Евгений Константинов - Посули мне все забыть

• Название: Посули мне все забыть
• Автор: Евгений Константинов
• Жанр: Ужасы и Мистика

«…Вынырнуть-то Павел вынырнул, порцию свежего воздуха глотнул, но теперь вместе с ногой пленницей еще одной петли стала и вытянутая назад правая рука. Самым трагичным было то, что Павел оказался в какой-то нелепой растяжке и дотянуться до правого запястья левой рукой не имел возможности. К тому же, чтобы не хлебнуть воды, ему приходилось тянуться вверх, напрягая все ту же плененную ногу. И насколько долго он мог оставаться в таком положении?

– Помогите! – закричал Павел…»

---

– Помогите! – закричал Павел.

Но кто здесь и сейчас придет на помощь? Даже если вдруг какой-то рыбак появится на берегу водоема, очень маловероятно, что попрется на речушку. Разве что браконьер решит проверить расставленные на бобров петли.

– Люди! Тону!

Вот если было бы правдой, что опоздавшие на электричку друзья приедут чуть позже, тогда имело смысл потерпеть, докричаться до кого-нибудь. Но Кыля и Леха Леонидыч, которые собирались поехать с ним, наслушались синоптиков, грозивших дождями с грозами, и в последний момент передумали. Павел же синоптикам никогда не доверял… как оказалось – напрасно.

– Лю-ди-и! Нелюди! Кто-нибудь, по-мо-ги-те!!!

Ответом послужил прогремевший в небе гром, под усилившимся ветром зашумели деревья. Если и в самом деле пойдет дождь, то хоть глотку от крика надорви, все равно никто не услышит. А самому выбраться нет никакой возможности. Господи, неужели придется так по-дурацки погибнуть! Нет, пока совсем не обессилел, надо сделать хотя бы еще одну попытку освободить ногу. Набрать в легкие побольше воздуха, нырнуть и там уж…

Где-то неподалеку раздался всплеск – довольно сильный для рыбы. Бобр? Вполне возможно. У бобров большие зубы, которыми они перегрызают деревья, но не стальную проволоку. Да и черт с ней, с проволокой, пусть перегрызет дерево, к которому она привязана, а Павел уж как-нибудь потерпит. Только как внушить грызуну, чтобы он принялся за нужное дерево?

Всплеск повторился. Бобры – зверьки умные, такие хатки строят, что в них человек поместится. А если вместо дерева его самого грызть начнут?! Не должны, бобры вегетарианцы. Павел повернул голову на новый всплеск, раздавшийся совсем близко, – по поверхности воды расходились волны. А вдруг местные бобры мутировали и теперь не прочь человечиной побаловаться?! А если это и не бобр вовсе, а жуть какая-нибудь?!

Вновь прогремел гром, и в это время что-то коснулось левой ноги Павла. Он заорал от ужаса, хлебнул воды, закашлялся, отплевываясь. С его ногой что-то делали, и очень не хотелось, чтобы принялись грызть. Времени для раздумий не было, он задергался, заизвивался и неожиданно понял, что нога свободна! Появилась возможность подтянуться к плененной руке, которую Павел, не мешкая, не жалея ногтей, принялся освобождать от жесткой стальной проволоки. И это ему удалось!!!

Под оглушительный громовой раскат чуть ли не над самой головой горе-рыболов выкарабкался на более-менее твердый берег, перевернулся на спину, чтобы посмотреть на воду и… наткнулся взглядом на огромные зеленые глаза с длиннющими ресницами. Должно быть, и его полезшие на лоб глаза увеличились в размерах, и открылся рот, чтобы издать очередной вопль, который предотвратил пальчик, прижавшийся к губам только что вынырнувшей из воды красавицы. Длинные светлые волосы, обрамляющие чуть вытянутое лицо, высокий лоб, задиристый носик, пухлые губы, да еще и ямочка на подбородке – все это успел разглядеть Павел, прежде чем незнакомка в одно мгновение погрузилась по воду.

Может быть, испугалась хлынувшего как из ведра дождя или по какой-то другой причине. Сейчас для Павла это было неважно. Он спасся, не сгинет из-за каких-то браконьерских петель, – вот главное. Кто поставил эти петли, можно будет выяснить потом. А сейчас необходимо узнать, кто сохранил ему жизнь?

Словно в ответ на этот невысказанный вслух вопрос, рядом с берегом раздался очередной всплеск, и Павел вновь увидел ее.

– Ты, кто – русалка? – выпалил он.

– Не-а, – возразила спасительница. – У русалок хвосты, а у меня ноги. Хотя… так себе ноги…

– Да мне без разницы! Я вообще никогда на ноги не заглядываюсь!! По-барабану они мне! Я на красоту лица смотрю, на глаза, на…

Павел осекся. Разве в сложившейся ситуации имеет роль внешность! Но вроде бы девице его слова пришлись по душе. Во всяком случае, Павлу показалось, что с каждым его словом она все больше расцветает под лившимся с неба дождем.

– Так кто же ты?

– Чарусть, – отозвалась спасительница.

– Это имя такое, да? А что ты тут делаешь? Купаешься?

– Живу я здесь. – Девушка посмотрела вверх и заморгала из-за падающих на лицо капель. – Сейчас град пойдет. Сильный град.

– Да мне сейчас и дождь, и град как-то по… а-а, черт! Черт!

Первая упавшая с неба градина пребольно стукнула Павла по голове, следующая – по только что освобожденной руке.

– Можешь спрятаться в бобровой хатке. Она там. – Двица кивнула куда-то за его спину и тут же погрузилась в воду.

Павел схватил рюкзак и, держа его над головой, сорвался с места в поисках хоть какого-нибудь укрытия. Купальщица не обманула, – всего через несколько шагов он наткнулся на довольно высокий холмик с лазом у самой земли, в который Павел поспешно протиснулся, получив напоследок несколько ощутимых шлепков градин по заду.

В хатке было темновато, зато просторно и сухо, а, по сравнению с творившимся снаружи, даже комфортно. Но расслабиться Павел даже не думал. Присев на невысокий земляной уступ, первым делом достал из рюкзака четвертинку, скрутил крышку, сделал два добрых глотка; плеснул немного водки на ноющее запястье – не повредит; вспомнил о мобильнике, который, конечно же, не работал из-за попавшей внутрь влаги; затем стянул сапоги и насквозь промокшую одежду; которую в обратном порядке начал выжимать и натягивать на себя. Все делал торопливо, но тщательно, не жалея сил. Изрядно запыхавшись и, пока что не обувая сапог, вновь приложился к фляжке.

– А как зовут тебя? – спросил вдруг кто-то в темном углу хатки. Павел едва не поперхнулся.

– Не бойся, это я, Чарусть…

– Как… Как ты здесь очутилась?

– Обычно бобры проникают в свои хатки через ход под водой.

Павел услышал легкий всплеск и, приглядевшись, различил силуэт своей спасительницы, сидевшей на таком же невысоком уступе, держа ноги в углублении в земле. Кажется, она была абсолютно голой. И ведь он тоже только что был полностью раздет.

– И как давно ты здесь?

– Я буду звать тебя мужчина-муж, – вместо ответа сказала Чарусть.

– Лучше зови Павел.

– Я спасла тебя, Вел-Повелел, и ты должен мне помочь.

– Помочь? Чем? – спросил он, уже догадываясь, что отказать в просьбе не должен.

– Сначала избавить меня и мое племя от врагов. А потом – навсегда об этом забыть.

– Погоди. – Павел, поморщившись, потер запястье. – Что значит избавить племя? От каких врагов?

– Главного врага зовут Дей-Убей. Это из-за него ты едва не расстался с жизнью. Это он ставит петли по всей округе, чтобы ловить таких, как я и ты. Ловить и потом скармливать своим братьям Хею и Кею.

– Погоди, погоди! Скармливать?

– Болит рученька-то?

– Угу.

– Держи-ка, Вел-Повелел. – Девушка протянула берестяную фляжечку. – Настойка-чарусочка. Один глоток, и все пройдет. Только посули мне – потом забыть и это тоже.

Павел недоверчиво принял фляжку, поддел ногтем крышечку, принюхался, – вроде именно так пахла смола на соснах.

– Не бойся, мне тебя травить без надобности.

– А ты водки выпьешь? За мое чудесное спасение.

Не ответив, Чарусть прихватила горлышко бутылки большим и указательным пальцами – длинными и сильными. Принюхиваться не стала, глотнула, поморщилась:

– Моя чарусочка – нектар, а твоя – быр-р-р.

– Проверим. – Настойка напомнила Павлу медовуху, но была гуще и заметно крепче.

– Хороший нектар, – согласился он. – Но ты не ответила. Что значит. – скармливать? Кто такой Убей? И про племя я ничего не понял.

– Много спрашиваешь, Вел-Повелел. – Девица подалась вперед и, вытянув губы, подула на его правое запястье. – Но я, конечно же, обо всем поведаю…

– Вот-вот. Для начала поведай о своем племени.

– Хорошо. Только посули…

– Считай, что посулил.

– Дождь скоро закончится, и я постараюсь покороче. Нас всегда было очень мало. Бобров-грызунов больше. Мы ладили и жили, не мешая друг другу. Еды хватало, ведь бобры питаются деревьями, а мы – рыбой, грибами, ягодами. Мы помогали им строить плотины, они же позволяли зимовать в своих хатках…

– Подожди, спасительница. С бобрами все понятно…

– Ты правильно сравнил меня с русалкой, они наши дальние родственницы, так же как и кикиморы и болотницы. Мы же – чарусницы. О хвостатых русалках всем известно; о злых, уродливых кикиморах, населяющих вонючие болота, говорят меньше, о нас же почти не вспоминают…

– Я – так вообще не в курсе, – вставил Павел.

– Это потому, что мы людям меньше любой другой нечисти вреда приносим и не со зла. Встречаются на границах болота места, называемые чарусы. Больше всего чаруса похожа на зеленую полянку с цветочками, на которую охотника или грибника так и тянет прилечь и отдохнуть. Но это всего лишь тонкий ковер болотных трав, настолько тонкий, что если человек или даже небольшой зверь на него ступит, то мгновенно провалится в бездонную трясину, где его подхватят в объятия разбуженные чарусницы и спросонья не отпустят.