Ольга Чигиринская - Миротворец

• Название: Миротворец
• Автор: Ольга Чигиринская
• Жанр: Социально-психологическая фантастика

Хирург Эдуард Лаврентьев хочет подарить своему возлюбленному полевому командиру независимую республику.

Примечание: Даргинцы этой вселенной немного похожи на настоящих даргинцев, живущих в реальном Дагестане, но гораздо больше отличаются от них.

Написано для «Фэндомной битвы» в соавторстве с Ирмой (Irmingard)

---

— Тогда, — сказала я, — Республику Дарго никто не признает.

Говорить о мировой политике и ее принципах было интересней, чем таращиться на пламя керосинки. Но тут послышались шаги с западной стороны перевала, и Фархад, выбежав на возвышение, замахал фонариком и закричал:

— Эге-ге-гей!

— Э-э-э! — откликнулись снизу.

Эдик поднялся на перевал с Магой, цеплявшимся за его плечи и непрерывно стенавшим.

— Садись, — неприязненно сказал Маге Алихан. — Что ты стонешь, как баба?

— Я ногу сломал, — пожаловался Мага.

— Врешь, — сказал Эдик. — Не сломал ты ногу, просто потянул. Кончай ныть.

Но Мага ныл и ныл все время, пока мы добирались до нижнего лагеря, и слава Богу, что ныл он по-чеченски, так что я не понимала ни слова. Алихан вяло отругивался, и когда внизу, уже возле самого лагеря, нас встретил Анзор, Мага имел вид такой жалкий, а Алихан — такой рассерженный, что Анзор сказал:

— И ради этого чучела ты возвращался в снега? Да он и банки со сгущенкой не стоит!

— Нет, Анзор, — устало выдохнул Эдик. — Он не стоит и пустой банки из-под сгущенки.

И Анзор захохотал, оскалив желтые зубы курильщика, и поволок Магу вдоль всего лагеря, повторяя шутку Эдика возле каждой палатки, и ответом ему были взрывы смеха — хоть шутка и была проще, чем икейская мебель, но замерзшие и усталые люди нуждались хотя бы в такой.

А потом оказалось, что для Эдика нет места ни в одной из палаток, потому что никто не задумался и не позаботился о нем. У него и палатки-то не было. Была у меня, но я уступила ее Давиду и Фархаду, потому что мне все равно нужен был кто-то, об кого ночью можно погреться, а это мог быть только Эдик.

Фазиль узнал, что ночевать нам негде, и впустил нас к себе, а сам ушел спать к Анзору.

— Свинья ты, — сказала я, когда Эдик зарылся носом в мою грудь. — Тебе с самого начала не ассистент был нужен. Тебе «борода» была нужна. Петух гамбургский.

— Ты все драматизируешь, — сказал Эдька и заснул.

Разбудила нас многолюдная и громогласная ссора, стремительно переходящая в драку.

— Не пойду никуда, — простонал Эдик, убедившись, что стрельбы все-таки нет, а значит, это не турки. — Пошли они к такой-то матери.

Но шум не утихал, беспокойство нарастало, и мы поняли вскоре, что без нас не обойдется. Точней, мы просто не уснем, пока они будут горланить своими гортанными голосами, а спать хотелось до смерти. И мы, матерясь, натянули недопросохшие носки и ботинки, запахнулись в куртки и поковыляли на гвалт.

Диспозиция была такой: большая часть наличного состава сгрудилась кругом, примерно половину которого составляли даргинцы, а вторую половину — чеченцы. На пустом пространстве в центре круга стояли Анзор и Фазиль и что-то доказывали друг другу, широко жестикулируя. Они не орали, но такие рубленые, такие чеканные фразы сыпались в снег, что было понятно: дело серьезное.

Насколько оно серьезное — мы поняли, когда протолкались вперед и увидели у ног Анзора и Фазиля лежащего человека. Еще там были даргинец Хамид, которого держали за руки-ноги, и точно так же за руки-ноги удерживаемый чечен Мага.

Тот самый Мага.

У Эдика сработал врачебный рефлекс — он кинулся к лежащему, перевернул, проверил пульс, включил фонарик, проверил реакцию зрачков.

— Поздно уже, — сказал Анзор. — Ничем не поможешь, доктор.

— Дайте его мне! — закричал с надрывом Хамид. — Дайте его мне, я убью эту сволочь!

— Что случилось? — Эдик встал с колен.

— Повздорили из-за места в палатке, — устало объяснил Алихан. — Или еще чего. Разве теперь важно?

— Я защищался! — крикнул Мага.

— Ты человека убил, — Фазиль взял его за барки и слегка встряхнул. — Хорошего бойца убил. Что с тобой теперь делать?

Действительно, в полевых условиях вопрос воинской дисциплины стоял жестко. Если позволить людям убивать друг друга из-за места в палатке, скоро не останется отряда.

— Я сам тебя убью, — сквозь зубы процедил Фазиль. Алихан похлопал его по плечу и отвел чуть в сторону.

Я не понимала, что он сказал то ли по-даргински, то ли по-аварски, но он посмотрел на Анзора, и я догадалась: если даргинец убьет чечена, чечены этого не забудут. Может быть, прямо сейчас резни не будет, может быть, они даже не уйдут — но в отряд будет вбит клин, и надежда взять Архун накроется медным тазом в том самом смысле, в каком о медном тазе писали китайские литераторы.

Анзор тоже не мог убить земляка. Остальные земляки его бы, мягко говоря, не поняли. Идеальным решением проблемы стала бы расстрельная команда, поровну состоящая из чечен и даргинцев, но мозги у всех от усталости и высоты варили неважно, да и сама церемония официальной казни вышла бы очень хлопотной.

— Фазиль, — сказал вдруг Эдик. — А если Магу убьет русский — у нас не будет розни?

— Доктор, — Анзор посмотрел на Эдика с почти суеверным страхом, — не твое это дело — убивать людей.

— У каждого врача есть свое небольшое кладбище, — пожал плечами Эдик. — Правда, я никогда раньше не убивал специально.

— А ты сможешь? — Фазиль пристально посмотрел ему в глаза.

— Сейчас узнаем, — Эдик снова пожал плечами.

— Нам нельзя тут поднимать стрельбу, — Фазиль достал из ножен немецкий армейский нож.

Я вдруг перестала чувствовать руки и ноги. Когда человек умирает у тебя на столе, хотя ты сделал все, что мог, и даже больше, — это одно. Когда ты берешь в руки нож, чтобы убить…

— Я защищался, доктор! Я защищался! — Мага почти рыдал.

— Ты его спас, — проговорил Анзор. — Ты хозяин его жизни и смерти. Все по-честному. Ну ты, не вой! Будь мужчиной!

И с этими словами Анзор встал рядом с бьющимся на снегу Магой.

— Бить лучше всего вот так, — посоветовал он, показывая ладонью движение вперед, под грудную клетку, и наискось вверх. — Там сразу сердце. Мгновенная смерть.

— Анзор, — без выражения сказал Эдик, — при всем уважении к тебе — здесь я хирург.

Магу отпустили, и он упал лицом вниз, загребая снег горстями, словно пытаясь забрать его с собой туда, — а снег таял и утекал между пальцами.

Эдик ударил сверху вниз, в затылочную впадину. Нож вошел точно под эпистрофей и отделил головной мозг от спинного. Эдька все-таки был классный хирург.

Он вытер нож о снег и вернул его Фазилю, не забыв сказать «спасибо». Потом мы вернулись в палатку, молча сбросили ботинки и носки и забрались в спальник, согревая друг друга.

И когда меня спрашивают, как так вышло, что прожженные бандиты слушались, как школьники, хлипкого интеллигента, я отвечаю: вышло так потому, что Эдька мог в один день подарить человеку жизнь и забрать ее. И все это видели. Потом история обросла водорослями и ракушками легенды, но никто не знал, что Эдька, снова зарываясь носом в мою грудь, сказал:

— Не бросай меня здесь. Мне не «борода» нужна. Мне нужен друг.

Кашарский перевал в самой низкой своей точке достигает 3700 метров над уровнем моря. С солнечной стороны он может нагреться до сорока-пятидесяти градусов, в то время как в тени будет не выше шести-восьми. Ночью температура падает до минус двенадцати. И хотя в этих широтах даже зимой снег лежит только в горах, снегопад в феврале — обычное дело: влажный ветер с моря, поднимаясь к горам, осыпается хлопьями. Этот снег не лежит и нескольких часов, но нам и не нужно было, чтобы он лежал. Нужно было, чтобы он шел над побережьем, как можно мокрей и гуще.

Вся стратегическая ценность Архуна — рыбацкого поселка на берегу моря — заключалась в его удобном расположении. Потому в горах над поселком и устроили в свое время береговую батарею. На скальном уступе, расширенном и разровненном, примерно на высоте ста двадцати метров над уровнем моря, раньше был стационарный радар, но его демонтировали, уходя, русские, вместе со всем оборудованием. Сейчас, если верить Гуглю, непосредственно на базе находились две подвижные установки «Гарпун» — итого восемь ракет. Эту красоту постоянно обслуживало двадцать человек, а охраняли их примерно шестьдесят — усиленный пехотный взвод, саперы и пара снайперов. Остальные отдыхали в самом поселке. Тех, кто сменялся с боевого дежурства, туда-сюда возили двумя автобусами по бетонке, проложенной между базой и 186 трассой. Таким образом, заминировав бетонку и взорвав скалы над трассой северней и южней Архуна, можно было заблокировать две трети турок в поселке.

Также благодаря Гуглю мы знали, что турецкий взвод обычно имеет на вооружении несколько бронемашин «Кобра», из них одну командно-штабную, со спутниковой связью и прочими наворотами, остальные вооружены крупнокалиберными пулеметами, гранатометами или ПЗРК — конкретика зависит от местности и боевой задачи. И еще на одной «кобре» должна стоять радарная установка. Такие радары в пятикилометровом радиусе фиксируют на открытой местности каждую отдельную собаку — а вот если собака сидит в кустах (или ползет под снегопадом, как собирались мы), то радиус сокращается до трех километров.