карина - медведица,или легенда о Черном Янгаре

• Название: медведица,или легенда о Черном Янгаре
• Автор: карина
• Жанр: Фэнтези

---

   ...не время пока.

   Рано.

   Расступаются люди, пропуская Янгара.

   Шепот за спиной, словно шелест листьев. И отдельные слова в нем теряются.

   Решетка. Ворота открывают. Скрипят несмазанные петли.

   Песок. Белый. Сырой, но уже прогретый солнцем. И Янгар, остановившись на мгновенье, касается песка. Шершавый. Тяжелый.

   Кровь хорошо впитывает.

   Та, что стоит за спиной Янгара, подталкивает его вперед. Она далеко, но не настолько, чтобы вырваться из плена. И Янгар, обернувшись, кланяется: пусть та, что стоит за его спиной, успокоится: он верен хозяйке.

   Пока.

   Еще несколько шагов.

   И солнце делится светом. Камень в руке раскаляется, и Янгар разжимает кулак. Запрокинув голову, он смотрит на солнце, долго, до рези в глазах и красных мошек, до слез и мутного взгляда. Но привязь тает.

   Лед под солнцем.

   И та, что стоит за спиной Янгара, шипит от злости. Она поняла уже свою ошибку. И пытается дотянуться, расстилает липкие нити, плетет сеть, чтобы набросить на арену.

   Не получится. Здесь слишком много солнца. И Янгар смеется над ее беспомощностью: у него вновь получилось изменить судьбу. Вот только сейчас он, Янгхаар Каапо, Клинок ветра и последний из рода Великого полоза, похож на безумца.

   - Стой.

   Дорогу заступил высокий темноволосый раб.

   Его зовут Олли.

   С ним разговаривала та, что стоит за спиной Янгара. И теперь она хочет его крови.

   Ветерок взъерошил короткие волосы, коснулся медной кожи Олли, лизнул свежие раны на груди. И по кромке копья пробежал солнечный луч.

   - Остановись, пожалуйста, - попросил Олли и руку вытянул, пятерней уперся Янгару в грудь. - Ты же не понимаешь, что собираешься сделать... ты сам потом пожалеешь... она вернет тебе разум.

   Да, а потом выпьет до дна, как делала это с другими.

   Янгар знает. И отбросив руку Олли, отвечает:

   - Падай.

   Тот хмурится. Медлителен. Непонятлив.

   - Ты должен упасть, - Янгар надеется, что Олли сумеет прочесть по губам. И спорить не станет. Сын Ину упрям, но не глуп.

   Он вскинул копье, защищаясь от удара палаша, и сталь клинка с легкостью перерубила древко. А в следующий миг рукоять вписалась в висок. Олли устоял, только головой затряс, силясь избавиться от звона. А палаш в руке Янгара, описав полукруг, вернулся и скользнул по горлу, отворяя кровь.

   Красная.

   Сладкая.

   Та, что стоит за спиной Янгара, подалась вперед.

   И Олли, покачнувшись, опустился на колени...

   ...а та, что стоит за спиной Янгара, замерла. Она ждала... и не дождавшись, завизжала:

   - Добей!

   Жаль. Янгар надеялся, что получится ее обмануть.

   - Добей! - подхватила толпа, подчиняясь ее воле. И людское море всколыхнулось. Еще немного и оно решится попробовать ограду на прочность.

   - Не вышло, - Янгар отбросил косы за спину и протянул бывшему врагу руку. - Хотя попытаться стоило. Мертвецы ей без надобности. А вот живых она не отпустит...

   - Как ты...

   Олли рукавом зажал царапину на горле, длинную, кровящую, но неопасную.

   - Да просто бегать не впервой.

   Та, что некогда была человеком, поднялась. Янгар слышал эхо ее гнева и жажду, многократно усилившуюся. Она сходила с ума от ярости и бессилия.

   - Глупец, - сказала она, отбрасывая с лица полог ткани.

   И солнце отпрянуло, не желая смотреть в ее лицо.

   Бледное.

   Совершенное каждой своей чертой.

   И уродливое в этом совершенстве.

   - Не смотри на нее. Если хочешь сохранить разум, нельзя заглядывать в глаза Сумеречнице, - сказали Янгару, и холодные пальцы легли в его ладонь. И он сжал, опасаясь, что если выпустит их, то его жена исчезнет. Она же, услышав этот страх, обняла.

   Хрупкая девочка в медвежьей шкуре, которая не скрывала ее наготы.

   И Янгар набросил поверх шкуры плащ.

   Наклонился. Коснулся губами рыжих волос, от которых исходил пьянящий аромат лета.

   - Прости, - он не знал, сумеет ли вытащить ее.

   Попробует.

   - За что?

   - За то, что не защитил. И спасибо.

   - За что?

   У нее светлая улыбка.

   - За то, - Янгар коснулся камешка на веревке, - что уберегла.

   Под крыльями тени становилось холодно. И как-то вот обидно было умереть сейчас...

   ...смотри, милая, смотри хорошенько.

   Восковые свечи ровно горят, и пламя их отражается в старом зеркале. Серебро потемнело от времени, и каждый день старуха начищает зеркало мелким песком и гладкой бархатною тряпкой.

   Пиркко сидит на ковре и наблюдает.

   У старухи тонкие руки, кожа на которых обвисает складками. Ногти на пальцах ребристые, нехорошие. Волосы седые она прячет под черным платком, которые надвигает по самые брови.

   И водит-водит ладонью по серебру, приговаривая:

   - Для моей, для красавицы...

   Пиркко улыбается.

   Она не боится старухи.

   От платья ее пахнет травами. А под широкой верхней юбкой скрывается множество удивительных вещей. Серебряные иглы и сухие листья, корешки, похожие на человечков, заячья лапа, перья птичьи и даже жабья ломкая шкура.

   Старуха позволяет играть с этими сокровищами.

   И когда Пиркко устает, усаживает ее перед зеркалом.

   - Ты ж моя девочка, ты ж моя красавица... - старуха вычесывает волосы Пиркко резным гребнем, и темные кудри становятся еще темнее. А кожа, напротив, белеет. - Есть ли на Севере девочка краше?

   - Нету! - Пиркко весело.

   И радостно.

   Ей нравится быть самой лучшей... папа ее любит. И привез из-за моря туфельки атласные и еще шубку горностаевую... и куклу большую с фарфоровым лицом, которое почти как настоящее.

   - Правильно, - мурлычет старуха, и древняя трехцветная кошка, один глаз которой синий, а другой - желтый, трется о ноги Пиркко. - Ты моя красавица... и всегда будешь ею.

   - Как мама?

   Старуха кривит губы.

   - Мама твоя меня не слушала. И поистратила всю красоту... высохла... поэтому муж на нее и не смотрит.

   Каждое слово, что плевок. И гребень больно дергает за волосы, отчего Пиркко плачет. А старуха, спохватившись, обнимает ее.

   - Ты-то будешь меня слушать...

   - И буду красивой?

   - Будешь, конечно будешь, милая.

   Старуха мешает травы, растирая их кривыми пальцами. Отловив на заднем дворе черную курицу, старуха зажимает ее под локтем и ловко перерезает птице горло. Курица дергается, а кровь ее наполняет чашу.

   - Запоминай, милая. Красоту беречь надо. Время не обманешь, но...

   Кровь, сдобренная травами, сладка, хотя и пить ее немного противно.

   И из-под кровати выбираются тени, ползут к кривым старушечьим ногам, тычутся в обмотанные тряпьем ступни. Старуха теней не видит. А им тоже хочется крови.

   - ...так ты долго не будешь стареть.

   Пиркко делится кровью с тенями. И трехцветная кошка, выгнув спину шипит. А Пиркко поворачивается к зеркалу, разглядывает свое отражение.

   Красива она?

   Нет на Севере девочки краше... и не будет.

   Никогда.

   И Пиркко, вскинув голову, усмехнулась.

   Что ж, Черный Янгар сам выбрал свою дорогу. Она дважды предлагала ему все, а он... отказался? Ради той, которая и человеком-то не была?

   Почему?

   - Убей их, - приказала она, и Талли, глупый Талли, который всегда был трусоват, попятился. Сбежать желает? Неужели не ясно, что от нее теперь не сбежишь?

   Пиркко бросила взгляд в зеркальце, которое с собой носила. Хороша? Чудо как хороша...

   ...тогда почему он отказался?

   Ослеп?

   Обезумел?

   Глупец, как есть глупец... и Талли тоже... и прочие.

   Огляделась Пиркко и, дотянувшись до бледного лица - раб, ничтожество, чья жизнь не стоит и медяка - ударила наотмашь. Когти вспороли горло, и хлынула на белые одежды кейне кровь. Она же, приникнув к ране, пила, силясь утолить странную жажду.

   Пила.

   Сил прибавлялось.

   И рассмеявшись, Пиркко оттолкнула мертвеца.

   Крови нужно много...

   - Остановись, пожалуйста, - Талли все же посмел заступить ей путь и был отброшен в сторону. Он покатился, выронив бесполезный клинок.

   Предатель.

   И не он один. Все кругом, на кого ни глянь, застыли в ужасе. Бежать готовы или ударить. Пусть попробуют, пусть посмеют только обнажить оружие против своей кейне.