Олег Таругин - Дорога домой

• Название: Дорога домой
• Автор: Олег Таругин
• Жанр: Научная Фантастика
• Год: 2013
• ISBN: 978-5-699-66222-7

Крохотный метеорит попадает в двигатель инопланетного космического рудовоза. Бортовой Искусственный Интеллект решает спасти экипаж корабля, спящий в криосне. Грузовой отсек отделен. Он врезается в атмосферу маленькой голубой планеты и взрывается… 30 июня 1908 года над сибирской тайгой, в районе реки Подкаменной Тунгуски. Капсула с экипажем благополучно опускается на дно озера Байкал…

Проходит сто лет. Все эти годы бортовой ИсКин, который стал называть себя «Алисой», анализировал ситуацию на Земле. В наши дни «Алиса» подключилась к Интернету и пришла к выводу, что больше всего ей нравится огромная страна Россия. «Алиса» пробудила экипаж и убедила его вступить в контакт с представителями российских спецслужб генералами Ершовым и Кулькиным. Но контакт не остается незамеченным ЦРУ. Правительство США принимает решение уничтожить инопланетный корабль, чтобы он не достался русским…

---

Олгмар хорошо помнил голоролики, периодически выкладываемые во Всемирной Сети экипажами исследовательских кораблей. Мертвые планеты, разрушенные сотни или тысячи лет назад города, жалкие осколки былых цивилизаций. Никто из них не успел выйти в дальний космос – миры погибали почти исключительно на рубеже начала освоения околопланетного пространства. Как правило, на орбитах погибших планет обнаруживалось множество примитивных искусственных спутников или орбитальных станций – тоже мертвых, вымороженных космическим холодом, сотни и тысячи лет вращающихся по своим орбитам. Исследователи называли их «памятниками»; законсервированным вакуумом последним свидетельством величия некогда существовавших цивилизаций, ставших жертвой собственной алчности, воинственности или глупости. Если нечто подобное произойдет и здесь, им вовсе не будет смысла выходить из стазиса.

Впрочем, решение он уже принял, а значит?..

Бегло проглядев остаток отчета – ничего экстраординарного, просто социально-политический прогноз вероятного развития земного общества примерно до середины двадцать первого века – Олгмар со вздохом свернул голоэкран планшета. Скользнув взглядом по почти опустевшей бутылке, грустно усмехнулся. Что ж, как говорили предки, «чему суждено случиться, того не избежать». Пора, пожалуй. Ни к чему откладывать неизбежное. Стеклянная емкость глухо звякнула о палубу.

– Я готов. Начинаем?

– Да, Олгмар, – как-то… ну, мягко, что ли, ответил искин. – Не волнуйтесь, капитан, я уверен в успехе. Не могу сказать, что пробуждение вам понравится, но я сделаю все возможное.

– Надеюсь, – невесело хмыкнул тот. – А ты?

– Вопрос непонятен, капитан.

– Ну, а ты что будешь делать все эти годы? Перейдешь в ждущий режим – или как там это у вас называется?

– Нет, конечно. – Если бы бортовой компьютер был более человечным, он бы, наверное, усмехнулся. – Я буду собирать информацию. К моменту вашего пробуждения будет готов полный отчет по развитию земной цивилизации. И не только отчет, разумеется.

– Послушай… – Олгмар с трудом подбирал слова. – А если… если они не сумеют переступить рубеж, если их цивилизация все же…

– Погибнет? Я понимаю вас, капитан. Но ведь это не все?

– Ты проницателен, – мрачно буркнул Олгмар. – Да, это не все. Есть ли смысл нам тогда выходить из анабиоза…

– Приоритет ноль, капитан, – все тем же мягким голосом ответил компьютер. – Я не исполню эту команду, даже если она будет исходить лично от вас. Это от меня не зависит. Простите.

Капитан молча кивнул, разделся, аккуратно сложив вещи – а будет ли в них смысл через сто лет? – и вытянулся в криокапсуле, которой предстояло стать его постелью на ближайшую сотню лет. Или не постелью, а смертным одром, тут уж как повезет. Поерзал, устраиваясь поудобнее на эргономичном покрытии. Синтент капсулы послушно принял форму нагого тела. Набрал полную грудь воздуха и, медленно выдохнув, закрыл глаза, произнеся ритуальную фразу:

– Поехали…

– Спокойной ночи, капитан Олгмар. Приятных снов.

Искин рудовоза РД-405 тоже знал толк во флотских традициях…

Глава 2

Интерлюдия. 1908–2001

Борт дальнего рудовоза РД-405, 1908 год

…Время на километровой глубине течет вовсе не так, как на поверхности – жизнь на дне подчиняется своим законам. Здесь царит вечный покой, нарушить который может лишь случайное вторжение извне, с кажущейся недостижимой поверхности. Вечная темно-зеленая полутьма и едва заметное движение влекомой подводным течением воды. Изредка перед единственной уцелевшей камерой внешнего обзора проплывают по своим делам стайки рыб. Впрочем, спустя еще несколько лет, когда корпус окончательно оброс водорослями, камеру пришлось отключить за ненадобностью. Заниматься бортовому компьютеру было абсолютно нечем: контроль за работой систем рудовоза и состоянием погруженных в анабиоз людей занимал слишком мало времени. Катастрофически мало времени. Тем более, большая часть бортовых систем была отключена за ненадобностью и в целях экономии энергии.

Зато там, высоко-высоко над заиленным дном величайшего на планете озера, жизнь неслась галопом, словно взбесившаяся лошадь. Сначала загрохотала предсказанная искином Мировая война, завершившаяся революцией, ввергнувшей великую некогда Империю в очередную смуту и братоубийственную Гражданскую войну, залившую кровью большую часть страны. Искину редко удавалось получать с поверхности сведения: радиосвязь еще только входила в быт этого мира, и приходилось довольствоваться лишь отрывочными сообщениями, транслируемыми через висящий на орбите спутник, на основе которых компьютер строил математические модели происходящего «наверху». Ошибок почти не случалось, в чем он убеждался спустя несколько лет, сопоставляя новые данные с уже обработанными и занесенными в соответствующие ячейки памяти.

Единственным по-настоящему экстраординарным событием – не в смысле значимости для вершащейся наверху истории, ведь впереди еще была самая страшная в человеческой истории война, и множество других событий поистине всепланетного масштаба, а исключительно для лежащего на дне Байкала «четыреста пятого» – стало падение в озеро железнодорожного эшелона, имевшее место в одна тысяча девятьсот двадцатом году по местному исчислению. Лишь по счастливой случайности ни один из вагонов не рухнул на сам космический корабль, броня которого не была защищена силовым полем – просчитать возможные повреждения в результате подобной катастрофы не смог даже искин. Много десятков лет спустя, анализируя очередную порцию поступившей информации, бортовой компьютер предположил, что совсем неподалеку от рудовоза покоится одна из главных тайн первой половины двадцатого века – но проверить это, разумеется, не мог. Впрочем, вскоре ему стало не до загадки «эшелона Колчака»[2], поскольку, начиная примерно с сороковых годов, искин стал получать все больше и больше данных, благо радиосвязь наконец-то прочно вошла в земной обиход.

[…] 1969 год

…Он ждал этого так долго. Очень долго. Немыслимо долго. Дома, на родной Терре, создание компьютерной сети произошло все-таки несколько раньше. Просто там после Второй Всемирной основные усилия человечества оказались направлены на ускорение общего научно-технического прогресса, здесь же приоритетное развитие, в основном, получила лишь одна отрасль – военная. Земляне и об освоении космоса-то задумались в большей мере потому, что в будущем он мог стать новым плацдармом. Ближнего космоса, разумеется. А еще точнее – околопланетного пространства. В терранской истории все происходило похоже, очень похоже, но все-таки там люди не дошли до такого абсурда. Он ждал, ждал, когда же тут появятся первые компьютеры, а появлялись лишь новые пушки, танки, самолеты и все более и более дальнобойные ракеты. И первые реакторы использовались почти исключительно для обогащения урана с целью создания все более мощных боеголовок, а вовсе не вырабатывали столь нужную цивилизации энергию. Конечно, подобное наблюдалось и в терранской истории, но все же не в таких масштабах…

Ждал? Да, за годы полетов искин привык, что экипаж обращается к своему бортовому компьютеру именно как к существу мужского пола, но, пожалуй, впервые подумал о себе так. Подумал? Если бы у него было лицо, он бы усмехнулся… Нет, определенно, нормально функционирующий искусственный интеллект такие мысли посещать не должны. Он… очеловечивается? Осознает себя, как личность, а не как сверхсложный и совершенный механизм?! А что, это оказалось бы весьма забавно. Слово было каким-то… непривычным, раньше ему подобное и в голову не приходило. Это все от безделья. Нейронные ячейки нечем занять – кроме свойственного людям «самокопания». Искин попробовал рассмеяться. Вслух, благо, удивляться этому все равно некому. Получилось скрипуче и противно. По крайней мере, ему так показалось. Показалось? Кажется, следует проверить работоспособность нейронных цепей: мыслительные процессы явно отличаются от эталонных. Впрочем, возможно дело лишь в динамиках, не используемых вот уже шестьдесят долгих лет. Но этим он займется позже. Шесть десятилетий почти полного бездействия, кроме, разве что, размышлений «о собственной тяжкой судьбе». Шесть десятилетий без информации, если не считать перехватываемые радиопередачи да редкие – экономия энергии – сеансы связи со сброшенным в далеком тысяча девятьсот восьмом году спутником связи, наблюдения и геопривязки. Впрочем, информации-то в них…

Но это – все-таки сеть. Пусть первая. Пусть в нее объединены всего-навсего три университета и один исследовательский центр. Пусть они пока передают всего три символа, после чего подтверждают их по телефону. Пусть оперативная память сервера – хоть именно сервером его можно назвать с о-очень большой натяжкой – лишь двадцать четыре килобайта. Пусть! Но все-таки это уже рывок, и он дает надежду на то, что спустя тридцать-сорок лет они смогут получить помощь…