Ник Перумов - Сборник "Похитители душ"

• Название: Сборник "Похитители душ"
• Автор: Ник Перумов
• Издательство: Эксмо
• Жанр: Научная Фантастика
• Год: 2009
• ISBN: 978-5-699-32279-4

Иллюстрация на обложке Лео Хао. Действие трилогии "Похитители душ" разворачивается сразу в нескольких мирах. Врач Игорь Поплавский создает аппарат, способный на время освобождать ментально-психологическую субстанцию человека, иначе говоря, душу от тела, и отправлять ее в путешествие по реальностям, рожденным сознанием. Для многих пациентов Поплавского цена за такое освобождение - жизнь. Начинается следствие, которое приводит к самым неожиданным результатам. Замешанными в трагические события оказываются враждебные Земле космические силы, желающие лишить человечество бессмертия... Содержание: Посредник (роман) Один на один (роман) Операция «Антиирод» (роман)

---

Нет. Вспомни, ведь тебе бывало и хуже. Зимой в Бискайском заливе. Или в Норвежском море. Когда вся команда без устали окалывала лед, каждый вдох обжигал легкие, а черная вода вздыбивалась дикими конями волн. Ты и тогда вполне мог отправиться на дно. Но выдержал. Так неужто спасуешь сейчас? И… и тот жлоб, Виталий, получит Светку – уже навсегда?

– Борт «два ноля пять»…

Это к нам, вяло подумал Саша.

– Самойлов, сзади!

Сашу основательно тряхнуло.

И он странным образом даже обрадовался этой смертельной опасности. Потому что она помогала вырваться из липкого плена серой мути, из затягивающей запредельной мглы, что увидит каждый из нас в свою последнюю минуту. Экран внезапно прояснился, и палец Саши аккуратно накрыл алым светящимся квадратиком подобравшийся сзади жжаргский истребитель.

Еще один.

– Сашка! Блин, е-мое, наши! Лопнуть мне сейчас, наши!

Это орал Рэмбо.

Видать, мысль Сани Самойлова, пронзив толщу здешнего космоса, добралась-таки до противовеса той силе, что перемалывала сейчас Шестую минную дивизию. Из невидимости один за другими возникали хищные, стремительные эсминцы, чем-то похожие на громадных акул, ощетинившиеся лазерами крейсера; громадные линкоры и линейные крейсера. И все прочее, в совокупности именовавшееся Русским Флотом системы «Дзинтарс».

Юра с вялым интересом глядел на экран. Против обыкновения «Стремительный» не рванулся тотчас же в самое опасное место, а запросил флагмана о приказах. Приказы поступили – прикрывать тылы эскадры, где шли пузатые танкеры и минные транспорты, от жжаргских истребителей. В другое время Юрий бы наплевал на диспозицию, очертя голову ринувшись в самую гущу схватки. Но это было тогда.

Старпом изумленно воззрился на капитана – «Стремительный» отсиживается в тылу, неслыханное дело! Юрий его взгляд проигнорировал. Что для него теперь эти люди? Пустое место, не больше. Думать нужно в первую голову о себе. А об остальных – в той мере, в коей это необходимо для исполнения его, Юрия, планов. И команда «Стремительного» не играла в этих планах ровным счетом никакой роли. Так что пусть иные лезут под жжаргскую плазму. Здесь, в тылу, намного спокойнее.

– Эй, на «Стремительном»!

– Здесь первый. – Ого, сам Михеев! Интересно, что скажет?

– «Стремительный»-первый, какого рожна ты отираешься около этих тыловых калош?!

– Виноват, товарищ контр-адмирал, персональный приказ флагмана.

– А-а-а… понятно. Приказы, конечно, надо исполнять. Ну не горюй, я сейчас свяжусь с Рождественским, у него сторожевиков и так хватает…

Ага. Больно надо ему, Юрию, порцайку плазмы в грызло огрести.

– Есть, товарищ контр-адмирал.

Уф, свалил со связи, старый козел. Сам разбирайся со своими жжаргами. У меня сейчас иная задача. Выжить. Для того, чтобы избавиться от «Стремительного», момент не слишком подходящий. Кое-кому это точно не понравится – эсминец погиб, а его командир жив.

«Наварин» и «Чесма», развив ход до полного, отрезали жжаргским линкорам путь к отступлению. «Нагнут» и «Полтава» шли в лоб, доведя интенсивность огня до предела. Тяжелые крейсера «Рюрик», «Россия», «Громобой» и «Боян» в некотором отдалении добивали эсминцы жжаргов, дерзнувшие преградить им путь. Любому мало-мальски знающему командиру было ясно, что Рождественский выиграл этот бой – не в последнюю очередь благодаря численному перевесу.

Юрий зевнул. Тоска смертная. Не зацепило – и хорошо. А побрякушки на грудь пусть другие навешивают. Все равно потом к нему же на поклон придут.

Все, кто был тогда в рубке, изумленно пялились на своего некогда лихого командира, что весь бой просидел, закинув ногу на ногу, в чиф-кресле, лишь изредка лениво поглядывая на экраны. И, когда по эскадре пронеслось долгожданное «отбой», капитан «Стремительного» встал и потянулся:

– Я пошел спать. Старпом! Проследи, чтобы на радостях нам в бок никто не впился.

Жжарги отступили. Пылающий мертвый остов «Конго» остался русским в качестве военной добычи. Теперь его пустят на металлолом. Эскадра Рождественского потерь не понесла, хотя крепко досталось «Полтаве» и «Чесме».

Уцелевшие «Валдаи» собирал новый корабль-матка. Саша и Рэмбо прямиком из кабины угодили в объятия медслужбы, а потом – кавторанга Ивахнова.

Саша Самойлов двигался как во сне. Он чувствовал, что Директор где-то рядом. Саша не мог ошибиться. И точно. «Стремительный» шел в боевом охранении «Анадыря» – авиатранспорта, принявшего осиротевшие после гибели «Камчатки» штурмовики.

– Миша, он там.

– Че говоришь?.. Там корешок наш ненаглядный?..

– Угу. Вот только как туда попасть?

– Ничего. Погоди до базы. Там наверняка встретимся.

Шестая минная вернулась на базу. Израненный «Ташкент»; наполовину обратившиеся в металлолом «Автроил» и «Гавриил». Жжаргские плазменные снаряды попятнали все без исключения корабли дивизии. Целехоньким остался только «Стремительный».

Однако, несмотря на это, настроение у Юрия не улучшалось, и он не мог понять отчего. Рискованная операция с Попандопулосом и Зарубой завершилась полным успехом, две шаланды с товаром благополучно достигли перевалочных баз, и банковские счета потяжелели на кругленькую сумму. Решение разделаться с флотской службой и посвятить себя бизнесу избавило от томительной неопределенности. Так почему же так тянет откупорить контрабандную бутылку «смирновской» и напиться вдрызг? Чей пристальный взгляд проникает сквозь толщу броневых переборок и перекрытий? Кто с напряженным вниманием отыскивает его, Юрия?..

Капитан-лейтенант, как ни странно, верил в судьбу и в предвиденье. Верил и в свою интуицию: она редко его подводила. Вот и сейчас – томительное беспокойство наверняка появилось не просто так. Грядут, ох грядут какие-то неприятности, а Юрий терпеть не мог безропотно принимать удары. И потому ему не сиделось на корабле. «Стремительный» отстаивался у причала в ожидании приказов – а командир волком рыскал по базе. Входил в офицерские и матросские бары, подолгу сидел, почти ничего не пил, лишь вглядывался в лица. Что-то зрело, что-то готовилось… что-то персонально касающееся его, Юрия.

…На третий день после возвращения Шестой минной Юрий столкнулся с Ними. Точнее – с Ним. Второй был так, сбоку припека. А вот этот…

Не слишком высокий, коренастый, нос картошкой. Лицо простоватое. Глаза светлые, смотрят прямо. Из упрямцев – сразу видно. В форме лейтенанта, но сидела она на нем, как на корове седло, хотя и была вычищена и выглажена до немыслимой степени. На левой стороне черного кителя – серебряный штурмовик в обрамлении дубовых листьев – знак дивизиона «Валдаев». Ничего особенного как будто бы нет, простецкий парень, по мобилизации попавший в летную школу (эх, а до войны такую вот деревенщину на пушечный выстрел к аристократическому корпусу не подпускали!), такие в имении на поденные работы нанимались десятками…

Так почему же у Юрия все похолодело внутри, когда он столкнулся взглядом с этим парнем? Впрочем, уже далеко не парнем – за тридцатник мужику перевалило. И сила в руках явно мужская. Такие в драке упорны…

Да. Похолодело. Именно похолодело. Потому что незнакомый лейтенант смотрел так, словно ведал все до единой Юрины потаенные мысли: и про лайбы с товаром, и про убитого грека, и про готовящуюся расправу со «Стремительным»…

Директора Саша узнал сразу. Было что-то жуткое в этой по-бычьему мощной шее, в болезненно вздувшихся, точно от силикона, мускулах, в этих глубоких глазах, в которых – он не мог ошибиться – напрочь отсутствовала душа. Облаченный в форму, Директор сидел в дальнем полутемном углу бара, пристальным взглядом обшаривая каждого входящего и выходящего. И Саню он тоже узнал сразу – то есть не узнал, конечно же, они не встречались там, в Петербурге, – но сразу понял, что это – по его особу.

– Миша, это он, – одними губами произнес Саня. Рэмбо коротко кивнул. В глазах его появился уж было забытый ментовский блеск – словно он, лейтенант Михаил Шестаков, собирался вот так запросто подойти к Директору и рявкнуть нечто вроде: «Добегался, шпонт? А ну руки за голову!» – после чего нацепить на взятого наручники и засунуть в отделенный «аквариум», накатав после этого протокол задержания.

– Ну все, дальше я сам. – Михаил небрежно отодвинул Саню плечом и, ехидно улыбаясь, двинулся прямо к Директору.

«Он что, с ума сошел?» – мелькнуло в голове Самойлова – за миг до того, как Директор выстрелил.

Мало кто, кроме душевного друга Валерки Дрягина, знал, что лейтенант Миша Шестаков, большой любитель спиртного и девочек (все мы грешны, что поделаешь!), прежде чем стать лейтенантом, служил в СОБРе, в группах захвата, и брал не одного толстомордого бандита размерами вдвое побольше его самого, Миши. Оттуда, собственно, и пошло его прозвище – Рэмбо. И потому пальцы Юрия еще только нажимали на спусковой крючок лазерного пистолета, а Михаил уже рванулся в сторону, опрокидывая столики, кувырком через плечо уходя от нацеленного в него луча – подобно тому, как не раз уходил таким же образом от рэкетирских пуль в родном Питере.