Наталья Резанова - Золотая голова

• Название: Золотая голова
• Автор: Наталья Резанова
• Жанр: Фэнтези

Кем только не была Нортия Скьольд по прозванию Золотая Голова — и удачливой воровкой, и личной шпионкой могущественного аристократа, и придворной дамой, и, наконец, преследуемой всеми беглянкой, а оказалась наследницей таинственных изгнанников из иных миров. Вернуться же на родину предков она может только вместе с мужчиной — потомком тех же изгнанников, пройдя через Арку.

---

Выбрасывать в море…

Кладбище от моря довольно далеко.

В конце концов, на кладбище я всегда могу прийти снова. Или меня туда принесут.

Вернувшись в город, я свернула на Приморскую площадь, обогнула выходящую на нее фасадом церковь Святого Бернарда Эрдского, и по боковым улицам вышла в порт.

Для апреля было тепло, солнечно, и слепящие блики на зеленой воде заставили меня зажмуриться, когда я вынырнула на свет из тени и сырости каменных проулков. На миг я остановилась. Порты никогда не относились к сфере моей деятельности, я не слишком любила там бывать и где-нибудь в лесу чувствовала себя гораздо лучше, но, если бы Господь захотел, чтоб я всю жизнь проторчала в лесах, он и создал бы меня лесным зверем. Посему я бывала в портах, самых разных, и здесь тоже. Но уповать нынче приходилось только на собственные глаза и память. Я не собиралась повторять ошибок Форчиа, который наверняка о чем-то расспрашивал окружающих и снискал себе репутацию шпиона — да он и был шпионом, только неизвестно чьим.

Я слишком много думаю о Форчиа, которого никогда не видела и о котором знаю только, что он, мне на горе, умел писать. Не ищи, кто убил Форчиа, ищи, о чем говорится в записке… Я поняла, что, если сумею, что-то прояснить с убийством, тогда и записка станет яснее.

Форчиа нашли с той стороны волнореза, сказал Маддан. «С той» — в устах местного жителя означает — с западной, так как там к волнорезу примыкает городская стена. Точнее, почти примыкает… Я прошла туда посмотреть. Удивительно сумрачное место. Солнце уже перевалило на вторую половину дня, и тени тянулись от стены до самого волнореза. Валялись груды гниющего плавника и тины, дохлые крысы, объедки. Свалка, короче. Матросы, грузчики, разносчики и прочая портовая шваль остались по ту сторону волнореза, здесь их голоса были не слышны. Тишину нарушал лязг амуниции городской стражи, патрулировавшей стены, шум ветра и волн. Последние с каким-то бычьим упорством били о серый гранит и опадали хлопьями грязной пены.

Я медленно повернула назад. Вряд ли Форчиа убили и бросили в воду прямо здесь. Слишком уж хорошо место просматривается сверху — как со стены, так и с волнореза. Конечно, можно улучить момент, когда стражи поблизости не будет, но…

Но. Независимо от того, где убили Форчиа, я знаю, где его точно бросить в море не могли. Дальше мыса Айгар, западной оконечности Камбийской бухты, отделенного от города березовой рощей. Как раз там в море впадает река Айгар. Неглубокая, но со свирепейшим течением. Мне однажды пришлось там выбираться вплавь при обстоятельствах, которые к данному делу отношения не имеют, и свидетельствую: по вине реки ли, ветра ли от мыса идет сильное подводное течение на восток, к городу. Вдобавок там обширная отмель, при отливе каменистое дно местами обнажается, даже на лодке не пройдешь, поэтому порт и заложили в глубине бухты, правда, прилив там, как и везде здесь, высокий…

А Форчиа нашли после отлива.

После лив Неужели он сумел это предугадать? Или, может, он написал «после прилива»? В любом случае это более разумное объяснение, чем те, что я напридумывала вчера.

Но как прилив (или отлив) связаны с кладбищем?

Это мне и предстояло узнать.

Когда стемнело, я вернулась на кладбище. Сторож не показывался, и я была готова ко всему. Пистолеты, правда, оставались в гостинице, однако кинжал и дубинка были при мне. Я вообще не люблю лишнего шума, тем более что пальба на кладбище — это уж чистейшее фанфаронство и неуважение к традициям. На кладбище должно быть тихо, а на рынке — шумно. Впрочем, я и на рынках предпочитала обходиться без стрельбы и не создавать необходимости пускать оружие в ход. Дедуля Бешеный этого, конечно, очень бы не не одобрил.

Однако, чтобы не влезать в ненужные подробности, — ночь была потрачена зря. Несколько раз слышался треск в кустах, шевеление и шепот, но это оказывались всего лишь влюбленные парочки, обжимавшиеся под сенью надгробий. Что поделать — весна. Хотя, конечно, весна весной, но могли бы подождать, пока трава как следует подрастет, — сыро же, черт возьми!

Злая, как помянутый черт, и продрогшая, ибо мне, в отличие от тех сосунков, любовный жар костей не согревал, я вернулась в гостиницу, немного передохнула, перекусила и снова вышла в город. Никаких свежих идей в голову не приходило. Я утешила себя тем, что одну из трех строчек можно считать разгаданной, осталось всего две, а дней у меня впереди — шесть. Но это было единственное, что утешало. Бесполезная ночь повлекла за собой бесполезный день. Долго перечислять, куда меня заносило, однако никаких концов я не нашла. Они снова ушли в воду. Как бедняга Форчиа. То есть он-то не ушел, его бросили… И перед этим перерезали горло. На матросню вроде бы не похоже и на мастеровщину тоже. И те и другие скорее бы проломили череп.

Если бы мне хотя бы удалось взглянуть на труп, было бы проще определить, кто поработал. Но не выкапывать же мне его из могилы! А что? Можно. А еще можно пойти к гадалке, вызвать дух Форчиа и задать ему парочку вопросов. Отличный способ, запатентован еще в Библии, насколько я помню… Беззвучно выругавшись, я перешла Приморскую площадь и повернула назад, к гостинице.

Кто оплатил похороны Форчиа? Скорее всего, неизвестный мне человек Тальви. Не сам Тальви — тот узнал обо всем задним числом. Если верить его словам. А кто отпевал бедолагу? Кладбищенский священник, что вероятнее всего, или кто-то другой? Кто нашел труп? Портовый патруль? Прохожие? Матросы? Все это легко можно выяснить. Но получается, что не миновать расспросов. И тогда меня начнут связывать с человеком, которого в городе считали императорским шпионом. Этого бы мне не хотелось.

Если ни до чего другого не додумаюсь, ночью вернусь на кладбище, влезу в церковь и посмотрю записи. Может, это на что-то меня наведет. Хотя не слишком это привлекательное решение…

Поужинать я расположилась не у себя в комнате, а в зале, чтобы послушать, чем тут дышат. И здесь неудачи меня преследовали. Зацепиться было не за что. Обычные разговоры о торговле, пошлинах, налогах, грузах, фрахте, толстосумах-кровопийцах, которым не мешало бы пощекотать брюхо ножиком (я насторожилась, но это была лишь риторическая фигура), патрульных, совсем заевших жизнь хорошим людям, и падлах— стервахсуках-бабах. Шпионы и всяческие ищейки не упоминались. Мелькнула нехорошая мысль — а вдруг Маддан понял, что я не собираюсь следовать его совету, и теперь держит меня за ищейку? Ну нет, тогда бы меня здесь окружала мертвая пустыня. А так — никто внимания не обращал. Не настолько Маддан умен, чтобы подстраивать сложные ловушки.

Публика была обычная — разные деловые, портовые и околопортовые, шкипера, торговцы. Девочки — немного. Маддан пускал только тех, что почище, полагая «Оловянную кружку» приличным заведением. Просто заезжие — «племянники каретного мастера».

К полуночи дым начал густеть, девочки порасхватали клиентов, а остальные, уже плохо державшиеся на ногах, все еще что-то доказывали. Какой-то малый из «племянников», судя по всему подзадержавшийся в подмастерьях, с рыданиями выкрикивал, что «империя рушится» и «война скоро докатится до нашего милого Севера». Меня от этих разговоров повело больше, чем от табачного дыма и перегара. Не выношу политики, особливо политики в кабаках. Кроме того, подобные заявления как раз могли исходить от натурального шпиона. Но этот, после того как изрек великие истины, уткнулся мордой в столешницу и сладко захрапел, не тревожа покой Оле-вышибалы, дремавшего у дверей. Кулаки у Оле были как чугунные ядра, и мозгов у него было столько же, сколько в чугунном ядре, но работу свою он исполнял как подобает. Драки здесь случались редко. Маддан довольно наблюдал за происходящим из-за стойки. Для него день был вполне удачен, не то что для меня…

Дьявол! Для чего Гейрреду Тальви понадобилось делать из меня дуру? Если именно это было его целью, то он своего добился. Я же не ищейка, а совсем на, оборот… Если Тальви этого не понимает, он просто болван. А если понимает… это гораздо хуже.

Я поднялась к себе. Спать не хотелось. Запалив свечу, я вынула знакомую до колик в желудке записку и тупо уставилась в нее.

Тонч та Собственно, почему я решила, будто «точн» означает «точно»? Может, «достаточно»? Или «источник». Какие здесь поблизости есть источники? Кроме реки, ничего не знаю, но это можно выяснить, это ведь не про убийство Форчиа спрашивать…

И — концы в воду…

Но источники бывают не только у воды. Если подумать, источники бывают у чего угодно. Или почти.

Источник благодати. Источник богатства. Источник тепла. Источник света…

Источник света!

Но перед «света» должно быть еще какое-то слово или даже два. Слишком уж велик промежуток…

Встав из-за стола, я принялась ходить по комнате. Что-то вертится в памяти… «Источник чего-то там и света» — убей меня Господь, откуда мне знакома эта фраза? И выглядела она вроде бы совсем по-другому…