Жан Фавье - Ангерран де Мариньи. Советник Филиппа IV Красивого

• Название: Ангерран де Мариньи. Советник Филиппа IV Красивого
• Автор: Жан Фавье
• Издательство: Издательская группа «Евразия»
• Жанр: История
• Год: 2003
• ISBN: 5-8071-0127-8

В заглавии этой книги присутствуют два имени: Ангерран де Мариньи, скромный нормандский рыцарь, и Филипп Красивый, великий король Франции. Оба эти персонажа были неразрывно связаны друг с другом: Французское королевство вступило в XIV в. под властью этих людей, один из которых был могущественным монархом средневековой Европы, другой – его верным министром. Вместе они вершили судьбами тысяч людей: посылали войска во Фландрию, вели переговоры с папской курией, посылали на костер тамплиеров. Но расплату за это понес лишь один Ангерран де Мариньи. Как случилось, что простой рыцарь из свиты французской королевы в одночасье снискал милость короля и вознесся на вершину власти, а затем также быстро попал в темницу, а оттуда отправился на виселицу в Монфоконе? Кем именно был Ангерран де Мариньи для короля Филиппа – преданным помощником, ревностно претворяющим в жизнь негласные приказы своего господина, или злым гением, околдовавшим короля и толкавшим его на неправедные дела, под суровой дланью которого страдало все королевство? На эти и другие вопросы отвечает известный французский историк Жан Фавье. На страницах своей книги автор до мельчайших деталей воссоздает повседневную жизнь королевского двора, механизм королевской власти, соперничество придворных групп, на фоне которых Ангерран де Мариньи совершал свое восхождение к власти.

---

Его старший сын, Ангерран де Мариньи, родился примерно в 1275 г.[39] Первый брак Ангеррана с Жанной де Сен-Мартен, крестницей Жанны Наваррской,[40] безусловно, был делом рук последней.[41] От этого брака родилось двое детей:[42] Луи служил слугой у короля,[43] в 1313 г. на Троицын день был посвящен в рыцари.[44] и состоял в должности камергера при Людовике Наваррском и некоторое время спустя, при Людовике X;[45] Мари ушла в монастырь в Мобюиссоне. Если учесть тот факт, что Луи получил свою часть наследства после того, как 3 июля 1310 г. был объявлен совершеннолетним[46] (в то время ему должно было исполниться от 14 до 20 лет), бракосочетание Ангеррана де Мариньи и Жанны де Сен-Мартен придется отнести к более раннему времени, то есть к 1295 г. Жанна была еще жива в июне 1300 г.,[47] но вскоре умерла, так как Изабель, дочери Ангеррана и его второй жены, в октябре 1309 г. было восемь лет:[48] следовательно, второй брак Ангеррана был заключен в конце 1300 или в начале 1301 г.

Вторая супруга Ангеррана, Алис – или Авис – де Монс, была кузиной маршала Франции Жана де Гре и епископа Оксера, Пьера де Гре.[49] Этот последний 24 октября 1309 г. в Руане подписал брачный контракт Изабель де Мариньи в качестве кузена новобрачной;[50] нет никаких сомнений, что она была старшей дочерью Ангеррана от второго брака. В январе 1310 г. Изабель вышла замуж за Гильома де Танкарвиля, поэтому Мариньи стал распорядителем и попечителем как новобрачного, так и всех благ семейства Танкарвиль;[51] затем она сочеталась браком с Гуго д'Окси и, наконец, с Ги де Бомоном,[52] от которого она родила сына Луи. В 1329 г. состоялся судебный процесс по вопросу вдовьей доли, оставленной ей мужем, а также опекунства над ее несовершеннолетним сыном.[53] Другая дочь Алис де Монс, также названная Алис, вышла замуж за Пьера де Фекана; его потомки, Роншероли, старшим из которых был барон де Сен-Пьер,[54] в период заката Старого порядка[55] все еще сохраняли за собой некоторые права Мариньи, например, патронат над Экуи. Что же касается сыновей Ангеррана и Алис де Монс, их звали Рауль и Тома,[56] и после 1315 г. по протекции своего дяди, епископа Бове, первый стал писцом, а второй был посвящен в рыцари.

Нам остается упомянуть некоторых кузенов Ангеррана де Мариньи. К Жилю де Мариньи по наследству перешли земли в Мариньи, Розе и Крессенвиле, которые приобрел король, чтобы даровать их Ангеррану;[57] он, по всей видимости, был двоюродным братом Ангеррана. О Бернаре де Мариньи, который также жил в нормандском Вексене, нам стало известно лишь из одного акта, относящегося к февралю 1306 г.,[58] и мы ничего не можем сказать о его степени родства с камергером. Впрочем, мы располагаем сведениями о степени его родства с некоторыми другими людьми, к которым мы еще вернемся тогда, когда речь пойдет о «непотизме»[59] королевского камергера. Прежде всего это люди родом из мелкой знати, но порой занимавшие высокое положение, например, тот самый брат, Николя де Фревиль, духовник короля, затем кардинал церкви Св. Евсевия,[60] а также Николя де Фревиль, дьякон и каноник в Амьене, по данным декабря 1312 г.,[61] и Робер де Фревиль, в 1321 г. не явившийся на судебное заседание сержентери[62] Мортемер.[63] Кроме того, это также Гильом де Флавакур, архиепископ Руанский с 1278 по 1306 г.,[64] Мишель де Флавакур, которому в 1312 г. принадлежал «королевский фьеф» в Курсели,[65] а в 1323 г. – манор[66] возле замка Гайфонтен,[67] и, наконец, Гильом де Флавакур, рыцарь короля.[68]

Но вместе с тем среди них были и люди более скромного положения: Маго л'Аршевек, монахиня из монастыря Мобюиссон,[69] Жан л'Аршевек, арендатор мельницы в Пон-де-л'Арш,[70] и Жан Кальто, ректор в Гуреле.[71] Помимо этих кузенов необходимо также упомянуть одного из племянников Жанны де Сен-Мартен, Пьера де Сен-Мартена, каноника в Сент-Аме де Дуэ, который ссылался на своего «дядюшку» в 1313 г.,[72] и некого доминиканца по имени Жан де Мариньи, чье имя фигурировало только в показаниях брата Жана де Лилля и Жана Армюрье (Оружейника) на судебном процессе Гишара де Труа.[73]

Такой была семья Ангеррана де Мариньи: мелкая знать из нормандского Вексена, в чьих владениях, как мы увидим чуть позже, находились участки земли в районе Экуи и Лион-ла-Форе, располагавшиеся в относительной близости друг от друга; для семьи, все еще привязанной к своим родным землям, это естественно. Даже говоря о месте проживания самых дальних родственников, мы не выходим из рамок довольно небольшого района: Фревиль,[74] Флавакур,[75] Пон-де-л'Арш… Это наблюдение поможет нам понять, какие цели преследовал Ангерран, сколачивая собственный домен[76] в бальяжах Ко и Жизора.

2. Мариньи и его личная жизнь

Дата рождения Мариньи, так же как и место его появления на свет – вероятно, Экуи или Лионс-ла-Форе,[77] – нам точно не известна, но мы можем указать ее с погрешностью в несколько лет. В первый раз его имя появилось в официальном документе в январе 1291 г.; ему, тогда еще простому оруженосцу, было в тот момент скорее всего не меньше четырнадцати лет.[78] Его посвятили в рыцари примерно в 1303 г., по крайней мере, вряд ли позже, так как ордонанс 1293 г. предписывал оруженосцам благородного происхождения с 200 ливрами дохода пройти церемонию посвящения в рыцари до того момента, как им исполнится двадцать пять лет. Так как Мариньи вращался при королевском дворе, его материальное благополучие не играло большой роли, кроме того, он, несомненно, располагал необходимым состоянием; все это вынуждает нас сказать, что он родился лишь незадолго 1278 г. Его старшему сыну Луи было по меньшей мере четырнадцать лет на тот момент, когда он стал совершеннолетним, то есть 3 июля 1310 г.:[79] таким образом, Ангерран женился, самое позднее, в 1295 г. Следовательно, мы относим дату рождения будущего камергера Филиппа Красивого примерно к 1275 г.[80] Ему было примерно тридцать пять лет, когда он находился в зените могущества, а сорока лет от роду 30 апреля 1315 г. его повесили в Монфоконе.

О внешнем облике Ангеррана мы можем сказать очень немного. Необходимо с большой осторожностью ссылаться на его сравнительно богатую иконографию. Некогда на внешней стене дворца находился портрет Мариньи в стиле «плоскостной живописи»,[81] а на большой лестнице напротив статуи Филиппа Красивого можно было увидеть его скульптурное изображение.[82] Портрет исчез в XVIII в.; статуя, убранная после 1315 г., еще существовала в XVIII в., когда Г. де Сен-Фуа[83] вместе с еще одним любителем[84]обнаружил ее у входа в тюрьму Консьержери[85] «без пьедестала, прислоненную к стене».[86] Дюпюи[87] утверждает, что каменный Мариньи стоял на коленях перед королем; однако статуя, описанная Сен-Фуа, не изображает коленопреклоненного человека; кроме того, упомянутое Дюпюи скульптурное изображение было, по его мнению, разбито толпой на мелкие кусочки в 1315 г.[88] Это означает, что во дворце существовало две статуи Мариньи или же что сведения П. Дюпюи не соответствуют истине. Но от этих трех дворцовых изображений осталось лишь описание, данное Сен-Фуа: «Мне понравилась его поза; у него коротко остриженные густые волосы; улыбающееся приятное лицо; одежда закрывает колени; на голове у него шапочка, кончик которой, не отброшенный на спину, а, напротив, обвитый вокруг головы, находится около левого уха; на его одеянии можно заметить вышитую перевязь, к которой прикреплена шпага». Это описание довольно ценно, так как скульптурное изображение, сделанное при жизни Мариньи с натуры и установленное на входе во дворец, там, где он часто появлялся, скорее всего, походило на оригинал.

Мы не обладаем таким же количеством информации о всех имеющихся изображениях Ангеррана. Его надгробный памятник был сооружен после 1475 г., и, по всей видимости, лицо статуи, изображавшей возлежащего на надгробии человека, должно было передавать некоторые черты лица самого Мариньи.[89] На гравюре Андре Теве[90] изображен бюст Мариньи, несколько повернутый направо, Ангерран представлен одетым в широкое платье, правый закатанный рукав которого открывает камзол с вышитыми обшлагами. На голове у него шапочка с двумя ремешками, скрепленными под подбородком справа; платье застегнуто на груди на пуговицу в петле. В правой руке он держит складку своей одежды, а в левой – свернутый пергамент. У него изможденное лицо, длинный орлиный нос, тяжелый взгляд, на виске вздувшаяся вена. Должно быть, этот портрет сделан по изображению, находившемуся в Экуи; с другой стороны, речь может идти и о неизвестной статуе, так как скульптура, стоявшая в проеме западного портала, известна нам по гравюре Мильена[91] и совсем не похожа на гравюру Теве. Объяснения, которые приводит последний, не точны, к тому же их невозможно проверить, и это не позволяет нам рассматривать этот портрет как изображение Мариньи. Наконец, человек на портрете слишком стар и его одежда отличается от одеяния статуи в портале Экуи, облаченной поверх камзола в чепрак без рукавов; голова статуи из Экуи не была покрыта. По тем же причинам, что и скульптура из Парижского дворца, статуя из портала Экуи могла походить на Мариньи.