Сара Маклейн - Две недели на соблазнение

• Название: Две недели на соблазнение
• Автор: Сара Маклейн
• Жанр: Исторические любовные романы
• Год: 2013
• ISBN: 978-5-17-078483-7

Прекрасная Джулиана Фиори, своенравная и взбалмошная, cнова и снова шокирует лондонский свет. Она не скрывает ни своих мыслей, ни убеждений, становится причиной скандалов и привлекает внимание всех мужчин… кроме одного. Саймон Пирсон, герцог Лейтон, безупречный джентльмен. Уж он не допустит, чтобы его репутацию запятнали скандальные сплетни! Однако красавица итальянка врывается в его жизнь, словно буря, и Пирсон вынужден признать очевидное: он влюблен. Влюблен страстно, неистово. И хотя Джулиана намерена провести с ним лишь две недели, у герцога совсем другие планы…

---

— Мне не нравится, что ты обсуждаешь достоинства моей будущей жены. Словно она призовая кобыла.

Ралстон вскинул брови.

— О, прошу прощения… Просто у меня создалось впечатление, что ты выбирал свою будущую герцогиню как призовую кобылу.

Весь этот разговор вызывал у Саймона неловкость. Хотя он действительно хотел жениться наледи Пенелопе лишь из-за ее безупречной репутации.

— В конце концов, все равно ведь никто никогда не поверит, что великий герцог Лейтон женится по любви, — добавил маркиз.

Саймону не понравились саркастические нотки в тоне Ралстона. Впрочем, маркиз всегда знал, как разозлить его, знал еще с той поры, когда они были детьми.

Не в силах больше оставаться на месте, Саймон поднялся.

— Пойду приведу твою сестру, Ралстон. Пора отвезти ее домой. И я был бы тебе признателен, если бы в будущем ты удерживал свои семейные драмы подальше от моего порога. — Эти его слова прозвучали надменно даже для него самого.

Ралстон медленно выпрямился в полный рост; он был почти так же высок, как Лейтон.

— Я, безусловно, постараюсь. В конце концов, у тебя полно своих собственных семейных драм, грозящих обрушиться на тебя, не так ли?

Саймон молча вышел из кабинета и направился в библиотеку. Распахнув дверь с излишней силой, он остановился как вкопанный.

Джулиана спала в его кресле. Спала с его собакой. Кресло же, которое она выбрала, было то самое, над которым он долго и упорно работал, дабы создать идеальный уровень комфорта. Причем она сняла туфли и забралась в кресло с ногами. Саймон неодобрительно покачал головой на такое поведение. Лондонские леди не осмеливаются ходить без обуви даже у себя дома, а она… Вот вам пожалуйста — уютно расположилась и спит в герцогской библиотеке.

Какое-то время он наблюдал за ней, любовался тем, как идеально она вписалась в его кресло. Гораздо больше обычного, оно было сделано специально для него пятнадцать лет назад, после того как ему надоело, втискиваться в миниатюрные креслица, которые его мать объявила «последним криком моды». Он решил, что, как герцог, имеет полное право истратить хоть целое состояние на мебель, более подходившую ему по размерам. А это кресло было достаточно широкое для него. И еще хватало места для стопки бумаг, требующих его внимания, или, вот как в этом случае, — для собаки.

Пес — дворняжка коричневой масти, — который как-то зимой забрался в сестрину спальню в их загородном доме, теперь путешествовал с Саймоном, и ему было все равно, где жить, лишь бы находиться рядом с хозяином. Но все же он питал особую любовь к библиотеке городского дома с тремя ее каминами и удобной мебелью. И вот теперь явно подружился с его гостьей. Леопольд лежал, свернувшись в клубок и положив голову на изящное бедро Джулианы. На бедро, которое ему, Саймону, не следовало бы замечать.

Конечно, его пес — предатель, но этим вопросом он займется позже, а сейчас следовало разобраться с леди.

— Леопольд! — Саймон хлопнул ладонью по колену, как делал всегда, если хотел, чтобы пес подбежал к нему.

Эх, если бы вот так же легко можно было заставить послушаться и девушку. Впрочем, нет. Будь его воля, он бы будил ее иначе. Будил бы медленно, осторожными поглаживаниями этих восхитительных ножек… Он бы присел с ней рядом и зарылся лицом в копну иссиня-черных волос, упиваясь их запахом. Потом пробежал бы губами вдоль прелестного изгиба скулы, пока не добрался бы до нежного ушка. Он прошептал бы ее имя, разбудив своим дыханием. И закончил бы то, что они начали несколько месяцев назад.

Саймон сжал кулаки, сдерживая предательскую реакцию собственного тела. Для него не было ничего более вредоносного, чем испытывать желание к этой невозможной женщине. Он каждую минуту должен помнить, что ему нужна идеальная герцогиня.

А мисс Джулиана Фиори никогда таковой не будет, как бы хорошо она ни вписывалась в его любимое кресло.

Пора было будить ее.

И отправлять домой.

Глава 3

Дамские комнаты — рассадники несовершенств. Утонченным леди не стоит задерживаться там.

«Трактат о правилах поведения истинных леди»

Безусловно, во всем Лондоне не сыскать места интереснее, чем балкон бального зала.

«Бульварный листок». Октябрь 1823 года

— Я думала, что этот сезон закончился и мы покончили с балами! — Джулиана плюхнулась на кушетку в маленькой передней дамской комнаты Уэстон-Хауса и испустила страдальческий вздох, протянув руку, чтобы помассировать стопу через тонкую бальную туфельку.

— По идее ему уже пора закончиться. — Ее ближайшая подруга Марианна, новоиспеченная герцогиня Ривингтон, приподняла край изысканного голубого платья и осмотрела место, где оборвалась кайма. — Но поскольку заседания парламента продолжаются, то и сезонные балы вовсю продолжаются. И каждой хозяйке хочется, чтобы ее осенний бал был торжественнее и ярче предыдущего. А тебе некого винить, кроме себя самой.

Джулиана снова вздохнула.

— Откуда мне было знать, что Калли затеет ради меня увеселительную революцию?

Кальпурния, сестра Марианны, решила ввести Джулиану в лондонское общество еще весной, а с приходом лета взялась за дело; более того, вереница балов и других светских развлечений удерживала в городе Джулиану и других дам высшего света даже после окончания сезона. Цель Калли была ясна: быстро и удачно выдать Джулиану замуж. А той просто хотелось пережить все это.

Жестом подозвав к себе юную служанку, Марианна достала из сумочки катушку ниток и протянула ее девушке, а та тотчас присела на корточки, чтобы устранить повреждение на платье.

Немного помолчав, Марианна заметила:

— Тебе еще повезло, что удалось отказаться от приглашения на Оранжевую феерию леди Дэвис на прошлой неделе.

— Она это так не называла…

— Ха! Видела бы ты ее дом! Это какой-то взрыв цвета, причем не слишком приятный. Там все оранжевое — одежда, цветочные композиции, новая ливрея слуг… и даже еда.

— Еда? — Джулиана сморщила носик.

Марианна кивнула.

— О, это было ужасно! Все было морковного цвета. Пиршество для кроликов. Скажи спасибо, что ты плохо себя чувствовала.

«Интересно, — подумала Джулиана, — что сказала бы леди Дэвис, считающая себя столпом высшего лондонского света, если бы я приехала к ней вся в царапинах после своего приключения с Грейбхемом неделю назад?»

Она улыбнулась при этой мысли и принялась поправлять прическу. Снова улыбнувшись, заметила:

— А я-то думала, что ты, став герцогиней, избавилась от необходимости бывать на этих приемах.

— Я тоже так думала. Но Ривингтон говорит иначе. Точнее, вдовствующая герцогиня говорит иначе. — Марианна вздохнула и добавила: — Ох, такая жизнь — это ужасная пытка. Впрочем, погоди, когда-нибудь ты сама все узнаешь.

Но Джулиана в этом сомневалась. И сейчас ей вспомнился один из ее разговоров с герцогом Лейтоном. Это произошло на балу, и он тогда наткнулся на нее в одной из комнат в стороне от бального зала. Причем был зол как черт.

— Почему вы не сказали мне, кто вы?

— А это имеет значение?

— Да.

— Что именно? Что моя мать — падшая маркиза Ралстон? Что мой отец — всего лишь коммерсант? Что у меня нет титула?

— Все вместе.

Ее предупреждали насчет него, герцога Гордеца, обостренно воспринимающего свое положение в обществе и не интересующегося теми, кого он считал ниже себя. Лейтон был известен своим высокомерием, своим холодным презрением. Она слышала, что он выбирал себе слуг за их сдержанность, любовниц — за отсутствие чувств, а друзей… Не было никаких указаний на то, что он опустится до чего-то настолько плебейского, как дружба.

Но до той минуты, когда он узнал, кто она такая, Джулиана не верила слухам. Не верила до тех пор, пока на себе не почувствовала жало его холодного презрения. Оно жалило очень больно. Гораздо больнее, чем суждение всех остальных.

Она тогда поцеловала его — как дура. Но он тотчас отстранился и заявил:

— Вы опасность для себя самой и для других, мисс Фиори. Вам лучше вернуться в Италию. Если останетесь, ваша импульсивность вас непременно погубит. С необычайной скоростью.

— Вам ведь понравилось, — сказала Джулиана, скрывая боль.

Он смерил ее холодным взглядом.

— Ну разумеется. Но если вы не претендуете на роль моей любовницы, а любовница из вас была бы прекрасная, то вам лучше помнить свое место.

Именно в тот момент она решила остаться в Лондоне. Чтобы доказать ему и всем остальным, что она лучше, чем о ней говорят.

Джулиана провела кончиком пальца по едва заметной отметине на виске — то было последнее свидетельство той ночи, когда она забралась в карету Лейтона. Служанка же в этот момент закончила с подолом платья Марианны, и та, оправив юбки, спросила: