Наталья Решетовская - Отлучение (Из жизни Александра Солженицына - Воспоминания жены)

• Название: Отлучение (Из жизни Александра Солженицына - Воспоминания жены)
• Автор: Наталья Решетовская
• Жанр: Русская классическая проза

---

Снимается страница за страницей... Пальцы болят от частого выкручивания пленок из аппарата. Муж тщательно проверяет через лупу каждую пленку, каждый кадр. Если где чуть зарезала - на следующей пленке эти страницы повторяются. Но брака мало, дело идет хорошо! Используем каждую неполную страницу (конец главы), чтобы положить на чистую часть листа фотографию из тех, что будут служить иллюстрациями к "Архипелагу".

В письмах домой притворяемся, будто живем беззаботной, ленивой жизнью. Маме и тетям идут от нас ничего не значащие открытки:

3 мая. "...Вот я и начала отдыхать... Природа хоть и медленно, но постепенно оживает... Не болейте! Не унывайте! Ваша Наташа".

"Все у нас благополучно. Занимаемся огородничеством и садоводством. Природа оживает на наших глазах... Птички поют, кукует кукушка, березовая роща зеленеет. Хорошо! Живите тихо и мирно. Не болейте. Целуем всех крепко.

Наташа, Саня".

15 мая. "Дорогая мамочка! У нас все по-прежнему. Были очень жаркие дни. Сейчас прохладно и дождливо. Здоровы. Как вы все там поживаете?..

Ваша Наташа".

2 июня. "Дорогая мамочка! Получили твое письмо... Погода нас не балует. Почти не было настоящих теплых дней, и потому нет ощущения, что мы живем на даче. Несколько раз ездили за продуктами, раз я была в Москве, а так все больше сидим на месте. Вряд ли будет много ягод - холода помешали цветам превратиться в ягоды. Почему же до сих пор не установили телефон?..

Наташа, Саня".

Казалось бы, мы ото всего отгородились в тот месяц май 68-го года, ото всего, кроме работы над "Архипелагом". И все же одно событие ворвалось в ту нашу, ото всего отрешенную жизнь.

Однажды, наведавшись в Москву, Александр Исаевич узнал, что на Шереметьевском аэродроме у Витторио Страда перед его вылетом в Италию при таможенном досмотре было изъято солженицын-ское письмо в газету "Унита". Как быть? Ведь письмо в "Монд", конечно же, дойдет! К счастью, мужу удалось принять некоторые меры к возможной повторной отправке своего "запретительного" письма.

Однако на этом дело не кончилось. Сначала из таможни позвонили на квартиру Вероники (почему?) с просьбой передать Солженицыну, что его хотят видеть в таможне. Нам об этом сообщили, но муж решил никак на это не реагировать.

Еще через некоторое время в Борзовку, адреса которой почти никто не знал, пришло письмо из таможни: Александр Исаевич приглашался на шереметьевскую таможню к некоему Жижину.

Муж мой и на этот раз решил было никак не реагировать. Но тут я не выдержала и сказала:

- Ты дождешься, что они придут к нам сюда!

Подействовало. Сел и написал ответ этому Жижину. Удивился вызову. Сам он не видит необходимости их встречи. Если же таможня такую необходимость видит, то он предлагает встречу с ним на квартире у Туркиных, то есть у Вероники. Для встречи Александр Исаевич назначил утро 27 мая, рассчитав, что к этому времени свою работу - подготовку рукописи "Архипелага" для печатания на машинке - закончит.

Встречу с таможенниками (их пришло двое) Солженицын детально передал в "Теленке", и я не буду повторяться. Скажу только, что он, конечно, разыграл, что только сейчас, от таможенников, узнал о том, что у Витторио Страда было изъято его письмо в "Унита". При этом он выказал крайнее возмущение этим фактом и призвал таможенников к тому, чтобы исправить их промах и послать его письмо в "Унита".

Какое решение приняли таможенники, что ими было сделано - не знаю. Но только 4 июня в "Унита" будет напечатано "запретительное" письмо Солженицына. А 5 июня его перепечатает газета "Монд". Все же удалось с этим письмом прорваться в западную прессу!

Из московской поездки Александр Исаевич привез трофей - "Раковый корпус", вышедший в итальянском издательстве "Мондадори" на русском языке еще в апреле. Книгу эту привез и подарил Александру Исаевичу Е. Евтушенко. Это было сделать тем проще, что фамилии Солженицына нигде не было. Вместо автора значилось: АНОНИМ. То есть книга былаа издана как бы инкогнито. Но еще более огорчительно было то, что в тексте были допущены ошибки, язык не полностью сохранен: "далевские" слова были приглажены. Конечно, муж этим был очень недоволен. Вот то, чего он боялся! Вот его судьба: все будет выходить без его правки, без его контроля!..

В Москве Александр Исаевич виделся со Львом Копелевым, над которым сгущаются тучи, с Еленой Сергеевной Булгаковой и не виделся... с Александром Трифоновичем, хотя и был в "Новом мире". Наверх, к Твардовскому, муж не поднялся. Тот - накануне поездки в Италию. Елена Сергеевна передала Александру Исаевичу его слова. "Не хочется мне ехать в Италию. Все вопросы будут о Солженицыне. А что мне говорить?" И это он еще не знает, что там уже вышел "Раковый корпус" на русском языке!.. Не Твардовский его издал! "Мондадори"!..

Кончается май. Мы допечатываем последние страницы "Архипа". И вдруг у меня всплывает вопрос, который я тут же задаю своему мужу:

- Почему ты не написал, что получал передачи, посылки?

- А зачем? В "Круге" об этом есть.

- Но ведь то - роман, а это - быль. "Архипелагом" ты ставишь памятник зэкам. А почему не хочешь поставить памятник тем, кто помог им выжить?..

...Этот свой вопрос я не снимаю и сейчас. Вот ведь об эпизодических женщинах написал! О безымянной девушке в Павлодаре, например! И ничего, решительно ничего нет о самоотверженных женах своих друзей? Об Евгении Ивановне Паниной, о жене Копелева, о Екатерине Васильевне Семеновой, да и о многих других...

Напомню читателю, что в сентябре 1963 года Солженицын подготовил и отправил Твардовскому отрывок из романа "В круге первом", в который он включил главы вокруг свиданий зэков с их женами, сопроводив (его письмом: "Женская тема", которой посвящен этот отрывок, тяготеет над моей совестью, я считаю ее для себя одним из главных своих долгов"1.

Этот долг так и не был им выполнен. Ибо отнюдь нельзя признать, что своим романом "В круге первом" Александр Исаевич исчерпал "женскую тему". Нет. "женская тема" им не только не исчерпана, но почти и не затронута. Но теперь, в 1968 году, та "женская тема" просто перестала интересовать Солженицына. Он видел, как рушились браки его друзей, и, вероятно, начинал признавать, что XX век не есть XIX век! Что преданность, героизм, способность на жертвы, на подвиг - в наш откровенно циничный век - не самые привлекательные женские черты! Впрочем, способность на жертвы от женщины и теперь требуется. Но выражаться она должна уже в другом: в том, чтобы уступить свое место тем, кто не страдал, не совершал подвигов, чья преданность не проверялась годами! Разве жизнь не дается нам только раз? А что касается совести - это качество, пожалуй что, "рудиментарное"2 во второй половине XX века!

1 Солженицын А. - Твардовскому А., 08.09. 63.

2 Солженицын А. Свеча на ветру.

"Чему посмеешься - тому и поплачешь", - говорит русская пословица. Так, философия одного из персонажей пьесы "Свеча на ветру" - Филиппа, которую порицал положительный герой Алекс, да и сам автор, мало-помалу завладела главными героями "Круга первого". Один за другим отступились они от своих жен, один за другим зачеркнули их подвиги, доказали ненужность их в наш век!

Жизнь коммуной продолжалась 35 дней. 2 июня все было отпечатано, заснято. Досыхали последние фотопленки... В тот же день к нам приехали гости. Как всегда, для важных разговоров муж ушел с ними в лес.

Откуда эти гости получали информацию - мне неизвестно, у кого-то кто-то жил за границей... Но именно они сообщили, что сегодня в Цюрихе должен выйти "Круг первый" на русском языке. Еще можно на днях отправить на Запад пленки "Архипелага". Просто калейдоскоп событий и волнений!

Как примут у нас выход романа на Западе? Судьба Синявского и Даниэля хорошо известна. Как пройдет перелет пленки через границу? В свое время с "Кругом" все обошлось благополучно. А как будет с "Архипелагом"?

Словно это было вчера, я отчетливо вижу мужа в нашей верхней комнатке, в мансарде, туго сматывающего пленки. Нашлась и баночка, вобравшая в себя все пленки. Потом вижу его возле иконки Божьей матери. Долго и часто крестит он заветную коробочку. Молится... И расстается с ней.

На очереди - еще одна переработка и доработка "Круга первого", Это может показаться парадоксальным: ведь он уже выходит в свет - выходит в той редакции, которая в свое время была подготовлена для "Нового мира". И тем не менее... это было так. Однако даже Александр Исаевич понимает, что надо сделать хоть минимальную паузу. И 3 июня он берется за рукопись Жореса Медведева1 "Международные научные связи и национальные границы".

Теперь нас в Борзовке трое: мы с мужем и Елизавета Денисовна. Передавая друг другу листы, все читаем Медведева.

На следующий день рукопись прочтена. Мы с Александром Исаевичем едем в Обнинск, к Медведеву. Заодно и продуктами запасаемся...

Но Жорес Александрович оказался в Москве. Муж написал и оставил ему письмо, в котором очень похвалил работу и настаивал, чтобы тот отдал ее в самиздат.