная мысль, — одобрил я. — Но пока загадывать не станем. Поначалу давай доберемся до Благовещенского собора, а там увидим, куда уходить дальше: то ли направо, к Запасному дворцу и на Конюшенный двор, то ли прямо к Тайницкой.

— Быть по сему, — согласился Дмитрий. — Но решать буду я, а потому и твоими людишками распоряжаться стану сам. — И он, чувствуя мои возможные возражения, привстав, несмотря на внушительные каблуки сапог, на цыпочки, грозно добавил: — И не перечь!

Я оценивающе посмотрел на него, представил, сколько моих людей погибнет, выполняя приказы этого азартного неумехи, уже сейчас рвущегося в атаку невзирая ни на что, и решился. Он открыл было рот, желая отдать первую команду, но не успел.

— Остановись, государь, — твердо сказал я. — Они — мои люди, и распоряжаться ими я никому не позволю.

— Ты в своем уме, князь?! — опешив, уставился он на меня. — Али под шумок тоже из повиновения решился выйти?

— А я и не входил, — парировал я. — Если ты помнишь, меня наняла на службу королева Ливонии Мария Владимировна, и я тебе пока не подчиняюсь. Да и сюда в Москву я прибыл в числе ее посольства, а они, — кивнул я в сторону гвардейцев, — меня сопровождают. Потому будет по-моему. — Но по возможности смягчил свой отказ: — Да и не знаешь ты, как правильно ими командовать.

— А может, проще? — криво ухмыльнулся он. — Можа, и ты втайне на их сторону решил встать? — кивнул он на ревущих за воротами заговорщиков. — То-то я гляжу, ты вчерась меня ни о чем не упредил.

— Ты в жмурки игрался, — напомнил я. — Да еще сказал мне, будто сам знаешь. А до того и Басманов подтвердил, что ему обо всем известно. Про день выступления мне и вовсе невдомек было. Но если бы я втайне за них стоял, тебя бы давно связанным выдал. Или подождал, когда ты из-за Успенского собора выйдешь, а там тебя бы и схватили. Убедил?

— Ладно, о том опосля потолкуем, — отмахнулся Дмитрий и недовольно отступил в сторону, буркнув: — Командуй людишками… королевы… герцог Эстляндский.

Ох, чувствую, боком мне мое упрямство выйдет. Не зря он помянул мой новый титул, ох не зря. Плакало мое боярство. Ну и пес с ним, зато ребят уберегу. Не всех, конечно, как получится. А боярство? Да к черту его! И очень хорошо, что не получу. Заседать в Думе? Увольте. Да я на первом же заседании гикнусь от теплового удара. Это Мстиславскому и прочим привычно таскать на себе зипун, кафтан, охабень, а поверх них еще и две шубы, а на мой взгляд, в царских палатах и в нормальной одежде парилка — слишком старательно их протапливают. Опять же и вставать надо ни свет ни заря, а мне такой распорядок — нож острый, сова я по натуре.

Наскоро утешившись этим, я остановил своего сотника, выскочившего из-за угла терема с пятью гвардейцами и опрометью летевшего к дровяному флигельку, и осведомился у него, сколько у нас осталось гранат.

— Пяток, — выпалил Груздь, пояснив: — Я их на крайний случай у себя оставил.

— Молодец, — похвалил я.

— Токмо нам тут не… — Он смущенно замялся, не став ничего предлагать, но выразительно кивнув на горящий терем.

— Вижу, — кивнул я, распорядившись: — Готовь людей к отходу. Направление: проход между Успенским собором и звонницей Ивана Великого. Выходить будем через передние ворота. Фитили у пищалей запалить, арбалеты перезарядить. Конечная цель — Благовещенский собор. Когда минуем, скажу, куда дальше.

— С той стороны терема забор каменный, а чрез ворота всем враз не пройти, — напомнил Груздь.

— Не пройти, — согласился я, — но ничего страшного. Раздели людей на две полусотни. Одну отдашь мне. Порядок следующий. Твои люди метнут все пять гранат за ворота, после чего дают залп прямо через забор по уцелевшим. В это время моя полусотня открывает ворота, выбегает на улицу и занимает позицию у подворья, перегораживая мятежникам путь. Ты со своей второй, сделав залп, выбегаешь следом и ставишь людей в две линии ближе к Успенскому собору. Дистанцию держим друг от друга в пятнадцать — двадцать саженей. Далее все как обычно, то есть в точности как учили действовать при отступлении. Не забыл, как оно делается?

— Наука нехитрая, — хмуро кивнул тот.

— Тогда распределяй людей. Времени тебе два дробных часовца,[4] посему поторопись. Но вначале сыщи мне Вяху и пришли вон к тому дровяному сарайчику, — кивнул я и остановил Багульника, велев ему тихонько провести всю дворню на Троицкое подворье да пояснить монахам, чтоб не поднимали лишнего шума.

Тот недовольно скривился, попросив для себя дозволения вернуться после выполнения моего поручения, но я остался неумолим, не желая «засвечивать» своего дворского. Слишком хороша голова у парня, чтоб ею рисковать. Не зря я выбрал его главным координатором действий моих тайных спецназовцев.