Джуд - Драко Малфой и Невозможное счастье

• Название: Драко Малфой и Невозможное счастье
• Автор: Джуд
• Жанр: Эротика

сиквел к фанфику «Драко Малфой и Солнечный путь». Длинная и занудная повесть в нескольких stories, повествующая о жизни семейства Поттер-Малфой и их друзей, о том, как Северус Снейп обрел любовь и счастье, о том, что случилось с Люциусом Малфоем, о Сольвейг Малфой-Поттер, и о последней схватке с Сами-Знаете-Кем. Фик закончен.

ПРЕДУПРЕЖДЕНИЕ: очень мало канонического ГП, очень много оригинальных персонажей, а также крайне негативное отношение автора к некоей мировой державе, которая слишком много на себя берет. Гражданам и просто фанатам США читать не рекомендую. Очень неполиткорректная история.

ЕЩЕ ПРЕДУПРЕЖДЕНИЕ: кто-нибудь обязательно умрет.

---

Вторая фотография была так непохожа на первую, что казалось, будто профессор хранит их рядом для контраста. Голова, увенчанная высокой прической из гладких, тяжелых черных волос — гордо откинута назад, взгляд ледяных синих глаз — надменен и высокомерен, губы слегка кривятся… это трудно даже назвать усмешкой, скорее гримасой презрения — ко всему на свете.

И третья, качеством значительно лучше, чем две предыдущие, представляла девушку, застывшую в красивом танцевальном движении: чуть запрокинута голова с волосами цвета платины, вскинуты тонкие руки, белое платье стелется складками, и яркое пятно алой розы — меж пальцев. Зеленые глаза смотрят прямо и смело, губы не улыбаются; и хотя контраст между нею и рыжей, нею и черноволосой почти также велик, как между ними двумя, тем не менее она ухитряется сочетать в своем облике черты и первой, и второй.

Иногда Северус, посмеиваясь над самим собой, называл их «Хогвартские ведьмы».

* * *

Осторожно, из-под волос, Сольвейг изучала профиль Северуса Снейпа. То есть, не изучала, конечно. Профиль этот она в подробностях запомнила уже к третьему курсу, так что теперь это скорее было любование… несмотря на все комментарии Блэйз.

Профессор Снейп, как водится, читал лекцию.

— Посмотрите сюда, Сольвейг. Это четырехлистник или трилистник четырехлистный. Магглы считают, что он приносит удачу, потому разыскивают его, а найдя, загадывают желание и съедают. Некое разумное зерно в этом есть: трилистник четырехлистный — основной компонент Настойки Фортуны, зелья, которое приносит везение. Правда, одна порция зелья рассчитана лишь на одну удачу, кроме того, на следующий день вам наверняка будет феноменально не везти.

— Ромашка-гадалка, — профессор указал на небольшой цветок, действительно очень похожий на ромашку, но с разноцветными лепестками, количество которых было почему-то совершенно невозможно сосчитать. — Очень редкое растение. Гадание на нем абсолютно безошибочно, поэтому когда-то люди почти извели эти цветы.

Сейчас они в списке Самых Редких Растений, и их уничтожение карается законом.

— А это, — он сорвал с куста и протянул Сольвейг красивый цветок, похожий на розу, но серебристо-серого цвета со слегка светящимися краями лепестков, — очень ценное растение, которое называется Пепел Розы. Оно цветет круглый год, а по окончании цветения лепестки его рассыпаются в пепел. Пепел этот очень полезен — из него готовят настойки, прочищающие разум, возвращающие память и волю к жизни. Своего рода антидот к Колдовскому Каннабису, — и профессор улыбнулся.

Наверное, Сольвейг не должна была усваивать ничего из того, что говорил Снейп — и тем не менее, лучше всего она знала именно зельеварение. Каждое слово профессора было на вес золота, и Сольвейг не пропускала ничего из того, что он говорил. Она не имела привычки задавать ему вопросы — она вообще почти не разговаривала в его присутствии. Поэтому, когда лекция закончилась, и повисло молчание, Снейп спросил:

— Скучно, не так ли?

— Нет, — возразила Сольвейг. — Очень интересно.

Она взяла протянутый профессором цветок, повертела его в руках и наконец сунула за ухо.

— Что вас тревожит, Сольвейг?

— Ничего.

— Вы в последнее время часто бываете меланхоличны и рассеяны. Хотите, я назову вам причину? По имени?

Сольвейг поморщилась. Снейп улыбнулся.

— Ваша реакция понятна и предсказуема, юная леди.

— Предсказуема?!

— Разумеется. Вы оскорблены тем, что у Драко появился новый… гхм… друг. Только не спорьте. Так бывает всегда.

— Что бывает? — ворчливо осведомилась Сольвейг.

— Что вдовец — особенно такой молодой и привлекательный, как ваш отец, — находит новую любовь. И хорошо, что так бывает. Считаете, ваш отец должен страдать всю жизнь в одиночестве?

— Он вовсе не одинок, — пробормотала Сольвейг. Снейп приподнял бровь. — Ну, у него же есть я!

— Пока да, — кивнул Снейп. — А когда вы выйдете замуж, у вас будет своя семья — ему что делать?

Сольвейг покраснела.

— Ну… я же его не брошу.

— Охотно верю, Сольвейг, но, тем не менее, у вас будут другие заботы. У вас появятся люди, которые станут вам важнее Драко. Так всегда бывает, и не надо сверкать на меня возмущенными глазами, я вам не Джеми Кид.

— Пфы, — сказала Сольвейг. Или что-то в этом роде. Снейп кинул на нее острый взгляд.

— Неужели вы думаете, что я не знаю, о чем говорю, юная леди?

— Он живет у нас дома! — возмутилась Сольвейг.

— Это естественно, — кивнул Снейп.

— Но как он мог!..

— Кто? Ваш отец? Я же вам сказал…

— Он же так любил Гарри!

— Полагаю, он и сейчас его любит.

— Да, но…

— И всегда будет любить.

После небольшой паузы Сольвейг пробурчала:

— Это нечестно.

— Вы просто ревнуете, — мягко усмехнулся Снейп.

— Почему вы все время все раскладываете по полочкам? — сварливо осведомилась девушка.

— Профессия такая, — пожал плечами Снейп.

— Любовь нельзя разложить на ингредиенты!

— Можно.

— Что?!

— Запросто. Хотите?

— Ага.

— Извольте: на треть гормоны, пятнадцать процентов романтичности — прибавьте к этому чтение любовных романов, — изрядная доля самовнушения — это он либо она, мой единственный — единственная, внешность на четверть, характер объекта на кончике ножа, а все остальное — домыслы об объекте. Записали рецепт?

— Запомнила, — буркнула Сольвейг. — И вы неправы.

— Конечно, — усмехнулся Снейп. — Я же шутил. Пожалуй, если бы все было так замечательно, никто бы не влюблялся, и все жили бы долго и счастливо.

— Долго, но несчастливо, — возразила Сольвейг.

— Это говорит ваша юность, — пожал плечами Снейп.

Снова стало тихо. Сольвейг заговорила первой — не поднимая головы, но сквозь рассыпавшиеся волосы было видно, что кончики ее ушей слегка заалели.

— Можно подумать, вы никогда не влюблялись…

— Почему ж, влюблялся.

— И… что? Раскладывали на ингредиенты?

— Это хороший способ избавиться от ненужной влюбленности.

— Помогало?

— Не всегда.

— Значит, плохой способ…

— Нет, просто для того, чтобы избавиться от влюбленности, нужно желание. А, как правило, люди этого не хотят. К тому времени, когда захотят, влюбленность проходит сама собой.

— Вы говорите о каком-то несерьезном чувстве, — покачала головой Сольвейг. — А вот Гарри и Драко…

— Вы не застали ярчайшую часть их любви, Сольвейг, вы не можете судить, — тихо произнес Снейп.

— Я… — Сольвейг вскинула было голову, но вдруг осеклась.

— Что?

— Ничего, — пробормотала Сольвейг.

* * *

Девочки обыскали всю теплицу, но Сольвейг нигде не было.

— Может, ее плотоядные слизни съели? — озабоченно предположила Мара.

— Еще вопрос, кто бы кого съел, — пробурчала Нора. — Ох, попадется она мне…

Внезапно Блэйз, чуть забежавшая вперед, резко остановилась, вытянув руку и открыв рот.

— А… — произнесла она, — а…

— Что там у тебя? — Нора подбежала к Блэйз… и едва не расхохоталась. Дрожащий палец Блэйз указывал на стеклянную перегородку между двумя теплицами, за которой стояли Снейп и Сольвейг. То есть, они просто стояли, довольно близко, но не вплотную, Сольвейг — чуть запрокинув голову, Снейп — наоборот, склонив.

— Ну и?.. — спросила Мара. — Они даже не целуются.

— Надо отойти, — сказала Нора. — Вдруг увидят…

Они спрятались за ближайшими кустами, и Блэйз наконец обрела дар речи:

— Она… с ним…

— Блэйз, они даже не целовались! — воскликнула Нора.

— Еще бы они целовались! — задохнулась возмущенная Блэйз. — Но ты видела… видела, как он на нее смотрел?! Старый…

— Помолчи, — перебила ее Мара.

— Но это извращение! Нора, скажи…

— Может быть, — сказала Нора. — Но это не наше дело.

— А если она пострадает?!

Внезапно Мара поднялась на ноги и, засунув руки в карманы мантии, зашагала прочь.

— И что это было? — после паузы спросила Блэйз. Нора пожала плечами.

— Вот вы где…

Девушки обернулись. В двух шагах от них стояла Сольвейг — обычная, нормальная Сольвейг, только глаза у нее как будто… светились.

— Все нормально? — осторожно спросила Нора.

— Все прекрасно, — улыбнулась Сольвейг.

— Вид у тебя как у обкурившейся, — заметила Блэйз.

— На себя посмотри, — лениво парировала Сольвейг. — Где Мара?

— Мммм… — сказали одновременно Нора и Блэйз.

* * *

И целый вечер все было прекрасно. Они нашли Мару в Большом зале за ужином без каких-либо признаков расстройства; впрочем, с Марой периодически случалось то, что Сольвейг называла «припадками одиночества», а Нора — с умным видом — латентным оборотничеством.