Артем Рудаков - Лаки Лючано: последний Великий Дон

• Название: Лаки Лючано: последний Великий Дон
• Автор: Артем Рудаков
• Издательство: Издательство ЭКСМО-Пресс, Издательство ЭКСМО-МАРКЕТ
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 2000
• ISBN: 5-04-004471-2

Ему удалось пережить таких монстров итальянской мафии, как Аль Капоне, Вито Дженовезе, Фрэнк Айяле. Высоко поднявшись во времена «сухого закона», этот сицилиец стал еще при жизни человеком-легендой. Да, он сделал свои миллионы на героине, игорных и публичных домах, но самые известные американские политики и бизнесмены почитали за честь встретиться с ним. Он был последним Великим боссом «Коза Ностры», человеком, которого боялись и уважали гангстеры всего мира. В его жизни было все — бедность и роскошь, любовь и тюрьма, большая кровь и большие интриги…

---

Голливуд оказал большое влияние на внешность Ноги Даймонда. Его любимым актером был Дуглас Фэрбенкс — голодранец, создавший себе имидж джентльмена. Поэтому Джек обзавелся тонкими, как ниточка, усами (последний крик моды в то время), прической, сверкавшей от бриолина, и аккуратными бачками на висках. Подчеркивая свой аристократизм, он носил фрак, цилиндр, ежедневно чистил зубы. Однако наружный лоск мгновенно слетал с него, когда возникала необходимость кому-нибудь вправить мозги. Джек Даймонд лично застрелил пять человек. А в эру прохибишена ему приходилось все чаще браться за оружие: со дня введения запрета на спиртное прошло чуть больше года, а Джек уже успел прикончить троих конкурентов. Его банда часто выполняла заказные убийства для босса еврейской мафии Арнольда Ротштейна. Кроме того, Даймонд владел в Гарлеме ночным клубом «Хости-Тости» и сетью дешевых кабаков.

В первые дни «сухого закона» Джек отклонил предложение о покровительстве, поступившее от Денни Михана, босса могущественной «Белой руки». Размахивая револьвером, он выставил за дверь двух эмиссаров Михана — Косого Вэлли Уэлша и Эрни Ши. «Передайте вашему боссу, что я — независимый делец», — заявил Даймонд. Неизвестно, чем бы все закончилось, если бы на Михана не напали сицилийцы из банды «Черная рука», стремившиеся отобрать у ирландцев портовую зону Манхэттена. Михану пришлось забыть о своих планах насчет Гарлема. Тем не менее Джек Даймонд считал, что именно его решительность отрезвляюще подействовала на Денни Михана.

Предложение сицилийца Чарли Луканиа передал еврей Багси Сигел. Нога Даймонд, сгоряча вознамерившийся было перестрелять очередных конкурентов, неожиданно изменил решение. Сицилиец и еврей в одной шайке — такого ему еще не приходилось видеть. Он обратился за советом к большому боссу — Арнольду Ротштейну.

Свою карьеру в преступном мире Нью-Йорка Арнольд Ротштейн начинал в качестве профессионального картежника. Тщедушный, низкорослый, с болезненно-бледным лицом и огромными совиными глазами, он был слишком слаб для того, чтобы заниматься грабежами или убийствами. Но как шулер Ротштейн не имел себе равных. Доллары, выигранные у простаков, он давал в рост под акульи проценты начинающим владельцам игорных домов. Часто должники гибли от пуль наемных убийц, а их заведения прилипали к рукам Ротштейна. В 1917 году он провернул грандиозную аферу, сфальсифицировав результаты матчей национального чемпионата по бейсболу. С тех пор за Ротштейном утвердилось прозвище Мозг. Второе прозвище — Чистая Лапа — он получил в 1919 году, когда очередная бейсбольная афера была раскрыта, но ему удалось выйти сухим из воды. Принадлежавший Ротштейну ресторан «Коттон клаб» считался одним из самых фешенебельных в Нью-Йорке. Это заведение посещали очень важные люди, поэтому Ротштейн, как никто другой, обладал политическими связями на самом высшем уровне. Его бизнес со спиртным был абсолютно недосягаем для федеральных агентов и полиции. Кроме того, он проявлял значительный интерес к торговле наркотиками, понимая, что за ними будущее. Проблемы с гангстерами Арнольд Ротштейн решал при помощи Джека Даймонда. В 1920 году его состояние оценивалось в три миллиона долларов. Он был крупнейшим ростовщиком в Нью-Йорке. Все еврейские банды признавали его авторитет и прислушивались к его мнению.

«Сухой закон» открыл кран, из которого хлестала кровь. Честолюбивые гангстеры беспощадно убивали друг друга по всему Нью-Йорку. Это серьезно беспокоило Арнольда Ротштейна. Он стремился оградить свои владения от кровавой анархии, раздиравшей преступный мир. Постепенно Ротштейн стал склоняться к мысли, что необходимо созвать наиболее авторитетных гангстеров на большую сходку, уточнить сферы влияния и поделить территорию, не применяя оружия. Столкновение в Гарлеме между людьми Даймонда и вест-сайдской бандой непосредственно затрагивало интересы Ротштейна, так как он вложил в гарлемские предприятия триста тысяч долларов.

— Вот что, Джек, — поразмыслив, сказал он Даймонду, — ты пока что не вмешивайся. Я сам встречусь с этим Чарли-сицилийцем и попробую с ним договориться. Чутье подсказывает мне, что этот парень — не просто уличный громила. Я слышал о команде из Вест-Сайда. Эти ребята славятся своим здравомыслием.

Встреча двух боссов состоялась в марте 1921 года на рубеже владений конкурирующих банд, в Ист-Гарлеме. «Банда четырех» прибыла в полном составе, на трех роскошных автомобилях. Арнольда Ротштейна сопровождали Джек Даймонд и еще один авторитетный еврейский гангстер — Биг Билл Двайер.

— Рад с вами познакомиться, мистер Луканиа, — протянул маленькую бледную ладонь Ротштейн, — весьма наслышан о вас и ваших друзьях.

— Встреча с вами — большая честь для меня и моих друзей, — не остался в долгу сицилиец.

— Я знаю, что вы уроженец Сицилии, — продолжал Ротштейн, — а между тем в вашей команде рука об руку работают люди многих национальностей. В нашем мире это большой прогресс.

Польщенный Луканиа улыбнулся:

— Я привык уважать людей не за цвет кожи, а за интеллект, мистер Ротштейн.

После этих церемонных приветствий боссы оставили свою свиту возле машин и повели беседу тет-а-тет. Вполне понимая друг друга, они быстро договорились о разделе сфер влияния в Гарлеме. Затем Ротштейн перешел к самой наболевшей теме:

— В городе царит кровавый хаос, который, к сожалению, коснулся даже меня, хотя я всегда предпочитал решать споры путем поиска компромисса. Надеюсь, мистер Луканиа, вы не откажетесь принять участие в конгрессе, над созывом которого я сейчас работаю?

— Мистер Ротштейн, вы считаете, что существующие противоречия возможно уладить? — вопросом на вопрос ответил сицилиец.

— Я думал над этим. И, кажется, нашел выход.

Можно собрать все шайки Нью-Йорка в одном месте и таким образом упорядочить их деятельность. Допустим, под предлогом обмена партий контрабандного алкоголя. То есть создать нечто вроде бутлегерской биржи. Вы же знаете, мистер Луканиа, самая большая проблема бутлегинга — найти товар, соответствующий вкусам клиентов. Кто-то пьет только джин, кто-то — скотч, кто-то — коньяк. С созданием биржи обмена эта проблема исчезнет.

— Биржа обмена, — задумчиво произнес Чарли. — В самом деле, отличная идея, мистер Ротштейн! Я готов ее поддержать.

Договорившись о главном, боссы церемонно раскланялись.

Конгресс гангстеров состоялся в середине апреля 1921 года на территории Арнольда Ротштейна, в «Коттон клаб». Все самые крупные бутлегеры откликнулись на его призыв. Из Филадельфии прибыл Уэкси Гордон, весьма заинтересованный в результатах этого совещания. Биг Билл Двайер и Джек Даймонд представляли еврейскую группировку. За один стол уселись заклятые враги — Денни Михан, безраздельно господствовавший в ирландских кварталах, и Фрэнк Айяле, самый экспансивный из всех главарей сицилийской мафии. Чарли Луканиа представлял Вест-Сайд. На совещание также были приглашены восходящие звезды преступного мира Нью-Йорка: Мейер Шапиро и Якоб Орген из Бруклина и Артур Флегенхаймер из Бронкса.

Самый главный вопрос — о разделе сфер влияния — вызвал бурную перепалку. Фрэнк Айяле немедленно сцепился с Денни Миханом. Оба не сдерживались в выражениях. Арнольд Ротштейн заявил, что конфликт в портовой зоне — это их личное дело, и умело направил полемику в нужное русло. Чтобы никого не обидеть, было решено учредить биржу обмена в центре Манхэттена, на «нейтральной» Малберри-стрит.

— Там же рядом департамент полиции, — брезгливо произнес Денни Михан.

— Не беспокойтесь о полиции, мой друг, — бросил Ротштейн, — эта проблема заведомо разрешимая. Но, похоже, мы не сможем уладить ни один конфликт между нами. О чем я лично очень сожалею.

Фрэнк Айяле резко возразил:

— Мы собрались здесь не для этого. Никто не имеет права учить меня, как надо вести дела.

Лица всех боссов мгновенно превратились в каменные маски. Арнольд Ротштейн с горечью осознал, что абсолютно не влияет на ситуацию. Он встал из-за стола, давая понять, что совещание закончилось. Один лишь Чарли Луканиа подошел к нему, чтобы выразить уважение:

— Сегодня большой день, мистер Ротштейн. Вы много сделали для нас.

Ротштейн нехотя улыбнулся:

— Спасибо, Чарли. Отныне я для тебя — просто Арнольд.

Они расстались друзьями.

— Джек, — позвал Ротштейн, — этот малый из Бронкса, Флегенхаймер, он может оказаться полезным для нас. Предложи ему работу.

Нога Даймонд уточнил:

— Какую именно, босс?

— Я слышал, он хочет открыть ночной клуб. Дай ему пятьдесят тысяч под наш обычный процент.

— О’кей, — Даймонд усмехнулся, — можно считать, что парень влип.

Участок Малберри-стрит никогда не считался опасным в криминогенном отношении. Но как только фирма, оформленная на подставное лицо, арендовала здание Лоу-Холл, эту тихую, относительно спокойную улицу наводнили гангстеры всех мастей.