Евгения Горская - Все мы только гости

• Название: Все мы только гости
• Автор: Евгения Горская
• Жанр: Детектив
• Год: 2013
• ISBN: 978-5-699-65679-0

Все в этом городе было для нее родным: старый бабушкин дом, сад, соседи… Здесь Лина встретила свою первую любовь и испытала первое разочарование, увидев Костю целующимся с ее подругой Тамарой… Лина вернулась сюда лишь спустя восемь лет. Она хотела побыть в одиночестве, но ее планы нарушил Павел, с которым девушка познакомилась в поезде… А Тамара, когда-то пытавшаяся соблазнить Костю, неожиданно оказалась под прицелом киллера и не придумала ничего лучше, чем прибежать за помощью к Лине. Как выяснилось, к Тамаре случайно попала информация о готовящемся покушении на мэра города, но она не учла: убийце не нужны свидетели! – и необдуманно подставила под удар еще и подругу… Павла неудержимо тянуло к Лине, но о чувствах пока пришлось забыть: девушку надо спасать. За ней явно следят…

---

Костя тогда Лину не видел, а Тамара видела. Вообще, с Костей все получилось и продуманно, и случайно. Продумано было ходить вместе купаться на дальний пляж, где народу почти не бывает. А случайно вышло другое – гроза, чудовищной силы ливень и сверкающие совсем рядом, завораживающие, наполняющие холодным ужасом молнии. Они еле успели добежать до беседки в парке. Тамара тогда сильно испугалась и у Кости на груди спряталась от непритворного страха. А потом все получилось само собой и как раз накануне Линкиного приезда.

Конечно, на следующий вечер Тамара к Косте пришла не случайно – знала, что Лина должна приехать, и обняла несчастного запутавшегося парня тоже не случайно, и все получилось как она наметила. Только путного ничего из этого не вышло. Лина уехала, через несколько дней уехал Костя, а следующим летом он старательно делал вид, что ничего не произошло.

Сидеть на неудобном стуле надоело. Тамара лениво поднялась, подошла к окну, вздохнула и решила:

– Зайду в другой раз. Появится – скажите, что я приходила. Не забудьте.

– Не забуду, – пообещала девушка.

Теперь она рассматривала Тамарины босоножки. Босоножки были шикарные, безумно дорогие, купленные в Москве в ГУМе. Тамара давно взяла за правило наведываться в столицу за покупками. На Европу денег у нее нет, а в Турции, где она обычно отдыхает, одно барахло.

Еще раз в меру снисходительно, но доброжелательно улыбнувшись секретарше, Тамара вышла на улицу, перешла на теневую сторону – жарко очень, и по дороге к дому уговаривала себя, что время еще есть.

В знакомом узком переулке все было как прежде, разве что забор бабушкиной подруги оказался выкрашенным свежей бледно-зеленой краской. Лина постаралась вспомнить, какого цвета забор был раньше, и не смогла – забыла. Пройдя по выложенной плиткой дорожке мимо буйных разноцветных георгинов, поднялась на крыльцо, позвонила в новенький, какого раньше тоже не было, звонок.

– Линочка! – ахнула маленькая, кругленькая, совсем седая Антонина Ивановна, – Родная моя! Что же не позвонила? Я бы тебя встретила. Давно приехала?

– Вчера. – Лина обняла старую женщину, чувствуя возвращающееся, давно забытое ощущение счастливого детства.

– Надолго? – вытирая подступившие слезы, засуетилась Антонина Ивановна. – Садись, Линочка. Без обеда тебя не отпущу.

– Спасибо, Антонина Ивановна. – Лина села за стол. – Обедать не хочется. Я с кладбища. Давайте чаю попьем.

– Давай, только сначала бабушку помянем, – доставая из буфета графин с черносмородиновой наливкой, решила старушка. – Как живешь, Линочка? Муж хороший?

– Хороший, – призналась Лина. – Добрый. Поводов для ревности не дает и меня ревностью не изводит. Но жить с ним больше я не могу. Не могу, и все.

А ведь, пожалуй, она не решилась бы окончательно и бесповоротно расстаться со Стасом, если бы не приехала сюда. Если бы не вспомнила себя прежнюю, беззаботную, если бы не разговаривала со старыми бабушкиными подругами, чувствуя общую атмосферу доброты и понимания, чего никогда не чувствовала со Стасом.

– В этом тебе никто не советчик, девочка моя. – Старая женщина ставила на стол баночки с вареньем, печенье, конфеты. – Ты только не торопись. Не делай сгоряча того, чего потом нельзя исправить.

– Ладно, бог с ним. Как вы живете, Антонина Ивановна?

– Без твоей бабушки мне, конечно, плохо, – наконец уселась старушка. – Столько лет прошло, а я никак не привыкну, что ее нет. Мы ведь с ней и в школе вместе учились, и в институте. Да ты знаешь.

Лина кивнула, она знала, какими близкими были старые подруги.

– Всю жизнь бок о бок. А так, конечно, грех жаловаться. Глаза видят, ноги ходят. Скриплю, Линочка.

Они молча подняли рюмки с темной наливкой.

– Царствие ей небесное.

– Царствие небесное, – повторила Лина.

– Она вовсе не собиралась умирать.

– Ну, наверное, никто специально умирать не собирается.

– Да нет. По-разному бывает, – не согласилась Антонина Ивановна. – Мы в последний вечер с ней засиделись. Я печенье испекла, зашла днем ее угостить, а просидела до вечера. Она меня даже провожать пошла, до полпути. Вечер очень хороший был, морозило, но не сильно. Звезды. Снег под ногами искрился. Кто бы мог подумать… Она на следующий день хотела фотографии напечатать, у нас тогда цифровую печать по дороге к супермаркету открыли. Она мне еще пыталась снимки в окошке на фотоаппарате показать, но я не разобрала ничего. Мелко.

– А где сейчас тот фотоаппарат, не знаете? – заинтересовалась Лина. Ей вдруг очень захотелось посмотреть на последние бабушкины снимки.

Тогда она еще не знала, что Кости уже нет в ее жизни, фотографировала бабушку у разломанной вчерашней грозой раскидистой яблони-китайки. Бабушка рассказала, что накануне была немыслимая гроза и молния расколола яблоню почти пополам.

– Откуда же мне знать, Линочка? Наверное, твои мама с папой забрали.

Нет, родители фотоаппарат не забирали, иначе отдали бы его Лине. «Надо найти, – решила она. – Найду фотоаппарат и снимки перекину в компьютер.

В тот вечер она не вспомнила про него, и бабушка забыла сунуть его Лине в сумку. Тогда Лина была уверена, что жизнь кончилась, а бабушка страдала за нее и боялась.

– Когда утром ко мне Клавдия прибежала, я поверить не могла. Она-то, Клавдия, видно, что-то почувствовала, раз в запертый дом войти решилась.

– Бабушка ей всегда ключи оставляла.

– Это ведь она бабушку обнаружила, Клава.

– Я знаю.

– Вот так, заснул человек и не проснулся. Клавдия-то почувствовала, а я нет, – вздохнула Антонина Ивановна. – Хорошим человеком твоя бабушка была, люди около нее отогревались. Та же Клава. Она после смерти Полины совсем нелюдимой стала. И раньше-то была не слишком приветливая, а нынче совсем сычиха сычихой.

– Сережа у вас теперь большое начальство.

– Начальство. Говорят, сейчас все ему принадлежит, и завод, и земля, все. Знаешь, Линочка, советская власть идеальной не была. И идиотизма много было, и вранья, и показухи, но до такой подлости, чтобы прикарманить народную собственность, коммунисты все-таки не додумались. Я этого слова, бизнесмен, слышать не могу. Разве это бизнес? Вот Сережа Овсянников у нас «бизнесмен», государственный завод в свой карман положил. Даже Клавдия, и та людей стесняется, а ему хоть бы что. А ведь мальчишкой хорошим рос, кто бы мог подумать… Теперь еще и во власть полез. А народ за него голосует, за бессовестного.

Лина засиделась у бабушкиной подруги. Пообедали, потом снова пили чай. Домой она вернулась уже под вечер.

Самой большой Тамариной ошибкой было решение явиться к тетке Клавдии.

К Лининой соседке она отправилась сразу, как приехала. Думала, обрадуется бабка, а получилось черт-те что. Та смотрела с недоумением и губы поджимала. Но принесенный торт все-таки ела и Тамару чаем поила. Даже варенье поставила, вишневое, только что сваренное.

Впрочем, Тамара должна была это предвидеть, тетка Клавдия не Лина и не бабушка Линкина Полина Васильевна. Те бы лишних вопросов не задали, и зачем она явилась, если до сих пор никогда не приходила, не спросили бы. Клавдия тоже не спросила, только сразу заявила, что, если Тамаре нужен Сережка, она ничем ей помочь не может. К нему не ходит, а когда он явится, не знает.

Тамара попыталась выспросить, какая кошка пробежала между сыном и матерью и почему тетка Клавдия в сыновний особняк не наведывается, но ничего у нее не получилось. Старуха в людях разбиралась не хуже самой Тамары и все ее хитрости сразу раскусила. Ну и черт с ней.

А с Сережей встретиться необходимо немедленно, сегодня же. Можно опять пойти к Клавдии, объяснить, что сыну угрожает настоящая, реальная опасность. Но это в самом крайнем случае, Клавдию Тамара побаивалась. Мало кого она боялась, а мать Серегину опасалась.

Тетка Клавдия мало с кем по-соседски ругалась и голос почти не повышала, но сразить могла насмерть, причем всего несколькими словами. Один случай Тамара помнила хорошо, хоть и была тогда совсем маленькой. У молодой соседки умер ребенок. Умер, конечно, по собственной соседкиной глупости, молодая мамаша недоглядела, отпустила крошечного мальчишку сырой холодной осенью гулять в легкой курточке. Мальчик простудился, а мамаша опять-таки по собственной глупости долго не вызывала врача, пока наконец мальчишку не увезла «Скорая» с температурой за сорок. В больнице ребенок умер, а непутевая мать почти тронулась рассудком, каждый день ходила на кладбище и таяла на глазах. Конечно, соседи ее осуждали, но и жалели. И только Клавдия, встречая несчастную бабенку, не забывала напомнить, что та сама собственное дитя загубила. А теперь убиваться нечего.

Тамара никогда не запомнила бы эту историю, если бы мама с бабушкой потом долго между собой не ругали Клавдию. И мать, и бабка за словом никогда в карман не лезли, да и деликатностью, это Тамара уже позже поняла, никогда не отличались, но жестокость Клавы Овсянниковой потрясла даже их.