Марина и Сергей Дяченко - Хозяин Колодцев (сборник)

• Название: Хозяин Колодцев (сборник)
• Автор: Марина и Сергей Дяченко
• Издательство: Эксмо
• Жанр: Фэнтези
• Год: 2010
• ISBN: 978-5-699-44371-0

Наследственный маг Хорт зи Табор знает, что магам можно играть людьми, будто куклами, - карать и миловать, предавать и лгать. Скрут, чудовище в ветвях зловещего леса, знает, что такое справедливость - это могущество, помноженное на безжалостность. Принцесса знает, что она безобразна; дракон - что он мягок сердцем. Бастард знает, что должен убить отца-князя, но никто не знает, что замышляет князь. И уж точно никто не знает, чем закончится каждая из этих историй. Марина и Сергей Дяченко - признанные мастера слова. Их миры самобытны, их герои человечны; фантазия авторов идет рука об руку с тонкой психологичностью. Этот сборник составили произведения, написанные в жанре фэнтези, которые давно завоевали любовь нескольких поколений читателей. Содержание: Хозяин Колодцев (повесть) Ритуал (роман) Бастард (повесть) Мизеракль (повесть) Скрут (роман) Магам можно все (роман)

---

— Дык объясни, а не ори на парня!..

В трактире говорили все разом; повязанная платком старуха, у которой Игар незадолго до этого выспрашивал о Тиар, специально ради объяснений прихромала из своего дальнего угла:

— Это… жить хочется — с бабенкой этой не говори… Охотников на нее много было, как дите ведь, безответная… Да только у ней папаня приемный — колдун с холмов, у него ведь жалости ни на грош…

Игар отодвинулся от прыщавого парня, который наседал, брызгая слюной:

— Один вот недавно даже не тронул еще, посмотрел только! И где он теперь, а?.. На стенке нарисован, там, где на окраине дом порушенный… Рисуночек есть — а человечка нету, во как!

— Он за ней в колдовское зеркальце поглядывает! Нет-нет да и глянет, а что дочурка-то? Только твою харю рядом увидит — все…

— А вот в прошлом году…

— Да не в прошлом, я точно говорю…

— Да заткнись ты…

— А вот сам заткнись…

— Зовут ее как? — неожиданно для себя рявкнул Игар.

Болтуны примолкли. Повязанная платком старуха в раздумье пожевала губами. Аккуратно утерла кончик носа:

— Да кто ж ее знает… Полевкой кличут.

— Имя? — Игар уставился старухе в блеклые глаза. — Имя как, не Тиар? Не та, про которую говорено?

Трактир молчал. Трактир с подозрением косился на Игара, пожимал плечами, сплевывал и понемногу возвращался к своим обычным делам.

Стройная фигурка удалялась по улице; Игар снова подавил желание догнать, схватить и разорвать на спине рубаху. Не важно, была ли в россказнях крестьян хоть крупица правды — возможно, что и вовсе не было, об одном шулере тоже болтали, что он колдун, а он был, оказывается, жулик…

Он догнал ее на околице. Женщина обернулась, одарив нового знакомца все той же рассеянной улыбкой.

— Пойдем, где трава? — спросил он мягко.

Она снова тряхнула головой — с увядшего венка упало несколько мелких лепестков:

— Там холодный ручей… Совсем холодный, ледяной…

— Как тебя зовут?

Она улыбалась.

— Как тебя зовут? Тиар? Тиар твое имя?

Она легко и непринужденно положила руки ему на плечи:

— Ты красивый…

— Как твое имя?!

Она по-детски надула губы:

— Я полевая царевна… Ты не знаешь?

От нее действительно пахло травой. Душистым сеном и увядшими полевыми цветами.

— Ты — полевая царевна, — сказал он терпеливо. — Пойдем.

Он крепко взял ее за локоть — она не сопротивлялась. Пацаненок, наблюдавший из-за плетня на отшибе, издал приглушенный вопль удивления и поспешил прочь, ломая лопухи — видимо, звать родичей поглядеть на невидаль.

Игар ускорил шаг; босые ноги его спутницы ступали легко и уверенно. Так, под руку, они миновали крайний полуразвалившийся дом — Игар вздрогнул, потому что на единственной уцелевшей стене был во весь рост нарисован углем круглолицый парень в съехавшем на ухо берете, с диким испугом в глазах; неведомый художник был на диво искусен. Непонятно только, что заставило его изображать на столь бесполезных развалинах столь паскудную рожу с таким неприятным выражением страха…

Игар сжал зубы и подхватил женщину на руки; незажившее плечо дернуло, да так, что он еле сдержал стон.

Венок соскользнул с ее головы — она не заметила. Она не сопротивлялась, бормоча что-то о памяти и о ледяной воде, а он нес ее все скорее, потому что боль в руке становилась все жарче, а впереди уже маячил стог сена; в этот момент ему плевать было на сельчан, которых, конечно, через несколько минут набежит видимо-невидимо. У него есть эти несколько минут, он должен лишь убедиться, что эта женщина — не Тиар…

При этой мысли он ощутил нежданный приступ отчаяния. Вот ведь как сильна проклятая надежда, желание верить; что он почувствует, если, разорвав ее серую рубаху, не увидит под лопаткой этого самого родимого пятна?!

Он усадил женщину в сено; она казалась удивленной, но не испуганной. Волосы тонкой вуалью закрывали ей лицо — она беззаботно дула на них, по-девчоночьи раздувая щеки:

— Ты — из далекой страны? Из далекого леса?

— Да, — ему вдруг стало стыдно. Он причинит ей страх, может быть, унижение…

— Я из далекого леса, — он зашипел сквозь зубы, пытаясь найти удобное положение для подраненной руки. — Я — серый волк.

Подкатывающий приступ нервного смеха, несвоевременного и глупого, заставил его быстро-быстро задышать. Вдох-выдох…

Он развернул ее лицом к стогу, раздвинул пышные волосы и нашел шнурок-завязку на воротнике — вот как просто, оказывается. И не надо ничего рвать…

В этот самый момент он почувствовал полный ненависти взгляд. Будто кто-то всадил ему в затылок раскаленное шило.

Несколько секунд он пытался выбрать — довести ли дело до конца и обнажить ей спину либо сдаться и оглянуться; потом выбор сам собой отпал. Онемевшие пальцы выпустили кокетливый, с кисточками шнурок; закусив губу, Игар обернулся.

Человек был невысок и тощ, куртка его оказалась не сшитой, а грубо сплетенной из толстых шерстяных ниток; лицо казалось медным — от загара и от злости, потому что, при всей внешней невозмутимости, человек был исключительно зол. Сузившиеся глаза непонятного цвета прожигали Игара насквозь.

Игар молчал. Женщина завозилась в сене, тихонько засмеялась и села, рассеянно убирая с лица спутанные волосы; где-то там, далеко у заборов, толпились люди. Будет о чем поболтать в трактире…

Человек смотрел; Игар с необыкновенно точностью вспомнил ту картинку на стене обвалившегося дома: круглолицый парень, перепуганный до смерти, даже, кажется, слюна на нижней губе… Так никакой художник не изобразит, никто и не рисовал его, беднягу; «рисуночек есть — а человечка нету, во как!..»

Игар молчал.

Обладатель плетеной куртки медленно остывал. Лицо его из медно-красного становилось просто загорелым; возможно, на трезвую голову господин колдун придумает похотливому негодяю кару пострашнее. Игар с удивлением понял, что ему все равно — он согласен хоть на вечные муки, только бы ему позволили проверить, не Тиар ли сидит рядом с ним в сене и напевает под нос детскую песенку. Такое вот извращенное любопытство…

— Мы хотели пойти к холодному ручью, — ломким мальчишеским голоском сообщила женщина. — Там трава, и белый конь ходит…

Колдун протянул руку:

— Иди сюда…

Голос его был когда-то сорван и с тех пор так и не восстановился.

Женщина легко поднялась; колдун прошептал ей что-то на ухо, и она пошла прочь — не оглядываясь, ступая по-прежнему легко и горделиво, как и должна ступать полевая царевна — хоть и босиком по колкой стерне…

Колдун снова посмотрел на Игара. На этот раз холодно-оценивающе. Игару сделалось зябко от этого взгляда.

— Ее зовут Тиар? — спросил он шепотом.

Неизвестно, удивился ли колдун. Теперь, овладев собой, он спрятал все свои чувства глубоко и надежно.

— Ее зовут Тиар? — повторил Игар с нервной, тоскливой улыбкой. — У нее на спине родимое пятно? Как ромб? Скажите, мне очень нужно…

Колдун быстро шагнул вперед. Игар ожидал синей молнии из протянутой руки — вместо этого обладатель плетеной куртки сильно и больно ударил его кулаком в лицо.

Стенки погреба, любовно выбеленные известью, хранили воспоминание о шестерых неудачниках — четырех насильниках и двух глупых ухажерах, просто подвернувшихся под руку. Все портреты казались нарисованными углем.

Колдун стоял у крутой лестницы-выхода, беспечно покачивая фонарем, давая Игару возможность рассмотреть все в деталях: и выпученные глаза, и разинутые рты, и беспорядок в одежде — двоих возмездие застало с непотребно спущенными штанами… И свободное место на белой стене Игар тоже мог внимательно рассмотреть.

— Маги действительно так могущественны?

Он не узнал собственный голос — сухой, бесцветный, какой-то гнусавый — наверное, из-за разбитого носа; колдун глядел по-прежнему равнодушно и ничего не ответил.

Игар прикрыл глаза, пережидая боль в плече. С трудом, как старик, опустился на пол у стены:

— Маги… все могут. Маги умеют превращать сдобные пирожные в говорящих скворцов… Наверное, они умеют истреблять скрутов. Отвратительных скрутов, похожих на огромных пауков. Да?

Колдун мигнул. Всего лишь на мгновение опустил веки; взгляд его оставался холодным и неподвижным.

— Там, где я вырос, — медленно сообщил Игар, — там… почти нету колдунов. Магов то есть… Нету.

— Зато есть скруты, — вкрадчиво предположил вдруг колдун. Игар вздрогнул:

— Да… Скруты. Они есть.

Некоторое время оба молчали. Погреб был отменный, глубокий и холодный, чистый и вместительный — однако продуктов здесь, кажется, никогда не хранили. Только два пузатых бочонка стояли в дальнем углу, и все пространство между ними было затянуто паутиной; Игар передернулся и отвел глаза.