Андрей Саргаев - Партизаны Е.И.В.

• Название: Партизаны Е.И.В.
• Автор: Андрей Саргаев
• Жанр: Альтернативная история

Если ты перенесся с Великой Отечественной на полтора столетия назад, оказавшись в теле императора Павла I, если тебе удалось подавить дворцовый переворот и усидеть на российском престоле, – будь готов воевать сразу на два фронта, против Британии и Наполеона, и не дай застать себя врасплох! Но "попаданец", переживший трагедию 22 июня, не допустит ее повторения в прошлом! В кои-то веки Россия готова к войне: армия перевооружена и реорганизована, западные губернии заранее эвакуированы, элитные разведывательно-диверсионные подразделения, обученные по образцу советского осназа, с первых дней вторжения развязывают против Бонапарта полномасштабную партизанскую войну, наши снайперы отстреливают офицеров противника, как собак, а парашютные десанты с воздушных шаров наводят ужас на вражеские тылы. Русские диверсанты против наполеоновской гвардии! Царский спецназ против французских оккупантов! "Попаданец" из будущего против военного гения Бонапарта!

---

- Да чего...

Звучный шлепок, сменился жарким шёпотом. Что было дальше, отец Михаил не слышал - он перекрестил темноту, улыбнулся с умилением, и зашагал обратно к дому отставного лейтенанта Федякова. Чай примет постояльца на одну ночь?

Принял. Даже очень обрадовался вернувшемуся собеседнику. Так и просидели до утра за наливкой. Рассуждая о видах на урожай, о европейской политике, о проводимом Павлом Петровичем перевооружении армии. Славно поговорили.

А утром...

Утром отец Михаил вернулся домой, громко обругал неизвестных злоумышленников, бросивших камень в окно, и совсем было собрался пойти в церковь, как в дверь заколотила чья-то решительная рука.

- Кого ещё нечистая принесла, прости Господи? Машка, ну-ка посмотри.

- Телеграмма! - несколько мгновений спустя откликнулась старшая дочь. - Мне расписаться?

- Я сам, - священник вышел в просторные сени и протянул руку к неясно видимой фигуре в дверном проёме. - Дай сюды.

Но невозмутимый почтальон сначала заставил черкнуть закорючку в прошнурованной тетради, и только потом отдал запечатанный сургучом пакет.

- Ответ нужен?

- Нет, - покачал головой письмоносец. - Желаю здравствовать.

- Благослови тя Господь, - машинально откликнулся батюшка и зашелестел бумагой, громко цыкнув на дочь. - Не твоего ума дело! Лучше Федьку своего сюда позови!

- Он не мой.

- Поговори ещё...

- А сказать-то чего?

Отец Михаил задумался на минутку, и выдохнул:

- Война!

Глава 2

15 апреля 1807 года. Санкт-Петербург. Михайловский замок.

- Ну так что, государь, война? - Кутузов бросил указку на расстеленную карту и выжидательно посмотрел на меня.

- А сам как думаешь?

Михаил Илларионович неопределённо хмыкнул и ответил с лёгкой усмешкой:

- Для думанья у нас твоя голова имеется, а моё дело - приказы исполнять!

Фельдмаршал один из немногих, а честно сказать, так вообще единственный, кто позволяет себе так вольно разговаривать с императором. Соблюдая меру, ни в коем случае не перебарщивая, но с достаточной бесцеремонностью и малой толикой панибратства, временами переходящей в амикошонство. Имеет право, между прочим. Право друга и боевого товарища, с которым полтора года хлебали горькую кашу войны. Той, которая дай Бог никогда не случится.

Мы попали сюда из сентября одна тысяча девятьсот сорок третьего года, из-под Ленинграда. Как? Не знаю сам... может быть погибли и наши души переселились, а может... Не верю я в это. Но пришлось поверить. И пришлось зубами вцепиться в шанс прожить ещё одну жизнь. И началось!

В первую очередь я категорически отказался помереть от апоплексического удара табакеркой в висок, чем очень озадачил заговорщиков. Причём многих из них сюрприз удивил до смерти - в ночь, когда всё держалось пусть не на ниточке, а на кончиках штыков оставшихся верными присяге гренадеров, церемониться с убийцами никто не собирался. Сколько тогда народу в горячке порешили? Много. Сейчас бы действовал иначе, но в тот момент казалось, что другого выхода просто нет. Ладно, кто старое помянет...

А что было во-вторых? Ага, вспомнил... Как-то само собой получилось, что репутация слегка помешанного императора Павла Петровича не только подтвердилась, но и явила себя во всей красе. И сам постарался, и недоброжелатели подсуетились, но сейчас мне это на руку - не приходится придумывать оправдание действиям и поступкам, взгляду постороннего наблюдателя кажущимся очередным сумасбродством. Взгляду иностранных разведок тем более. Плевать, пусть ломают голову, пытаясь разгадать второй, третий, а то и пятый смысл любых движений русского царя.

Вот так и прожил шесть лет. Уже шесть лет?

- Надумал?

От голоса Кутузова воспоминания рушатся подобно стенам Иерихона, услышавшим трубы Иисуса Навина. Нетерпение фельдмаршала вполне объяснимо - только что по телеграфу поступило сообщение, что австрийскую столицу осадили неожиданно объединившие свои усилия французские и венгерские войска. Ну, венгров за полноценное войско можно считать с большой натяжкой, хотя повстанцы и сражаются с редким воодушевлением, а вот действия Наполеона изрядно беспокоят.

Не любит он нас. Причём знает, что мне об этом хорошо известно. Да я и не просил любить, лишь бы платил аккуратно за поставки. Да, ситуация... Ещё недавно казалось, что стоит только перекрыть поток товаров, за прошедшие годы превратившийся из крохотного ручейка в полноценную реку, и Бонапартий будет поставлен на колени. Казалось, да.

Вообще, когда сюда попал, мне казалось, что знаю историю почти на полтора столетия вперёд. И поэтому полагал, будто сведений из будущего достаточно, чтобы обойти все подводные камни внешней и внутренней политики. Наивный дурак! Сам чёрт не разберётся в нынешней мешанине, куда оказались втянуты даже те, кто о войнах и не помышлял никогда.

- Сволочи!

- Вы про кого, государь? - фельдмаршал снова стал самим собой, временно задвинув сознание Мишки Варзина на второй план.

- Про всех, - лёгкой улыбкой даю понять, что к присутствующим это не относится. - Как у нас с готовностью?

- Как обычно, - пожимает плечами Михаил Илларионович. - Артиллерия укомплектована новыми орудиями на двадцать пять процентов от потребного, патронов к кулибинским винтовкам едва ли по сотне на ствол наберётся, воздухоплавание в глубокой ж... хм... в ней самой, производство миномётов начнётся только осенью. Мы традиционно не готовы.

- И кавалерия?

- Пфе! Гусары полков спецназначения ещё чего-то могут, а остальные...

Старый товарищ неправ, очень во многом неправ. Просто ему хочется всего и сразу, а не получается. Вот я не переживаю: подумаешь, три четверти пушек не успели заменить, у других и этого нет. В том смысле, что наши старые и до того считались лучшими. И с патронами не так страшно, как кажется. Да, всего по сотне на ствол, но принимая во внимание некоторую увлечённость графа Кулибина своими винтовками и пуск новых оружейных заводов в Сормове и Туле... Иван Петрович претворяет в жизнь самые радушные мечты, вдруг оказавшиеся вполне осуществимыми.

Хм, не забыть бы ему напомнить о необходимости провести инспекцию на предприятиях княгини Лопухиной - в последнее время оттуда идёт столько брака, что в иные времена милейшей Дарье Алексеевне хватило бы на червонец. Плюс пять лет поражения в правах. А я вот либеральничаю.

- Готовы мы к войне. Или не готовы, - подвожу итог нашей беседы, - а воевать, Миша, всё равно придётся. Или не хочешь?

- Не хочу, - соглашается Кутузов. - Я ведь, твоё величество, не сопливый младший лейтенант из училища, у которого в мозгах вместо извилин отражение широких лампасов.

- Не хочешь, но будешь?

- Есть варианты?

- Нет, - обнадёживаю друга.

- А что же спрашиваешь?

- Да так...

- Нет уж, - фельдмаршал повертел в руках ни в чём не повинную указку и переломил её об колено. - Вместе кашу заварили, вместе и расхлёбывать будем. Мы же большевики?

Хороший вопрос. Своевременный вопрос.

- Сам как думаешь?

Молчит. Оно и правильно, что молчит. Мне тоже нечего ответить. Наверное, пару-тройку лет назад и смог бы, но не сегодня. Представляю, как нерождённые пока Карл Маркс и Фридрих Энгельс ворочаются в гробах от нашего с Мишкой марксизма. Кстати, не попросить ли Александра Христофоровича Бенкендорфа озаботиться тем, чтобы прогрессивное учение так никогда и не появилось на свет? Всего-то и нужно... Сколько стоит человеческая жизнь в нынешней Европе?

И не надо меня обвинять в ревизионизме, уклонизме и прочих грехах, не надо. Вам нужны великие потрясения? Замечательно, тогда засуньте их себе в задницу, а мы и без потрясений как-нибудь проживём. Постараемся, во всяком случае.

Всё, к чертям посторонние мысли! Работать!

Фарфоровая кнопочка на столе - новое веянье в моде и прорыв в науке. Мы стоим на пороге эпохи электричества. Оно, правда, ещё в зачаточном состоянии, но примитивную батарею для питания звонка осилили.

- Вызывали, Ваше Императорское Величество? - секретарь появился в кабинете неслышно, хотя дверные петли должны отчаянно скрипеть. Он сквозь стены проходит, что ли?

- Да, вызывал. Бумаги готовы?

- Так точно, - толстая папка ложится на край стола. - Копии тоже здесь.

У Сергея Александровича хороший почерк - буковки округлые и ровные, словно идущие в атаку шеренги французской пехоты. А у меня строчки кривые, с многочисленными кляксами и исправлениями. Это дают о себе знать последствия покушения двухлетней давности - плохо сгибаются пальцы на правой руке. Стакан или шпагу удержать могу, но ручка со стальным пером подчиняться категорически отказывается. Впрочем, для трёх десятков подписей много сил не потребуется.

Пять последних листов откладываю отдельно. Это будущая добыча иностранных шпионов, слетевшихся в Петербург в поисках совершенно секретной информации. Пусть шпионят на доброе здоровье, мне не жалко. Вот когда сопредельные державы перестанут проявлять интерес, тогда будет печально. А бумаг я ещё напишу, благо богатое и нездоровое воображение порой подсказывает такое...