Анн Голон - Анжелика. Путь в Версаль

• Название: Анжелика. Путь в Версаль
• Автор: Анн Голон
• Жанр: Исторические любовные романы

Исправленный неофициальный перевод под редакцией «Друзей Анжелики».

---

Анжелика надела маску. Ей тоже не хотелось быть узнанной.

Решительно откинув засовы, она с грохотом распахнула дверь кухни.

Появление на пороге женщины, закутанной в черную накидку, с лицом, скрытым красной маской, на секунду вызвало оцепенение среди гуляк.

Пение и крики стихли.

— О! Красная маска!

— Мессиры, — звонким голосом произнесла Анжелика, — вы потеряли разум? Вы не боитесь, что на вас падет гнев короля, когда молва донесет ему о ваших преступлениях?..

Молчание. Анжелика поняла, что она произнесла единственное верное слово, способное проникнуть в эти одурманенные вином головы и немного протрезвить их: «Король!»

Воспользовавшись своим преимуществом, она смело пошла вперед, к очагу. Анжелика надеялась в последнее мгновение вытащить из огня горящую мебель, чтобы пламя не охватило дымоход. Но в этот момент она заметила под столом страшно изуродованное тело мэтра Буржю. Рядом лежал малыш Лино с распоротым животом. Его личико было белее снега, но он выглядел как спящий ангел. Кровь обеих жертв смешивалась с потоками вина, вытекавшими из разбитых бутылок.

Ужас на мгновение парализовал Анжелику. Как укротитель в панике теряет власть над хищниками, так и молодая женщина потеряла контроль над дикой сворой мерзавцев.

Секунды промедления оказалось достаточно, чтобы разразилась буря.

— Женщина! Женщина!

— Вот что нам нужно!

Чья-то рука с силой ударила Анжелику по затылку, затем в висок. В глазах у нее почернело, и к горлу подступила тошнота. Она уже не понимала, что творится.

Где-то рядом пронзительно, не прерываясь, кричала женщина. Анжелика поняла, что это ее собственный крик.

Она лежала распростертой на столе, а черные маски с безумным хохотом склонились над ней. Чьи-то железные кулаки удерживали ее запястья и лодыжки, а юбки были грубо задраны.

— Чья очередь? Кто первым займется этой девкой?

Анжелика кричала, как кричат в кошмарах, на грани безумия.

На нее свалилось чье-то тело, а в губы властно впился грубый рот.

Но внезапно наступила тишина, настолько глубокая, что Анжелике показалось, будто она потеряла рассудок. Между тем с ней ничего не случилось. Замолкли и остановились именно ее палачи. Их испуганные, растерянные взгляды были прикованы к чему-то, чего Анжелика не видела.

Негодяй, который только что взгромоздился на стол и собирался ее изнасиловать, спешно ретировался. Почувствовав, что ее руки и ноги свободны, Анжелика приподнялась и скорее оправила длинные юбки. Она ничего не понимала. Казалось, ее мучители окаменели по мановению волшебной палочки.

Очень медленно она соскользнула на пол и лишь тогда заметила Сорбонну, которая опрокинула навзничь мужчину в бледно-сиреневом жюстокоре и теперь острыми клыками сжимала его горло. Дог вбежал в зал с кухни, его нападение было бесшумным и молниеносным.

Один из распутников пробормотал:

— Отзовите вашу собаку… Где… где пистолет?

— Не двигайтесь, — велела Анжелика. — Если кто-нибудь сделает хоть одно движение, я прикажу собаке задушить брата короля!

Ее ноги дрожали, как у загнанной лошади, но голос был твердым.

— Мессиры, не двигайтесь, — повторила она, — или вы ВСЕ будете отвечать перед королем за эту смерть.

Она очень спокойно сделала несколько шагов вперед, к Сорбонне. Та держала свою жертву, как учил Дегре. Одно слово — и железные челюсти сомкнутся, впиваясь в трепещущую плоть, ломая позвонки. Из горла герцога Орлеанского доносилось невнятное бульканье. Его лицо стало фиолетовым от удушья.

— Warte[5], — тихо приказала Анжелика.

Сорбонна легонько вильнула хвостом, показывая, что она поняла и ждет следующую команду. Вокруг застыли участники оргии. Все они были настолько пьяны, что даже не могли сообразить, что происходит. Они видели только Месье, брата короля, которого вот-вот загрызет собака, и этого оказалось достаточно, чтобы привести их в неописуемый ужас.

Анжелика, не отрывая взгляда от присутствующих, открыла один из ящиков стола, взяла нож и подошла к господину в красных рингравах, который оказался к ней ближе других.

Увидев занесенный нож, тот отпрянул.

— Не двигайтесь! — произнесла Анжелика тоном, не терпящим возражений. — Я не собираюсь вас убивать. Просто хочу знать, на кого похожи убийцы в кружевах!

И она одним движением перерезала шнурок, удерживавший маску шевалье де Лоррена. Красивое лицо, отмеченное пагубной печатью разврата, лицо, каждую черточку которого она знала слишком хорошо — именно оно склонилось над ней той страшной ночью в Лувре, о которой она никогда не забудет… Внимательно рассмотрев шевалье, Анжелика двинулась к другим участникам оргии.

Ошалевшие от вина мужчины позволили снять с себя маски, и бывшая графиня де Пейрак узнала каждого из них: Бриенн, маркиз д’Олон, красавец де Гиш, его брат Лувиньи… Один скорчил насмешливую рожу и прошептал:

— Маска черная против красной маски.

Это был Пегилен де Лозен. Она узнала и Сен-Тьерри, и Фронтенака. Какой-то элегантный господин храпел, развалившись прямо на полу в лужах вина и блевотины. Узнав маркиза де Варда, Анжелика почувствовала прилив горькой ненависти.

Да! Великолепные молодые вельможи из свиты короля! Когда-то она восхищалась их блистательным «оперением», но теперь она видела лишь их испорченные души!

Трое были ей не знакомы. Разве что один… но воспоминания были столь расплывчатыми, что Анжелика так и не смогла сообразить, кто же это.

Высокий стройный молодой человек в роскошном светлом парике. Менее пьяный, чем его спутники, он прислонился к одной из колонн зала и делал вид, что полирует ногти. Когда Анжелика подошла, он не стал ждать, пока она сорвет с него маску, и неспешно, грациозным жестом снял ее сам. Его светло-голубые глаза смотрели холодно и высокомерно. Этот взгляд ранил Анжелику. Нервное напряжение, поддерживавшее молодую женщину, разом улетучилось; ею овладела страшная усталость.

По вискам струился пот. Жара в комнате стала невыносимой.

Анжелика вернулась к собаке, взяла ее за ошейник, заставляя отпустить «добычу». Анжелика надеялась, что вот-вот появится Дегре, но она по-прежнему оставалась в полном одиночестве среди этих опасных призраков. Настоящей сейчас Анжелике казалась только Сорбонна.

— Довольно, — устало вымолвила хозяйка таверны. — Убирайтесь вон. Вы уже сотворили достаточно зла.

Шатаясь, держа в дрожащих руках маски, придворные поспешно ретировались, волоча за собой безвольные тела маркиза де Варда и брата короля. На улице им пришлось отбиваться шпагами от поваров, которые, вооружившись вертелами, с гневными криками преследовали буянов.

Сорбонна понюхала кровь и зарычала, злобно ощерив черную пасть. Анжелика прижимала к себе легкое тельце маленького торговца вафлями и нежно гладила его чистый холодный лоб.

— Лино! Лино! Мой милый мальчик… несчастное дитя нищеты…

Громкие крики, раздававшиеся с улицы, вырвали ее из пучины отчаяния.

— Пожар! Пожар!

Пламя все-таки проникло в дымоход и добралось до самой крыши. Вниз начали падать обломки досок, и густой дым окутал обеденный зал.

Подхватив Лино на руки, Анжелика бросилась вон. За ней бежала Сорбонна. На улице стало светло, как днем. Люди со страхом показывали на огненный плюмаж, увенчавший крышу старого дома. Снопы искр дождем падали на крыши соседних зданий.

Кто-то бросился к протекавшей рядом Сене: люди выстроились в цепочки и стали передавать друг другу ведра и чаны с водой. Но пожар не унимался. Воду приходилось поднимать с этажа на этаж в соседних домах, потому что лестница «Красной маски» рухнула.

Анжелика вместе с верным Давидом попытались пробраться в обеденный зал за телом мэтра Буржю, но отступили, задыхаясь от дыма. Тогда они бросились через двор на кухню и стали лихорадочно выносить все, что попадалось под руку.

Между тем подоспели братья-капуцины[6]. Толпа встретила их появление бурными радостными криками. Народ любил монахов этого отделившегося от францисканцев ордена, устав которого предписывал оказывать помощь пострадавшим от пожара. В то время братья-капуцины были единственной пожарной командой города.

Они принесли с собой приставные лестницы, железные крючья и огромные свинцовые насосы, выбрасывавшие мощную струю воды.

Монахи сразу закатали рукава грубых ряс и, не обращая внимания на падающие сверху горящие головни, бросились к соседним домам. Вскоре они появились на крышах, железными крюками растаскивая кровли, чтобы преградить путь огню. Братья-капуцины подоспели вовремя: пылающий дом оказался изолирован, а поскольку стояла безветренная погода, пожар не перекинулся на весь квартал. Так благодаря умелым действиям монахов удалось избежать великого бедствия, жертвой которого два-три раза за столетие становился Париж с его традиционно деревянной застройкой.