Дафни Шелдрик - Сироты Цаво

• Название: Сироты Цаво
• Автор: Дафни Шелдрик
• Издательство: Наука
• Жанр: Природа и животные
• Год: 1974

Книга рассказывает о животных Национального парка Цаво в Кении. С каждым из них связана какая-либо история, каждое требовало особых забот, делая жизнь автора, большая часть которой прошла в парке Цаво, радостной и интересной.

---

Какими бы мизерными ни казались наши усилия по сравнению с масштабами беды, они давали по крайней мере то удовлетворение, что позволили спасти хотя бы часть носорогов. В удивительно короткое время перекачивание тысяч галлонов воды в час принесло свои результаты: на деревьях и кустах появились зеленые побеги, казавшиеся особенно свежими благодаря покрывающим их каплям. Постепенно в местах полива возникли маленькие оазисы, и мы были полностью вознаграждены, когда увидели там цепочки следов носорогов. Сюда собирались и другие животные, которые также предпочитали полакомиться свежей листвой — импалы, геренуки и водяные козлы стали постоянными посетителями оазисов.

В это трудное время огромную, неоценимую помощь оказали нам доктор Гловер и доктор Фрэзер Дарлинг, которые, несмотря на крайнюю занятость, нашли время приехать к нам, чтобы увидеть все собственными глазами и дать ряд ценных советов. В большом долгу мы также и перед Ноэлем Саймоном за его пристальное внимание к нашим нуждам. Мы также благодарны судьбе, пославшей нам Руфуса, — он дал нам возможность облегчить судьбу диких носорогов.

Внезапно в этом районе разразилась буря. За несколько дней кустарник покрылся свежей листвой, а внутренние водоемы наполнила обильная влага. Носороги смогли покинуть опустошенные берега реки и перебраться в глубь страны, на лучшие пастбища; падеж резко сократился.

К этому времени уже имелись твердые планы ликвидации тяжелого положения в Цаво. Был утвержден проект перекачки воды из реки на плато Ятта с тем, чтобы оттуда она самоходом поступала в естественные водоемы. Началось строительство головного сооружения. Мы были уверены, что это позволит на время сухого сезона превратить обширный участок парка в отличное пастбище, уменьшит плотность животных в речной зоне и восстановит растительность.

Строительство шло с большим напряжением. Мы должны были завершить все работы до начала сезона дождей, которые, как правило, приводили к наводнениям. При свете электрических ламп, питаемых от аккумуляторов наших грузовиков, люди работали круглые сутки, пробивая траншею в скалистом русле реки, которое должна была перегородить бетонная плотина с заделанными в нее заборными трубами. Очень сложно было отвести воды от места работ. Две из наших четырех помп день и ночь откачивали воду, просачивавшуюся сквозь мешки с песком, из которых была сооружена перемычка. На помощь к нам из Западного Цаво прибыл Саймон Тревор. Они с Дэвидом все время пропадали на строительстве, с трудом выбирая минутку, чтобы перекусить в лагере.

Бессонные ночи и полные тяжелого труда дни стали сказываться на Дэвиде и Треворе. Однако они успели закончить плотину за два дня до начала паводка. Если бы они не сделали этого, вода перелилась бы через гребень плотины. Их теперь волновало только одно — как бы бетон поскорее затвердел, чтобы вся их работа не пропала даром.

Начался паводок. Меня беспокоил Спайс, который до сих пор ночевал на самом берегу на куче тростника. Сонного его мог унести разлившийся поток. Но Спайс, видимо, сам осознал такую возможность и перебрался в кусты, подальше от реки. Я попыталась найти его новое логово, но он не очень-то любил, когда вторгались в его личную жизнь. Мне все же удалось увидеть Спайса, по он исчез в густом подлеске, окаймлявшем овраг. Тогда я оставила его в покое и ушла в лагерь.

Вечером, однако, я вернулась на место, где видела утром Спайса, и позвала его. Ответа не последовало, и я поняла, что после моего ухода Спайс сменил квартиру. Он явно предпочитал хранить место своего ночлега втайне и как только чувствовал, что мы догадываемся о его местопребывании, немедленно менял его. Мы уважали его право на личную жизнь и не делали попыток найти убежища. Терпеливо ждали в лагере по вечерам. Ведь обычно в это время зверек возвращался и, приветствуя нас, терся о ноги.

Как-то вечером, когда мы все тихо сидели у лагерного костра, Спайс решил проверить, как высоко он сможет забраться на большую акацию, раскинувшуюся над рекой. Когда он начал громко мяукать, рискованно раскачиваясь на самом конце одной из веток, я решила, что зверек попал в беду и не может спуститься вниз. Дэвид, который полагал, что Спайс просто бахвалится, поворчав, все же полез на дерево, продираясь сквозь длинные и острые колючки. Наконец он добрался до Спайса и благополучно доставил его на землю. Но тут Спайс немедленно вспрыгнул на дерево и через секунду оказался на той же самой ветке и в той же позе. Дэвид уже не хотел повторять эту весьма болезненную для него операцию и ждал до тех пор, пока она не станет действительно необходимой. Он оказался прав, ибо когда внимание Спайса привлек большой жук в траве под деревом, зверек с удивительной ловкостью развернулся и спрыгнул, чтобы познакомиться с ним.

Дожди в верховьях реки шли уже несколько недель подряд, а у нас, если не считать одной случайной грозы, принесшей два дюйма осадков, было по-прежнему сухо. Можно понять нашу радость, когда ночью мы услышали, как первые крупные капли упали на землю. Костер зашипел. Небо над нами стало черным, как чернила, и звезды заволокло мглой. Мы укрылись в палатке, и тут же дождь полил как из ведра, забарабанив по брезенту. Огонь в костре продержался недолго, и вскоре последний дымок пропал во мраке ночи. Дэвид включил приемник в тот момент, когда передали сообщение о ливневых дождях в районе Найроби, о том, что железнодорожный мост через Ати снесен и ожидается продолжение дождей. В лагере с нами в это время жили Питер и Саймон. Мы немедленно открыли живейшую дискуссию на тему, стоит ли перенести лагерь на более высокое место. Питер и я голосовали против, уверенные в том, что паводок не представит опасности для лагеря. Тем более, что мысль о свертывании палаток посреди ночи, да еще в дождь, была малоприятной. Тем не менее Дэвид решил иначе. Мы погрузились в «лендровер» и перебрались к подножию плато Ятта.

Ночь провели беспокойно. Постельное белье было все сырое, а вещи валялись в совершеннейшем беспорядке. Люди бродили по лагерю, тщетно пытаясь при слабом свете фонаря отыскать свое имущество среди груды тюков, наваленных в общей палатке. Тем временем дождь перешел в устойчивый ливень. Кроме того, я очень беспокоилась о Спайсе, которого мы так и не сумели разыскать при переезде. Я представила себе, как он вернулся в покинутый лагерь и стоит у потухшего костра, жалобно мяукая. Правда, я надеялась, что ему поможет обоняние, и ждала его с минуты на минуту. В эту ночь я не спала. Наконец дождливый рассвет осветил небо, а Спайса еще не было.

Река оглушающе ревела, словно океанский прибой, яростно обрушивающийся на берег. Я выглянула наружу и увидела, что река превратилась в мощный шоколадного цвета крутящийся поток. Место нашего прежнего лагеря было полностью затоплено. Земля вся насквозь пропиталась влагой, но зато в одну ночь буш покрылся зеленью, пенис птиц наполнило воздух и капли воды блестели на каждой травинке. Воздух посвежел и был необычайно чист. Чувство покоя овладело мной, когда я глядела на мир, обмытый дождем после долгих месяцев засухи.

Я решила поискать у реки следы Спайса. Когда я стала натягивать платье, то почувствовала резкую, острую боль, словно меня укололи раскаленной иглой, за первым уколом последовало еще два. Я отчаянно закричала и постаралась возможно быстрее сбросить платье. Когда Дэвид примчался мне на помощь, я увидела бледно-желтого скорпиона с поднятым хвостом, готового к новой атаке. Дэвид сбросил его на землю и раздавил. Боль была острой, железы в паху набухли и стали ныть, язык онемел и распух. Несколько часов мне было совсем плохо.

До сих пор мне удавалось избегать укусов скорпионов. Мы постоянно следили, чтобы одежда не лежала на земле, вытряхивали по утрам обувь, прежде чем надеть ее. На этот раз, в связи с хаосом, вызванным ночным переездом, мы оставили одежду на земле, а скорпион, когда дождь затопил его нору, стал искать убежища в нашей палатке. Дэвид сказал, что скорпион наверняка был не один, и оказался прав. Мы осмотрели палатку и, действительно, обнаружили еще трех скорпионов.

Вечером мы отправились к месту старого лагеря, чтобы отыскать Спайса. Мы звали его по имени, прищелкивали языком, но наши голоса терялись в реве реки. Свет фонаря обнаруживал множество светящихся пар глаз, но каждый раз это оказывались либо мангуста, либо генетта[6]. Поискав около часу, расстроенные, мы медленно поплелись назад. И тут я услышала топот ножек по дороге, и вот, пожалуйста, появился Олд Спайс! Он был вне себя от радости, что снова нашел нас, и, не переставая мурлыкать, тыкался носом в ладони, пока Дэвид и я по очереди несли его.

Мы пришли со зверьком в лагерь и познакомили его с новым домом. На следующий вечер он как обычно встретил нас.

Теперь, когда пошли дожди, у Спайса прибавилось много забот. Надо было исследовать столько новых луж А сколько насекомых разных форм и размеров ждали чтобы Спайс их попробовал. Он был так занят, что его ночные визиты в нашу палатку стали гораздо реже, но зверек всегда находил время забежать и пожелать нам доброй ночи перед рассветом. Только тогда он отправлялся к себе домой, в заросли.