Никита Велиханов - Рандеву с йети

• Название: Рандеву с йети
• Автор: Никита Велиханов
• Издательство: Вече
• Жанр: Прочая фантастика
• Год: 2001
• ISBN: 5-7838-0690-0

Команда ГРАС — Группа по расследованию аномальных ситуаций. Так называется одно из секретных подразделений ФСБ, которое занимается сбором, анализом и расследованием нестандартных ситуаций, связанных с необычными свойствами человеческой психики, не изученными явлениями природы, событиями военно-политического характера.

В серии остросюжетных романов писателя Никиты Велиханова читатели встретятся с запоминающимися героями команды ГРАС, которым под силу раскрывать самые загадочные и «сверхъестественные» дела. Первое расследование ГРАСа связано с изучением такого феномена, как йети, известного также у разных народов под названиями болотник, фэйри, снежный человек…

---

Оценщик вставил в глаз стеклышко и принялся поворачивать камушек то так, то эдак. В астоме плеснули хвостами и зависли над поверхностью две крупные серебристые рыбы. Виталий послал свою тень взять их. Астом исчез. Ленань с усталым видом опустилась в стоящее у стены кресло.

— А позвольте вас спросить, молодые люди, — оценщик поднял на Виталия глаза. — Откуда у вас такая вещь?

— От бабушки досталась. В наследство.

Виталий все еще никак не мог прийти в себя. Ленань просигнализировала ему — двести. Двести тысяч долларов. Даже если им удастся выручить за него половину этой суммы, на один этот камень можно будет скупить все аптеки города Саратова.

— Хорошая у вас была бабушка, — оценщик снова склонился над камушком.

— Большевики в свое время не нашли. А бриллианты — семейные. Старые бриллианты.

— Да, огранка не новая. И не российская. У нас так не умеют. Но это и не «Де Бирс», и не Амстердам. Вы, часом, не знаете, откуда у вашей бабушки…

— Давайте ближе к делу, — перебил его Виталий.

— Давайте, давайте, — тут же согласился оценщик. — Я могу предложить вам за этот камень, ну, скажем, тридцать тысяч.

— Мало, — сказал Виталий.

— Подумайте, подумайте, молодой человек. Это же тридцать тысяч. Это же тысяча двести долларов. И никакого налога…

— Так вы о рублях говорите? — проговорил Виталий. — Лена, пойдем отсюда. В этой шмуклевальне малахит от мельхиора не отличают.

— Погодите, погодите, молодой человек. Я беру свои слова обратно. Я готов дать настоящую цену.

Виталий обернулся и поднял бровь.

— Я дам вам восемь тысяч долларов. Нет, восемь пятьсот. Но выше я пойти не могу. Вы поймите, если сделку пропускать через официальные бумаги…

— Слушайте, папаша, — в голосе у Виталия послышались вкрадчивые интонации причерноморского налетчика. — Ваш бизнес липовый. Если вы не знаете настоящую цену вещи, вы сидите не на своем месте. Если вы знаете настоящую цену вещи, но пытаетесь втереть мне очки, я могу обидеться, поскольку вы делаете это очень настойчиво. А если я обижусь, то валет со ржавым шпалером вам никак не поможет. Папаша, я знаю настоящую цену этой вещи. И не только ей. У меня таких есть и кроме этой. Этой настоящая цена будет двести тысяч зелеными.

Оценщик ошарашенно вскинул на него глаза.

— Но вы же понимаете…

— Я все понимаю. И еще я очень спешу. А потому могу из чистой любезности, пока вы мне окончательно не разонравились, продать ее вам — или через вас, если у вас нет таких бабок, — ну, скажем, за сотню. Но не ниже. Вы это усвоили, папаша?

— Да, вы правы, вы, конечно же, правы, — засуетился оценщик. — И в цене, и в том, что у меня таких денег нет. Ни при себе, ни вообще. Но если вы согласитесь немного подождать, я могу свести вас с очень богатыми и порядочными людьми. У них хватит денег и на этот камушек, и на другие тоже. Мне нужны два дня…

— Я же сказал вам, папаша, что очень тороплюсь. И при ваших пусть даже пяти процентах навара — это если я отдам его за сто пять, я думаю, есть смысл суетиться.

— Понял, понял. Тогда — тогда сегодня, я могу созвониться с ними сегодня. Я могу созвониться с ними прямо сейчас. Погодите немного. Посидите здесь. Я на пять минут. Буквально на пять минут.

Не было его минут двенадцать.

Он влетел потный, шумный, улыбающийся.

— Все договорено, — с порога сообщил он, — если хотите, можно ехать прямо сейчас. Нас будут ждать через полтора часа. Тут недалеко. По дороге заедем куда-нибудь, перекусим. Плачу я. Вы — мои гости. И еще раз — извините великодушно за нелепую сцену, которую я перед вами тут разыграл. В наши дни не отличишь порядочного человека от какого-нибудь… — Он запнулся. — Вы, конечно, на машине?

— На машине, — коротко ответил Виталий.

— Тогда едем, я просто умираю с голода. И запомните, плачу я. Кстати, Феликс Матвеевич. А вас, простите, как?..

— Большаков, — сказал Виталий. — Илья Большаков.

И поймал на себе удивленный взгляд Ленань.

Но ее удивление было — ничто — по сравнению с тем удивлением, которое испытал уважаемый Феликс Матвеевич, которого у дверей магазина поджидал не джип и не «мерс», а обшарпанный и запыленный «уазик».

— Ну что, едем? — выглянул с водительского сидения Виталий. — Только вам, извините, придется в кузове. Не сажать же девушку на ящики.

* * *

17 июля 1999 года. Саратов. 13.48.

За столиком в «Барракуде» Феликс Матвеевич с удивлением наблюдал за Ленань — та почти ничего не ела, и только десерт из взбитых сливок с фруктами, орехами и шоколадом явно пришелся ей по вкусу. Но сама ее манера сидеть за столиком, держать ложку и смотреть на окружающих была настолько откровенно чужеродной, что оценщик волей-неволей постоянно останавливался взглядом на ней — потом быстро стрелял глазами в сторону Виталия и моментально переключался на собственную тарелку. А уж когда она открыла рот и заговорила…

После «Барракуды» поехали куда-то далеко, на самый край города — в небольшой поселок, почти сплошь состоявший из частью недостроенных «крутых» особняков с башенками, эркерами, колоннадами, террасами и прочим набором архитектурных излишеств. Оценщик указал на массивный дом из красного кирпича, стоявший на краю поселка — за высокой чугунной решеткой на могучих обложенных мраморной плиткой столбах. Во дворе стояли машины. Новенькая «Нива», элегантный «вольво» и, как положено, могучий джип, высотой с ленинский броневик, а габаритами раза в три пообъемистей. На этом фоне старенький «уазик» выглядел почти вызывающе. Ленань посмотрела на Виталия и пустила на него густую волну желтых листьев.

— Ага, — сказал Виталий. — Понимаю.

Что ж тут непонятного. Даже и без Ленань все было бы ясно. Вряд ли хозяин один ездит на всех трех машинах. Вполне вероятно, что к нему просто съехались гости. Летом, в самую жару, в середине дня. Ну да, как же, на камушки полюбоваться.

Ворота открыл симпатичный молодой человек — стриженный под ноль, совсем без лба, зато с такими могучими надбровными дугами, что Ом по сравнению с ним был — наследный принц. Наверняка большой ценитель драгоценных камней и вообще всего прекрасного. Можно было, конечно, сразу разворачиваться и уезжать. Но, с одной стороны, уже нарисовались, а с другой — где гарантия, что следующий оценщик не притащит их сюда же. Виталий незаметно снял табельный «Макаров» с предохранителя. Так, на всякий случай. Шум поднимать, да и вообще привлекать к себе внимание им совершенно ни к чему. Да и с таким, как Ленань, рентгеном бояться вроде нечего. Но — береженого Бог бережет.

Виталий оглянулся на Ленань и включил астом. Людей в доме было шестеро — не считая мордоворота-привратника. Они вооружены? Да, вооружены. Все? Нет, не все. Привратник не вооружен. И еще двое, в доме.

— Ладно, пошли, — сказал Виталий и, нагнувшись к уху оценщика, шепнул: — Глядите, папаша. Как бы вам без дивидендов не остаться. Не сердите меня, папаша. Ой, не сердите.

Оценщик явно нервничал, но постарался скроить самую благостную мину, на которую только был способен, и быстро-быстро пошел вперед.

За парадной дверью был холл. В холле было пусто, но повели их прямо, а слева в холл выходила еще одна дверь, и Ленань показала, что за ней стоят двое. И что они вооружены.

Длинным сумеречным коридором оценщик довел их до массивной резной двери — вполне антикварной, кстати, двери, до смешного не вязавшейся с дорогой безвкусицей, которая буквально бросалась в глаза на каждом шагу. Интересно, откуда они ее сняли. За дверью была большая гостиная, а в ней, небрежно развалившись в креслах, сидели двое: пожилой восточного вида красавец, с благородной сединой на висках и в безупречном легком костюме, и вертлявый мальчик в очках, в футболке и потертых джинсах. У мальчика внешность была вполне среднерусская.

Ленань просигналила, что именно эти двое и не вооружены. То есть стреляющего оружия у них нет. Хотя у молодого есть при себе какой-то странный нож, и он все время о нем, о ноже, думает. Но в комнате их не двое. Третий стоит за оконной шторой. Как в дурном боевике, усмехнулся про себя Виталий. Меньше, ребята, нужно телевизор смотреть. Еще один вооруженный человек стоял за задней дверью. Обложили по всем правилам. Тут даже и с «макаровым» будет непросто. Что ж, нужно брать инициативу в свои руки. Не сразу. Но достаточно оперативно.

Пожилой кавказец встал с кресла и жестом пригласил гостей садиться.

— Меня зовут Виссарион, — представился он. — Для друзей я просто Бесо. А это, — он обернулся к вертлявому мальчику, который даже и не подумал оторвать свою тощую задницу от кресла, — это Алексей. Мой друг и компаньон. Присаживайтесь. Отдохните с дороги. Вы ведь издалека?

— Издалека, — ответил Виталий. — Но, может быть, мы сразу перейдем к делу? Я очень спешу.