Александр Волков - Приключения двух друзей в стране прошлого

• Название: Приключения двух друзей в стране прошлого
• Автор: Александр Волков
• Издательство: Престиж Бук
• Жанр: Детские приключения
• Год: 2010
• ISBN: 978-5-371-00265-5

В этой фантастической книге все необычно и удивительно. Два друга, — пионера советской школы, живущие со своими родителями, посланцами нашей Родины, — за границей, во время прогулки в лесу попадают в плен к королю сказочной Норландии. Ребят заточают в темницу. Целый ряд приключений переживают друзья. Они узнают ужасы капиталистического мира и понимают, что все эти злоключения временны, и скоро они опять вернуться в свою светлую страну.

---

— Вряд ли, сэр, — ответил Бирн после размышления. — Король может подумать, что вы знали о готовящемся возмущении давно, и обвинит вас в том, что вы не приняли мер.

— Пожалуй, ты прав, Бирн, — согласился Мундфит. — Предоставим события их естественному течению.

И последняя пара всадников оставила место тайного митинга у Шервудского леса.

Профсоюзная делегация у короля

Генри Маунтен, граф Монтегю, ехал с митинга в тревожном раздумье. Что предпринять? С одной стороны, ему казалось, что, последовав совету лорд-канцлера, он опоздал с раскрытием возмущения. Но с другой стороны — теперь он держал в руках все нити заговора, он знал имена главарей, их требования…

В конце концов Монтегю решил, что его положение выгоднее, чем прежде, и что надо явиться к королю с доносом. Но в воскресенье его не приняли: король Джон VI был болен. По этой же причине доносчик не получил аудиенции ни в понедельник, ни во вторник, и только в среду, после неоднократных уверений Генри Маунтена, что ему нужно видеть его величество по крайне важному государственному делу, гофмаршал согласился доложить о нем.

Просителя ввели в небольшую аудиенц-залу, расположенную позади тронной. Король сидел в кресле с помятым желтым лицом, с мутными глазами. За спинкой кресла стоял лорд-канцлер и строго глядел на входившего Монтегю. Генри Маунтен даже распознал по знакам герцога, что тот хочет помешать ему, Маунтену, сделать свое потрясающее сообщение. Это его совсем не устраивало.

«Нет, — упрямо подумал Монтегю, — вы, дражайший герцог, не отнимете у меня награду за мое донесение, я сделаю его сам!»

И вот, после обычных приветствий королю, Генри Маунтен заговорил. Первые же его слова повергли Джона Фланагана в полнейшее оцепенение.

Он слышал доносившиеся из уст Монтегю ненавистные ему слова: «Профессиональный союз… экономические требования… угроза забастовки…»

Но связать эти слова с другими, понять, почему зашла речь об этих запретных вещах, король Норландии не мог. В голове у него шумело, ум не работал, король бессмыссленно смотрел на Монтегю слезящимися глазками.

Наконец Джон Фланаган опомнился.

— Что он говорит… этот… что? Какие слова?! Он хочет убить меня… Гнать его из дворца… Гнать совсем… Вон! Вон!..

— Видите, сэр, — укоризненно сказал Маунтену лорд-канцлер, — до чего вы довели его величество своим безрассудным сообщением! Боюсь, что после столь ясных распоряжений короля вам вряд ли можно будет остаться в стране.

Пока Монтегю стоял, совершенно растерянный результатами своего доноса, который представлялся ему столь многообещающим, в двери показался рослый лакей и громко доложил:

— Его величество короля Джона VI желают видеть их сиятельства маркиз Паулет и граф Тальбот и оруженосец Энтони Фильд. Они — представители профессионального союза рыцарей и оруженосцев и имеют предъявить его королевскому величеству свои требования.

Эффект этих слов довершил дело: его величество Джон VI лишился сознания и скатился бы с трона, если бы его вовремя не подхватила сильная рука лорд-канцлера. Вместо того чтобы яростно обрушиться на лакея за его неуместный доклад, Мундфит приказал ему пойти за слугами. Бесчувственный Фланаган был отнесен в свою спальню и отдан на попечение немедленно вызванного Аннибала Ли.

Только после этого Мундфит вернулся и приказал ввести новых посетителей в аудиенц-залу, где еще стоял в углу мрачный Генри Маунтен.

— Ах, джентльмены, джентльмены, что вы наделали! — с укором заговорил Мундфит, пожав руки маркизу и графу и свысока кивнув головой юному оруженосцу. — Вы, может быть, убили нашего благодетеля, мистера Фланагана!

Такое начало разговора совершенно ошеломило делегатов. Услышать из уст лорд-канцлера, ярого защитника средневековой старины, это обращение «джентльмены» вместо пышных титулов, это упоминание о короле, как о мистере Фланагане…

Или действительно Норландии приходит конец?

А Мундфит продолжал:

— Справедливости ради следует сказать, что первый удар нанесли не вы. Это сделал ваш сотоварищ, мистер Маунтен, который только что явился сюда с целью все рассказать королю о ночном митинге у Шервудского леса…

— Мерзавец!

— Предатель!

Эти ругательства одновременно выкрикнули Паулет и Тальбот. Мундфит успокоил их движением руки.

— Это он донес вам о митинге? — злобно спросил Паулет.

— Нет, зачем же? Я сам был там, — скромно улыбнулся Мундфит.

Теперь пришла очередь удивляться и Маунтену. Лорд-канцлер знал все? Почему же он не принял мер?!

— Наш покровитель очень слаб здоровьем… да и рассудком, — продолжал Мундфит. — Вы же знаете, джентльмены, что здесь, в этой фантастической Норландии, мы укрыли его от живого духа современности. И вот этот дух так резко, так грубо срывает завесы, которыми мы окружили мистера Фланагана. Я много думал эти дни, джентльмены, и решил пойти на уступки…

Члены профсоюзной делегации радостно оживились.

— Но должен вас упрекнуть, джентльмены, вы пошли неверным путем. Зачем было соваться к королю? Ведь вы могли убить его, а может, и убили… Для переговоров надо было явиться ко мне…

— Позвольте вам заметить, ваша светлость, — начал Тальбот.

— Мистер Мундфит, с вашего позволения, — мягко перебил его собеседник.

— Мистер Мундфит, вы сами виноваты в создавшемся положении. Раз вы лично присутствовали на нашем митинге, вы могли предложить свое посредничество, не ожидая наших решительных шагов…

— Э… э… Видите ли, мистер Тальбот, вы, кажется, тоже адвокат.

— Совершенно верно, сэр!

— Так вот, вы знаете, что мы, адвокаты, не так быстро принимаем решения… Мы обдумываем все «за» и «против», мы выбираем, куда выгоднее примкнуть… Этим занимался я во время болезни короля, то бишь, мистера Фланагана, но, к несчастью, сегодня мистер Маунтен без моего ведома пробился к королю со своим доносом, и я едва подоспел к началу аудиенции. А тут еще доклад этого дурака лакея… Впрочем, он, кажется, совсем не дурак, действовал умышленно. Но довольно об этом, джентльмены! Не будем ворошить свои и чужие вины. Надо обсудить, как спасти существование Норландии, которое висит на волоске…

— Вы думаете, это еще можно сделать? — тревожно спросил Паулет.

— Думаю…

Дальнейшие события подтвердили, что у Мундфита был точный расчет. Он уступил почти всем требованиям рыцарей с одним непременным условием, что видимость должна остаться прежней.

Пусть король во время своих прогулок по-прежнему встречает на дорогах рыцарей, закованных в латы, в сопровождении оруженосцев с мечами и копьями. И какое дело королю до того, что латы картонные, а мечи деревянные? Пусть будут в замках печи вместо каминов — ведь король не ездит в гости к рыцарям, а если и вздумает куда явиться, печь всегда можно замаскировать под камин. Так же легко договорились и о жалованье рыцарей и оруженосцев, и о выходных днях, и о драгоценностях для жен…

Ну, а как обстояло дело с «ужасными» словами, которые король Джон VI услышал от Генри Маунтена и лакея? С этим обошлось просто. Когда Джон Фланаган оправился от болезни, Томас Мундфит с помощью врача легко уверил его, что с ним случился припадок, и ему, королю, в бреду чудились разные запретные слова… Какие слова? Об этом благоразумно не говорилось, и его величество Джон VI остался при твердом убеждении, что в Норландии все остается по-прежнему, что окружающая его средневековая старина незыблема, нерушима.

Однако действительность вскоре показала, что и Джон Фланаган и те, кто устраивал за его спиной хитрые сделки, жестоко ошибались.

Буря

Джером Бирн узнал о соглашении, которое лорд-канцлер заключил с профсоюзом рыцарей и оруженосцев. Томас Мундфит сам похвалился секретарю, как ему удалось отвести угрозу, нависшую над Норландией.

— А простонародье? — спросил Бирн.

— Что, простонародье?

— Его положение улучшено?

Мундфит рассмеялся.

— Ты же был вместе со мной на митинге и слышал, что об этом никто не поднимал вопроса.

— Вы не боитесь, ваша светлость, что они сами его поднимут?

— Кто? Эта серая неорганизованная масса, все эти угольщики, дровосеки, пастухи?.. Ну, милейший Бирн, ты слишком высокого мнения об этом сброде! Их удел — копаться в грязи и плюхаться на колени перед всяким проезжающим мимо высокорожденным лордом!

— Боюсь, милорд, что вы заразились слепотой короля и так же, как он, не хотите думать о том, что на свете существует мощный рабочий класс и что у этого класса есть своя гордость.

— Хо-хо-хо! Марксистская проповедь! Да уж ты не красный ли, милейший Бирн! Брось болтовню, ты же мой секретарь!

Скрывая ярость, Бирн вышел из покоев лорд-канцлера.

Началась усиленная деятельность норландских коммунистов. Дровосек Джерри и другие агитаторы каждый в своем районе собирали народ на тайные сходки и рассказывали, как рыцари вошли в сделку с лорд-канцлером и улучшили свое положение, пальцем о палец не ударив для простолюдинов. Рассказы агитаторов падали, как искры в порох.