Анна Гаврилова - Тризна по князю Рюрику. Кровь за кровь! (сборник)

• Название: Тризна по князю Рюрику. Кровь за кровь! (сборник)
• Автор: Анна Гаврилова
• Жанр: Фэнтези
• Год: 2013
• ISBN: 978-5-699-6480

Два бестселлера одним томом! Исторические боевики о славной и кровавой эпохе князя Рюрика, о «прекрасном и яростном мире» наших предков, о рождении Русской Державы и жестокой борьбе между язычеством и первыми христианами, на время забытой из-за хазарского нашествия, но после победы над общим врагом вспыхнувшей с новой силой.

Русские боги против крестителей. Исконная вера против чужебесия. Князь Рюрик и Вещий Олег против отступников и изменников. Когда сталкиваются религии и шатаются небеса, смертным не вырваться из этого кровавого круга — им придется скрестить мечи в беспощадной схватке. Кто прав? Кто виноват? Кому жить? Кому умирать? Кто справит тризну по первому князю Русской Земли и продолжит его дело? Пусть рассудят грозные боги, чей закон: кровь за кровь!

---

Он хорошо помнил, как впервые подошёл к Киеву. Как ждавшие со дня на день откуп хазары при одном виде его судов и хорошо вооруженной дружины бросили стан и растворились в степи. Как поляне чествовали нежданных спасителей. Как его принимала Дира, в тот же день сняв траур, носимый по убитому отцу.

Едва встретившись взглядом с молодой княжной, он осознал, что уже любит эту красавицу и всегда любил, даже не догадываясь о ней, и что положит к ее ногам весь мир.

— Кто бы ты ни был, чужестранец, но сами боги привели тебя к Киеву в трудную пору, — молвила она, как бы отягощенная государственными заботами. — Мы хотели бы принять тебя со всеми твоими людьми на службу. Чего бы ты за это хотел?

— Позволь ответить, княжна, что я не чужой сему городу и твоему народу, — заговорил он с жаром, — род мой княжеский веками правил у тех полян, кои живут ныне в Мазовии и Куявии. А пращур Лех был двоюродным дедом, а то и дядей самому Кию. Потому никак не можно мне служить подобно простому варягу. — Он выждал и произнес: — Но тебе, княжна, я готов служить вечность.

Девушка вспыхнула, зарделась, с трудом унимая пожар в груди. Бояре, сидевшие при княжне, загудели. Наконец, с позволения Диры, поднялся тучный вельможа, должно быть старший. Поклонившись Осколоду, он повел такую речь:

— Не пристало нам, боярам полянским, оскорблять гостя и спасителя Киева недоверием. Но посуди сам, князь…

«Князь». Заслышав это слово, Осколод понял, что уже выиграл. Бешено застучало в висках, сердце радостно подпрыгнуло. И он тоже едва сдержался, чтобы не выдать свои предчувствия и предвкушения собранию.

— … Князь! Нам должно получить весомые доказательства твоему слову. Ибо нет ныне прямых наследников Великого Кия мужеского рода. Но, как рекла княжна наша, сами боги, должно быть, посылают тебя возродить былое величие. Дай нам свидетельства тому, что сказал, и благодарность наша не узнает границ!

— Они будут представлены немедленно, если найдется здесь сведущий в родописании муж, — ответил Осколод и ещё раз мысленно поздравил себя, на этот раз за предусмотрительность, поскольку, будучи ещё в Гнезно, отвалил серебром за составленный по всем правилам свиток. — Я прикажу послать за пергаментом, но боги также велят побеспокоиться и о верных мне людях. Скажи, прекрасная княжна, где дозволишь ты расположить моих дружинников?

Осколод с удовлетворением приметил, как снова вогнал правительницу в краску, хотя вопрос его имел целью вовсе не это.

Словно бы решив подыграть глянувшемуся ей Осколоду, Дира промолвила:

— А скольких воинов, князь, привел ты с собою?

— Сейчас при мне пять сотен испытанных в боях и дорогах бойцов. Но если будет нужда, я призову и больше.

Бояре стали переглядываться и шушукаться.

— Мы подумаем и решим, как лучше устроить храбрецов, — молвила Дира и улыбнулась Осколоду так, что у того кровь в жилах забурлила. И затем она сразила его в самое сердце, когда, подозвав знаком к себе, спросила шепотом: — А вечность — это сколько?

— Для смертного, наверное, жизнь, — прошептал он в ответ, вглядываясь в чарующие очи княжны.

— Ступай же, князь! Я прикажу позаботиться о твоих воинах, чтобы они ни в чем не знали нужды, — громко сказала Дира и встала с престола, восхитительная, гордая, юная богиня.

…На другой же день верховный жрец и уже знакомый Осколоду тучный вельможа изучали родословный свиток, разложив его вдоль чёрного дубового стола. На этот раз в горнице не было никого лишнего, если не считать пары безмолвных воинов у дверей. Осколод сидел к ним спиной.

Пока старики разглядывали причудливые ветви генеалогического древа и что-то бубнили промеж собой, он не отрываясь смотрел на княжну. Дира с высоты престола отвечала ему призывным взором, в котором нет-нет да угадывалось нетерпение и желание. Осколод приподнялся, но она поднесла палец к устам. Прочие не заметили жеста, и жрец и первый вельможа, казалось, столь поглощены своим занятием, что могли бы протереть в пергаменте не одну дыру.

— Довольно! — вдруг молвила Дира и, переведя взор на приворотников, которые мигом подобрали животы и расправили плечи, сделала знак выйти вон и сторожить с той стороны.

Остались вчетвером. Жрец оторвался от свитка и со своей стороны стола изучающее рассматривал Осколода. Вельможа, как старый пес, преданно уставился на княжну.

— Право же, мои советники, ценю усердие ваше. Но будем говорить без утайки. Был бы жив родитель мой, мы бы творили все по обычаю. Но он окончил свои дни, изнемогая от ран. Должно быть, ты уже догадался, князь, — обратилась она к Осколоду, — что город осиротел недавно. И кабы боги не полнили паруса твоих лодий попутным ветром, он стал бы полем брани. Уж не знаю, отбились бы от степняков на сей раз, да нет боле у Киева защитника и нарядника…

— Дозволь, княжна, я скажу, — попросил жрец, оглаживая рыжую, с проседью, бороду.

Осколод был внимателен и приметил, как странно все трое переглянулись, точно был какой договор, кому речь вести. И от предчувствия важного, быть может, самого главного мига в его жизни засосало под ложечкой.

— Говори, Яроок!

— Хвала великому Дажьбогу, да будет с нами его милость и мудрость!

— Хвала! — отозвался вельможа.

— В твоих жилах, Осколод, кровь от рода древнего. Удача сопутствует тебе, добрая она у тебя. А значит, и у всей дружины… Киеву нужен сильный князь. Дире нужен верный муж. Народу надобен удачливый вождь. Отвечай, связан ли ты клятвами с каким городом, с иной ли женщиной, с другим родом-племенем, кроме славянского?

Оглушенный словами жреца, ещё не веря в случившееся, Осколод пытался собраться с мыслями.

Теперь Дира смотрела на него с мольбой и надеждой, прижав ладонь к груди: «Ну, что же ты медлишь?!»

— Говорят, есть у тебя сын, именем Тур, — как гром среди ясного неба раздался голос вельможи, который, как оказалось, не так-то прост.

Дира вздрогнула и перевела взгляд на боярина. Но тот беспощадно пояснил:

— Таковы законы Сварожьи, а по ним живут поляне.

— Хорнимир прав. Постановил Сварог одному мужчине одну жену иметь и жене за одного мужа выходить; если же кто у полян преступит этот закон, да ввергнут его в печь огненную, — уточнил Яроок.

Но Осколод не позволил удаче ускользнуть и нашёлся с ответом:

— Нет жены у меня и не было. Клятвами брачными ни с одной не связан я. Но что сын есть, ты, Хорнимир, верно подметил. С чего бы мне скрывать Тура, когда от меня был прижит.

Вельможа, получив такой отпор, потупился. А Яроок довольно отметил:

— Вот и ладно.

— И пред городом иным нет у меня обязательств, и с инородцами договора не имею, — отвечал Осколод с расстановкой, глядя девушке в очи, полные слез, и продолжил, не сводя с Диры глаз: — А коли княжна окажет мне честь быть женою, стану защитником и ей, и самому Киеву. А прогонит — продолжу путь.

Дира расцвела, улыбнулась, поднялась, высокая и стройная. Следом встали и мужчины. Медленно и величаво спустилась к ним по ступеням, Осколод выступил навстречу, замер, преклонил колено и промолвил:

— Слово за тобою, госпожа. Как скажешь, так оно и будет.

— Но куда же пролег твой путь? К каким берегам направишь лодьи, коли не по сердцу придешься? — томила она.

— Охота мне была пощекотать мечом вострым хитрых ромеев. На Царьград пойду, славы искать… Слыхивал, обижают там купцов из Русы. Вот и повод нашёлся.

Вельможа да Яроок ахнули. Но Дира молчала какое-то время, показавшееся Осколоду вечностью, затем, приблизившись к коленопреклоненному, положила тонкую ладонь ему на плечо. Он воспрял, оказавшись с Дирой так близко, что ощутил жар вызывающе острой девичьей груди.

— Тогда ступай! — вдруг сказала княжна, не поднимая глаз, и загадочно улыбнулась: — И добудь славу.

— Дира! — воскликнули разом Хорнимир и Яроок.

Осколод отступил, непонимающе глянул на Диру, на невольных свидетелей его обманутых надежд. В глазах потемнело, и мир закружился, но князь устоял…

Каждый последующий год жизни, сколько отпустили боги, он вспоминал тот день, не переставая удивляться, что порою женщина способна сотворить с мужчиной.

— …добудь славу, — продолжила она. — И возвращайся скорей, мой князь.

С этими словами она сняла с указательного пальца перстень и протянула ошарашенному Осколоду. Но едва лишь он попытался удержать царственную ручку, выскользнула и скрылась в глубине покоев, словно бы испугавшись собственной смелости.

— Царьград воевать? Это дело не одного и не двух месяцев. Сложное, одним словом, дело-то, — проговорил Хорнимир, отирая лоб.

— Без щедрой жертвы не обойтись, — согласился Яроок.

— Кто о чем, а жрец о своем, — хмыкнул тот в ответ. — Воевать стольный град ромеев, князь, твоего войска не хватит. И суда твои тяжелы, чтобы пороги одолеть.