Алексей Шерстобитов - Ликвидатор. Книга вторая. Пройти через невозможное. Исповедь легендарного киллера

• Название: Ликвидатор. Книга вторая. Пройти через невозможное. Исповедь легендарного киллера
• Автор: Алексей Шерстобитов
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 2014
• ISBN: 978-5-8041-0668-4

Продолжение скандального автобиографического романа легенды преступного мира Алексея Шерстобитова по прозвищу Леша Солдат. Общественное мнение об Алексее Шерстобитове разделилось. Одни считают «киллера номер один» жестоким убийцей, другие — чистильщиком, поскольку его жертвами становились криминальные главари и олигархи, третьи убеждены, что Шерстобитов действовал по заданию спецслужб.

Присяжные заседатели постановили Шерстобитову обвинительный вердикт, но при этом выразили ему снисхождение, что спасло «Солдата» от пожизненного заключения. В итоге, Шерстобитов за двенадцать доказанных убийств получил 23 года лишения свободы. Он получил призрачное право на свободу, но реальное право на раскаянье и исповедь, которую вы и держите в руках. Это жестокая, откровенная книга, написанная кровью и страстью к жизни.

«Киллер номер один» — именно так окрестили Алексея Шерстобитова по прозвищу «Солдат». Десять лет его преступления сотрясали новостные ленты. Все знали о его убийствах, но никто не знал о его существовании. Мишенями киллера были крупные бизнесмены, политики, лидеры ОПГ: Отари Квантришвили, Иосиф Глоцер, Григорий Гусятинский, Александр Та-ранцев… Имел заказ Алексей Шерстобитов и на ликвидацию Бориса Березовского, но за секунды до выстрела последовала команда «отбой».

---

Будто специально из дверей выбежал охранник, постучал уже севшему за руль автомобиля и закрывшему за собой дверь, и что-то сказал в приоткрывшуюся щель. Наверное, в этот момент я почувствовал удобство занятой позы, почти всё тело было расслабленно, оставалось лишь ждать преодоления упирающейся в какую-то преграду мысль, она оказалась второстепенной, а именно о двух человеках, сидящих в машине: до этого момента я не воспринимал их как будущих возможных свидетелей, наверное, из-за уверенности, что завтра буду работать один. Кроме того, меня свербила цифра 20 и понимание того, что второго такого случая, если человек из «Ленд Ровера» выйдет (а он вышел, отойдя от машины на несколько метров), и отсутствие движения по линии «прицельная планка пистолета — цель» может больше и не представиться. С этой секунды всё замедлило свой ход. Вдохнув половиной груди и плавно выдыхая, я постарался «пробежаться» мысленно всем группам мышц, чтобы расслабить все тело, в случае правильно занятой позы равновесие будет удерживаться скелетом, стенками и креслами автомобиля, соответственно концентрироваться на выстреле станет проще.

Охранник ушёл, попрощавшись, человек развернулся и направился к захлопнувшейся от ветра водительской двери. Если бы она оставалась в открытом положении, думаю, я ничего не успел бы сделать… Медленно взводя курок, задирая острое жало бойка, тихо, но уверенно, так, чтобы никто не испугался, я сказал две фразы: водителю — «Наклони голову вправо», и обоим, железным тоном — «Застыли…»….

…Человек остановился, протянул руку к замку, на долю секунды застыл, чтобы начать обратное движение, в это время прозвучал слабый звук выстрела, почти весь оставшийся внутри салона, что-то упало у «Ленд Ровера», и осталось неподвижно лежать. Поток машин почти сразу возобновился.

Редко так совпадают столько факторов, ещё реже — ими пользуются, но в случайности я не верю…

Пуля попала точно в место прицеливания, до сих пор вызывая уважение точностью попадания из этого оружия. Один минус-теперь двое сидевших впереди меня стали свидетелями, особенно водитель, но мне пообещали его не трогать, оставив, как всегда, под мою ответственность. Олег был в восторге, как и все остальные, а то, что это случилось за день до назначенного срока, только добавило форсу.

Я уже довольно долго ничего подобного не делал, а это подтвердило мои квалификацию и необходимость, что обезопасило меня ещё на некоторое время. Правоохранительные органы вообще ничего не нашли и остались без единой зацепки. Никто ничего не видел и не слышал. Журналисты назвали произошедшее «идеальным преступлением». Я же произнёс фразу, которую запомнил уже пожилой человек, управляющий автомобилем на обратном пути, он повторил её в своих свидетельских показаниях: «Не переживай, это был тоже бандит, и чем их меньше, тем лучше».

Мы отъехали за угол после нескольких минут ожидания, где я вышел, оставив «Рюгер» Сергею в коробке из-под конфет, с обещанием забрать завтра. Тогда я снимал квартиру в трёх километрах от места выстрела, и потому решил проветриться, а заодно и обезопаситься проверкой, петляя по уже тёмным улочкам. Я шёл, чисто автоматически высчитывая идущих за мной прохожих, но тщетно, сегодня я был один.

Произошедшее, с точки зрения профессиональной, — несомненно, успех, даже несмотря на двух мужчин, в принципе, ничего не видевших и особо ничего не понявших. Но почему-то меня это не радовало. Ну, не производил увиденный сквозь прицел человек впечатления отъявленного преступника, ни, тем более, «бандюгана»-обычный, удавшийся бизнесмен. Не мне судить о нравственности его бизнеса в предоставлении развлечений в клубе «Долле», но он точно мне ничем не угрожал, в отличие от опасности, исходившей от стоявших надо мною.

Опять появилось ощущение того, что человек моими руками лишился жизни просто из-за чьего-то каприза. Гришина тень снова нависала, бахвалясь своим бессмертием.

Настроения не было, я не знал, куда податься, и злился на что и на кого угодно: на сегодняшнюю «удачу», на стечение обстоятельств, на Олега, Андрея, Таранцева, которого видел-то раз десять, не больше, — забывая, что, прежде всего, злость нужно испытывать по отношению к себе. Всё усиливалось ощущением, что если бы это не сделал сегодня я, то не сделал бы никто, ведь не справился же «Кондрат»… Но потом опомнился, подумав в свое оправдание, что, наверное, сегодняшним выстрелом кого-то избавил от возможности стать случайной жертвой, павшей рядом с «Юником», а сделали бы это обязательно. Олег бы не остановился в любом случае — ведь здесь была задета его гордыня и его честь, в его понимании этого слова.

Всё исправила моя «домашняя фея», несмотря на то, что пришла уставшая после тяжёлого рабочего дня. Наверное, видя моё состояние грозовой тучи, взяла меня за руку, посадила на кухне и устроила быстрый и вкусный ужин. Её особенные глаза, притягивающие взгляд, позволили потопить в них все тяжкие думы и забыться хотя бы на некоторое время.

Как же хорошо, что она никогда не требовала объяснений. В тот вечер меня впервые посетила мысль или, даже не знаю, что это было-какая-то уверенность, вселённая в меня, пытающаяся устроить мою жизнь по-другому, направить в другое русло, всё исправить и спасти. Тогда я понял её следующим образом: пока эта женщина со мной, всё будет хорошо! Именно хорошо, где «хорошо» — все доброе, светлое, вечное. Одно главное условие, отчётливо прозвучавшее в унисон: «Не убивай!».

Сегодня пишу эти строки и ясно понимаю: остановись я тогда… Но сразу нахлынувшие мысли пытаются опровергнуть, уверяя, чем это всё могло окончиться, выстраивая стену из кирпичиков самооправдания.

За «работу» Андрей аннулировал мой долг в 50 тысяч долларов, образовавшийся при неудачной попытке покупки дома в Маребльи — той самой истории, когда мне отказали в кредите из «общака», которого, я так понимаю, к тому моменту уже не было, мотивируя моей финансовой несостоятельностью. Кстати, я случайно знал, что испанский адвокат Алехандро, занимавшийся оформлением сделки, вернул часть из затраченных мною средств в размере 60 ООО долларов, но до меня они, странным образом, не дошли. Что поделаешь, бизнес! Эх, знать бы…

Размышления на тему — состояние страны

В Москве время «малиновых пиджаков» уже прошло, переместившись на периферию, кожаные куртки были всегда модны, а бритые затылки кому-то скрывали залысины (ведь время шло неумолимо), а кому-то придавали недостающей брутальности. Достигшие чего-то в общей криминальной массе уже не просто вросли в костюмы, рубашки и галстуки, но и научились их носить. «Зена», «Корнелиани», «Картиджиани», «Бриони» уже не просто что-то им говорили, а стали обязательным атрибутом вместе с дорогими часами, коих имелось у каждого по нескольку, дорогих и уже не угнанных автомобилей, охраны при «гаврилке», обращению по имени-отчеству и, как последний писк, — с недвижимостью в Европе или за океаном. Причем каждая бригада и дружественная ей (разумеется, речь идет о «верхушке») выбирали свои страны и города и селились по 3–5 семей, пользуясь, как правило, услугами одного и того же адвоката-мошенника со знанием русского языка и умеющего «лизнуть» где и когда нужно. Последние бессовестно обдирали, зарывались, обогащались и иногда вдруг пропадали.

Вообще, те времена так и можно охарактеризовать-они отличались «вдруг происходящим». Конечно, в основном это касалось чьей-либо жизни — она либо исчезала бесследно вместе с телом, либо покидала его из-за вмешательства из вне нескольких граммов свинца. Вдруг друзья становились врагами, вдруг становились нищими, возмещая убытки или моральные потери крепким ребятам, очень дорого ценящим свои нервы. Вдруг вдова какого-нибудь авторитета становилась женой певца или певец-любовником какого-то антрепренёра. Затмевали все «вдруг» превращения секретарши в главу огромного холдинга или мальчика на побегушках, номинально владевшего фирмочкой, — в миллиардера, а чьей-то жены — в депутата или высокопоставленного чиновника.

Но эти «вдруг» никогда не касались остального подавляющего количества граждан РФ. Здесь «вдруг» только жена могла изменить или водка оказаться некачественной.

Условия жизни не улучшились, забота государства не чувствовалась, инфляция поглощала здоровье, а обещания правительства превосходили только быстро дорожающие продукты. Понятие слова «зарплата», так радовавшее раньше своим приближением, поменяло свое значение и звучало теперь, как «издевательство». Подиумы мод переместились в Госдуму, а честь и совесть — в «дом терпимости».

Укравшие курицу или 5 кг картошки получали срока по три года, вместо трех месяцев, поправляя статистику наказаний, вместо избегающих её бандюков, проворовавшихся чиновников и вечно голодных политиков. Интеллектуальная собственность страны в виде «молодых и талантливых» перемещалась на запад в местечки, подобные «Силиконовой долине», а взамен плавно перемещались интересы западных спецслужб, надежно поселяясь в коридорах власти.