Олег Путилин - Алкаш в газете

• Название: Алкаш в газете
• Автор: Олег Путилин
• Жанр: Детектив
• Год: 1999
• ISBN: 5-04-002274-3

Из элитного борделя стали бесследно исчезать проститутки. Ну, не все подряд, а самые аппетитные на кого стояли подолгу в очереди, оформив предварительный заказ, влиятельные бизнесмены и «свои» люди из властных структур.

Хозяин борделя схватился за голову! Неужели кто-то решил таким способом на него наехать? Разорить? А что он скажет богатым и оч-чень крутым заказчикам?.. Милиция бессильна отыскать пропавших «птичек». И тогда за дело берется частный сыщик Мальков…

---

— А верстальщики ставят, значит, эту статью, как он скажет?

— Угу. Но на самом деле верстальщики ставят так, как она поставится, — пробубнил Седой, продолжая стучать по клавиатуре.

— А они что, его как бы не слушаются, что ли?

— Слушаются.

— А почему же тогда не ставят?

— Потому что не ставится!

— А почему не ставится?

— Да потому, что этот мудак сроду рисует такие хреновые оригинал-макеты, в которых ничего не ставится! — не выдержал Седой. — А рисует он такие оригинал-макеты потому, что не знает, какие ему принесут материалы! А материалы ему приносят в последний момент, потому что их часто поздно заказывают и вообще постоянно меняют одни на другие! А меняют потому, что это привычка редактора — постоянно что-то менять, причем тоже в последний момент!

— А почему все делается в последний момент?

Седой так удивился, что перестал стучать по клавишам и повернулся ко мне.

— Как почему? Потому что это газета!

Будто иллюстрируя объяснения Седого, в кабинет влетел невысокий худощавый мужчина с интеллигентной бородкой и в очках.

— Так, у тебя готово?

— Нет, — ответил Седой. — Осталось несколько строк, потом последняя читка.

— Сколько можно?! — взвился бородатый. — Мне нужна небольшая заметка в подвал третьей полосы, а ты пишешь ее уже час! Ты что там — историю парков расписываешь по полной программе? Вечно чикаешься!

— А ты бы еще за полчаса до выхода газеты мне заказывал! — парировал Седой. — Откуда я знал, что у тебя дыра на третьей полосе?

— А я откуда знал, что Капитонова напишет такой «дуст», что его придется снять и править целую неделю?

— Ну и поставил бы туда какой-нибудь гороскоп…

Савраскин, а по всему видать, что это был он, отчаянно вздохнул и закрутился на одном месте.

— По-твоему, у нас на каждой полосе должен быть гороскоп?! У нас на шестнадцатой уже есть один…

— Ну, тогда поместил бы советы для новобрачных или какие-нибудь тесты на импотенцию… И вообще, если ты оставишь меня в покое, через десять минут получишь материал…

И Седой отвернулся к компьютеру. Савраскин сверкнул глазами, сунул руки в карманы, потоптался на месте, порываясь что-то сказать, но все же смолчал и вышел из кабинета. После него в кабинете была какая-то наэлектризованная атмосфера. Я решил помолчать до того времени, пока Леонид не закончит свою статью, поскольку в этой ситуации вполне мог оказаться крайним со своими неуместными вопросами.

Через десять минут Седой закончил свою заметку, пробежался по тексту глазами, вынул дискету из компьютера и бросил мне на ходу:

— Сиди здесь. Если придет Капитонова, скажи ей, что она полная жопа и при этом моя должница.

Я подумал, что для высказывания столь категоричных суждений я должен знать женщину хотя бы в лицо. Но, однако, спросить у Седого я не успел. Он стремительно вышел из комнаты, хлопнув дверью.

Через пятнадцать минут, в течение которых никто в кабинете не появился, вернулся Седой.

Он плюхнулся в свое кресло и устало спросил:

— Ну, что у тебя?.. Ах да! — тут же вспомнил он о цели моего визита. — Пошли. Главный, видимо, уже приехал с обеда.

Мы отправились по коридору к двери, на которой было написано: «Главный редактор». За столом в крохотной приемной сидела средних лет женщина, она ела яблоко и читала газету.

— Приятного аппетита, Ирочка, — сказал Седой. — Василий Борисович у себя?

— Нет еще… Обедают-с… Сиди жди…

Седой, видимо, терпеть не мог никакого рода отказов и тут же съязвил:

— А ты по-прежнему обедаешь исключительно яблоками? Смотри не растолстей!

Ирочка не осталась в долгу и с ехидной улыбкой заметила:

— Не твое дело, Ленчик!

— Может быть, мы в коридоре подождем? — предложил я, пока разговор не принял более напряженный характер.

Седой, с улыбкой глядя на секретаршу, кивнул мне головой.

— Ирочка, мы в коридоре пока покурим… Как только главный приедет — мы к нему первые.

Но секретарша уже выпустила Седого из зоны своего внимания, уткнувшись в газету.

Глава 2

Мы с Седым встали у окна и закурили. Судя по стоящей на подоконнике пустой пивной банке, используемой в качестве пепельницы, это было постоянное место курильщиков. По длинному коридору редакции постоянно туда-сюда сновали сотрудники редакции.

— Может быть, ты начнешь меня потихонечку знакомить с коллективом? — обратился я к Седому с предложением.

— На сегодня у нас главное знакомство — с редактором, — парировал хмурый Седой. — С остальными ты еще успеешь познакомиться… Впрочем, почему бы и нет…

И Борисов принялся рассказывать о том, где находится секретариат, в состав которого входят верстальщики, корректоры и наборщики. В пяти комнатах сидели журналисты, еще четыре кабинета занимало руководство газеты. К нему относились главный редактор, два его заместителя и коммерческий директор. Кроме того, была еще небольшая комната, в которой располагалась бухгалтерия.

— А я где буду сидеть?

— А зачем тебе сидеть? Будешь приходить, сдавать материал раз в неделю — и все. Ну, если тебе очень хочется, сядешь в нашей комнате, у нас есть так называемый «дежурный стол».

В этот момент двери лифта прямо напротив кабинета редактора раскрылись, и из них вышел сутулый молодой мужчина в очках, с большим «дипломатом» в руке. «В таком очень удобно носить коньяк или шампанское», — сразу подумал я. Мужчина носил очки на переносице, и для того, чтобы смотреть прямо перед собой, вынужден был постоянно задирать голову, раскрывая при этом рот. Это в совокупности с его сутулой фигурой производило такое впечатление, что этот человек всю свою сознательную жизнь проработал носильщиком в горах и, попав на равнину без поклажи, испытывал трудности с адаптацией.

Мужчина подошел к нам и поздоровался.

— Здравствуй, Леонид, — произнес он картаво-булькающе.

— Здорово, Евгеша, — ответил Борисов, сидя на подоконнике и болтая ногами.

— Скажи, пожалуйста, Гармошкин у себя?

— У себя дома. Обедают-с…

— Когда ожидаются?

— С минуты на минуту. А у тебя что — дело к нему? Должен тебя предупредить, что мы первыми к нему.

— Надеюсь, за вами занимать можно? — посмотрел на нас уже поверх очков лукавым взглядом человек, которого Седой ласково назвал Евгешей.

— Можно, мы ненадолго… А ты что от него хочешь-то?

— Мне необходимо с ним поговорить об одном проекте.

— А-а! — оживился Седой. — Как же, слышали… Это та самая веселая газетка «Эпитафия», испещренная списками самых свежих покойников нашего города и сопроводительной информацией о самом процессе перехода в мир иной?

— А откуда ты знаешь? — снова задрал голову собеседник Седого.

— Как откуда?! Ты уже четыре газеты обошел с этим проектом, пока к нам не зашел! Об этом проекте уже полгорода говорит…

— Да, действительно, идея хорошая, — согласился Евгений. — Создать газету и публиковать информацию, с помощью которой человек мог бы более грамотно подготовиться к своему уходу из этого мира…

— Я понял тебя, понял, — оборвал его Седой. — Газета для неугомонных оптимистов, для тех, у кого оптимизм как повышенное артериальное давление. Почитал с утра газетку от корки до корки и привел свое здоровье в норму… Я вообще, наблюдая за теми газетами, которые ты издал, а после этого благополучно пропил, пришел к выводу, что по ним можно проследить весь твой жизненный путь. Сначала была газета для детей, называвшаяся «Недоросль», где ты советовал детишкам, как им лучше провести время вне школы… Бедные учителя и родители еще терпели, когда ты публиковал конструкции новых рогаток и арбалетов, но зароптали, когда ты стал публиковать статьи по сексуальному воспитанию. Апофеозом же послужил рецепт изготовления бомбы, которую ты почему-то назвал петардой… Смышленые недоросли, взорвав пару стульев под задами своих любимых учительниц, поставили таким образом крест на твоей газете, которую после взрывов тут же прикрыли.

— Что касается курса сексуального воспитания, то ведь родители роптали, потому что сами многое для себя открыли, прочитав эти публикации, — возразил Чуев. — А насчет бомбы, так это сволочь Алешечкин подложил мне подлянку. Я-то ведь не пиротехник, а для него что бомба, что петарда — все едино…

— Конечно, — с ехидцей произнес Седой. — Для твоего выдающегося ответственного секретаря детской газеты Алешечкина, имевшего три судимости за изнасилование, действительно все едино…

— Между прочим, он хороший ответственный секретарь. Ты зря так над ним смеешься…

— Да Бог с тобой! Я и не спорю… Он непотопляем… Видимо, после этой неудачи вы с ним и затеяли многопрофильный проект под названием «Зеленый змий», одной из составных частей, но не самой главной, была одноименная газета для пьющих людей, — сказал Седой.