Григорий Темкин - Двадцать шестой сезон

• Название: Двадцать шестой сезон
• Автор: Григорий Темкин
• Жанр: Научная Фантастика
• Год: 1985

---

Мы выехали с утра. Кэб оставили, как обычно, не доезжая до озера. Включили детектор. Стрелка сразу прыгнула. Пошли дальше пешком. Я — сзади, Саади чуть впереди. Абу-Фейсала было не узнать. Профессор то как загипнотизированный не отводил глаз от своего индикатора, то начинал дико озираться по сторонам. Я хорошо понимал возбуждение профессора: он стоял на пороге открытия или…

Идти было тяжело: ночью прошел ливень, и лес, еще вчера пригодный для легких пеших прогулок, превратился в настоящий растительный ад. Все переплелось и перепуталось. Трава вытянулась и обвилась вокруг колючего подлеска, кустарники зацвели сочными желтыми жгутами, которые за ночь обкрутили и словно связали друг с другом древесные стволы, а бурые, зеленые и канареечные кроны деревьев сошлись наверху в сплошное лоскутное одеяло. Под этим покровом мегерианский лес пытался удержать драгоценную, дающую жизнь влагу. На всех лесных уровнях, от чавкающего под ногами грунта до лиственной крыши, бурлила и кричала на все голоса, ударялась о наши защитные поля и отлетала в стороны чужепланетная жизнь.

Мы пробивались сквозь заросли, где подныривая под ветки, где, как ледоколы, раздвигая листву собственным весом, где карабкаясь по завалам, точно по лестнице. Вот если бы поработать бластером хотя бы две минуты, то перед нами лежала бы удобная, в меру широкая просека. Причем, я уверен, она через сутки снова полностью заросла бы. Не исключаю, что я так и поступил бы, будь у меня другой спутник. Но Саади за такую вольность потом заест.

Казалось, эти заросли никогда не кончатся. Я поделился с Саади опасениями, что лес может оборваться у самой воды и последний наш шаг будет прямо в озеро. Но мы опасались напрасно. Перед озером растительность редела, на берегах оставалась лишь жесткая короткая трава. Будь это земной лес, то лучшей площадки под туристский бивак и желать нельзя. Но мы были не на отдыхе и помнили о здешних сюрпризах. Поэтому оба сразу уловили в идиллическом пейзаже какую-то неестественность, какое-то несоответствие тому, что встречалось нам до сих пор и сложилось в единую общую картину.

Заметив, как Саади проверил оружие, я тоже нащупал свой бластер. Однако нужды в том не было. Нападать на меня никто вроде бы не собирался, да и защитное поле страховало от неожиданностей.

Мы расставили аппаратуру, датчики, укрепили детектор. Из его показаний следовало, что где-то в озере и в самом деле притаился некто слегка мыслящий. Это было невероятно и могло сулить неожиданности, если прибор не лгал.

Красное солнце завалилось за горизонт и оттуда подсвечивало третью луну, и без того сияющую в лучах Желтого солнца, как медная тарелка. Других лун на небе видно не было. День стоял жаркий, хотя в костюмах мы не ощущали этого. Высокую температуру поверхности выдавал дрожащий, подернутый дымкой испарений воздух.

Было тихо. В моем шлемофоне привычно шелестело дыхание Набиля Саади, приглушенно доносились из леса животные всхлипы да звенело несколько ручьев, родившихся с ночным ливнем и теперь с журчанием устремлявшихся к наполняющемуся озеру.

Я подошел к краю и осторожно глянул вниз. На секунду мне показалось, что озеро смотрит на меня. Озеро, ставшее вдруг огромным, немигающим стеклянно-голубым глазом.

Я отшатнулся. Может, так было и с Бурценом и Анитой: они приблизились, заглянули в воду — и уже не смогли отвернуться… Но почему же они сорвали шлемы?..

— Что показывает ваш детектор, Набиль?

— Скоро дойдет до половины среднего уровня человеческого интеллекта.

Я присвистнул. Для сенсации уже достаточно. Но для решения проблемы показаний индикатора маловато.

— А когда, по-вашему, будет можно начать контакт?

— Подождем… Источник излучений себя никак не проявляет.

И вдруг что-то случилось. Мы сначала даже не поняли что. Будто лес превратился в один перегруженный гигантский трансформатор, завибрировал от гула, выбросил над деревьями клубящиеся барашки дыма… Они ползли к озеру отовсюду. Черные облака, наступавшие в нашу сторону, состояли не из копоти, а из мириадов насекомых.

Мгновение, и небо потемнело. Мы очутились в сиропе из мошкары, потеряв всякую видимость, ничего не различая в этом энтомологическом хаосе. Мало-помалу комариная завеса поредела, и мы обнаружили в потоке насекомых мелких и средних птиц.

Помимо воздушной миграции, к озеру катился и другой поток. Огибая наши ноги по контуру защитного поля, из леса спешили к воде змеи, ящерицы… Самое поразительное, что все это торопилось не на водопой. Лавина живых существ подходила к обрыву и, не задерживаясь, стекала вниз. Бесчисленные хлопки о воду падающих тел слились в один сплошной нескончаемый всплеск.

Я слышал подобный гул только однажды. Это было на Земле. На Нижней Волге я неожиданно стал свидетелем жерехового боя. Я вспомнил, как большая стая жерехов окружила на мелководье косяк малька и, постепенно сжимая кольцо, затеяла пиршество. Хлопали хвосты, чавкали пасти, выпрыгивали, тщетно пытаясь спастись, из воды мальки. Казалось, река закипела в том месте, где хищники устроили охоту.

«Хищники? Охота?» — поймал я себя на сопоставлении. Какая может быть охота, если в озере, по показаниям обычных приборов, никого нет.

Волна мелкой живности схлынула, на смену ей пришла волна зверья покрупнее. Наконец мы смогли разглядеть озеро. К нашему удивлению, на его поверхности не плавали черным слоем мертвые насекомые, не барахтались тонущие пресмыкающиеся, не били крылом намокшие птицы. Озеро оставалось таким же хрустально-чистым, каким было и раньше, до начала этой чудовищной миграции. Очень скоро мы поняли, точнее, не поняли, а увидели, что происходит: все живое, попав в воду, моментально шло на дно и постепенно растворялось в озере, не оставляя после себя никакого следа…

Нескончаемый живой поток лился в озеро несколько часов. Одновременно повышался пси-уровень источника, который, очевидно, и побуждал животных идти навстречу собственной гибели.

Живая река стала иссякать, когда интенсивность пси-поля достигла контрольного уровня. Судя по всему, в окрестностях озера больше не осталось никакой живности. Озеро, наполнившееся почти до краев, начинало выказывать беспокойство: по нему без какой-либо причины прокатывалась рябь, на берег выплескивались хлесткие языки воды. Один из последних обитателей Мегеры, похожее на краба с тремя клювастыми птичьими головами чудовище попыталось удержаться на берегу, но волна, разогнавшись, лизнула его панцирь и откатилась. Тут же суставчатые ноги краба подломились, панцирь побледнел, а три головы разом вскинулись вверх, раскрыли клювы и одновременно тремя глотками издали резкий крик. Я подошел и ботинком столкнул останки краба в озеро.

Подождав и не получив больше пищи, озеро наконец-то обратило внимание на нас. На поверхности, почти успокоившейся, возник вдруг тугой прозрачный бугор. Он поднялся, постоял неподвижно, а потом двинулся в нашу сторону. Докатился до берега и щупальцем потянулся ко мне. Вот так озеро и схватило оставшихся без шлемов Бурцена и Аниту. Схватило, чтобы сожрать, переварить до последней клеточки в своей ненасытной утробе. Вот он, убийца! Я буквально задрожал от ненависти. Этот монстр, это чудовище не имеет права на существование!..

Рука сама поползла вверх и нацелилась раскрытой ладонью в центр омерзительного, влажного, будто источающего слюну языка озера-хищника.

— Стой! — не вскрикнул даже, а взвизгнул Саади. — Вы не смеете!..

— Еще как смею, — стиснув зубы, ответил я, отталкивая его. Из перчатки между указательным и средним пальцами выскочил ствол бластера. Теперь последнее движение — чуть сжать кулак.

Но я недооценил Саади. Прежде чем я успел выстрелить, Набиль оказался у меня за спиной и…

Защитное поле костюма отгораживает человеческое тело от всего, кроме человеческого тела. Это необходимо: в космосе случается всякое, и товарищ, если надо, должен суметь оказать первую помощь: расстегнуть одежду, дать лекарство, сделать массаж сердца… Рука в перчатке будет остановлена полем, но обнаженная рука беспрепятственно дойдет до автоматических застежек костюма. Этого обстоятельства я не учел в своих умопостроениях, но, как видно, учел Набиль Саади.

…Засученная по локоть волосатая рука профессора мелькнула у меня над головой. Озеро вспыхнуло перед глазами, словно сверхновая звезда, и рассыпалось на цветные пляшущие кольца. Я потерял сознание, быть может, на несколько секунд. Придя в себя, я увидел в руках у Набиля Саади мой шлем. Я понял, что проиграл, хотя и разгадал тайну убийства.

И в тот раз, семнадцать лет назад, Набиль подкрался к Бурцену и Аните, оглушил их по очереди ударом голого кулака, благо силы ему не занимать. Потом снял шлемы и столкнул астронавтов в озеро, о свойствах которого уже знал… Теперь моя очередь… Но гиперграмма моя дойдет, я погибаю не напрасно…