Терри Пратчетт - Движущиеся картинки

• Название: Движущиеся картинки
• Автор: Терри Пратчетт
• Жанр: Юмористическая фантастика
• Год: 2000
• ISBN: 5-04-007151-5

Готовьтесь, достойные жители Анк-Морпорка, ибо вас ждет самое необычное зрелище на всем Плоском мире! Движущиеся картинки уже здесь! Так что запасайтесь попзёрном, устраивайтесь поудобнее и внимайте подлинной истории Голывуда. Волшебники и тролли, продавцы горячих сосисок и говорящий Чудо-Пес Гаспод, Твари из Подземельных измерений и отважный библиотекарь из Незримого Университета. А еще — целая тысяча слонов!

---

Тролль кивнул ему и, морщась, показал на свою тарелку.

— И это называется пемза, — сказал он. — Даже лаву не потрудились срезать. Песка бы хоть побольше положили…

Виктор уставился на тарелку тролля.

— Не знал, что тролли едят камень, — ляпнул он, не подумав.

— А почему нет?

— А вы сами разве не из камня?

— Ну да. А ты сам-то разве не из мяса? Или ты что-то другое ешь?

Виктор посмотрел на свою тарелку.

— Хороший вопрос, — признал он.

— Виктор делает клик у Зильберкита, — обернувшись, сказала Джинджер. — Похоже, они собираются снять трехчастевку.

Все заинтересованно загудели. Виктор осторожно отложил что-то желтое и желеобразное на край тарелки.

— Скажите, — задумчиво произнес он, — когда вы делаете клик, бывает ли у кого-нибудь из вас… слышите вы что-то вроде… чувствуете, что вы…

Он замолчал, подыскивая слова. Все смотрели на него.

— Вы никогда не чувствовали, как будто что-то или кто-то действует через вас? Не знаю, как иначе это выразить.

За столом понимающе переглянулись.

— Энто все Голывуд, — сказал тролль. — Тут так устроено. Творческая… эта… активность бьет ключом.

— Тебя, однако, крепко ударило, — заметила Джинджер.

— Здесь такое случается очень часто, — задумчиво сказал гном в накидке. — Такой уж он, Голывуд. На той неделе мы с ребятами работали в «Сказке о гномах» и вдруг все разом запели. Прямо так, ни с чего. Будто песня нам просто в голову пришла, всем семерым разом. Как вам это нравится?

— И какая песня? — спросила Джинджер.

— А кто ее знает? Мы ее назвали «Песня Хай-хо». В ней только это и есть: «Хай-хо, хай-хо. Хай-хо, хай-хо, хай-хо».

— По-моему, ничем не отличается от прочих ваших песенок, — пророкотал тролль.

На площадку они вернулись в третьем часу. Рукоятор, приподняв заднюю стенку ящика для картинок, чистил маленькой лопаткой внутренности.

Достабль уснул в своем парусиновом кресле, прикрыв лицо носовым платком. Зильберкит бодрствовал.

— Где вы шляетесь? — закричал он.

— Я проголодался, — сказал Виктор.

— Приготовься и дальше голодать, парень, потому что…

Достабль приподнял уголок платка.

— Давайте начинать, а? — пробормотал он.

— Нельзя же допускать, чтобы исполнители диктовали нам…

— Сначала закончи клик, а потом увольняй, — распорядился Достабль.

— Правильно! — Зильберкит погрозил пальцем Виктору и Джинджер. — Больше в этом городе вы работы не найдете!

К вечеру кое-как закончили. Достабль велел привести лошадь и накинулся на рукоятора за то, что тот до сих пор не приспособился перемещать ящик для картинок. Демоны протестующе скулили. Лошадь пришлось поставить прямо напротив ящика, а Виктору предложено было подпрыгивать в седле. Для движущихся картинок сойдет, заявил Достабль.

По окончании клика Зильберкит сразу уволил их, неохотно выдав им напоследок по два доллара.

— Он предупредит остальных алхимиков, — упавшим голосом сказала Джинджер. — Они все заодно.

— Я заметил, что мы получаем только два доллара в день, а тролли — три. Как думаешь, почему? — спросил Виктор.

— Троллей здесь не так много, — объяснила Джинджер. — А хороший рукоятор вообще может получать шесть, а то и семь долларов в день. Но исполнители вроде нас — мелкая сошка.

Она со злостью взглянула на Виктора.

— А у меня так хорошо все шло, — процедила она. — Может, не роскошно, но вполне сносно. И работы хватало. Меня считали надежной. Я начала делать карьеру.

— В Голывуде нельзя сделать карьеру, — возразил Виктор. — Это все равно что строить дом на болоте. Здесь все ненастоящее.

— А мне тут нравилось! Но теперь ты все испортил! Придется возвращаться в свою ужасную деревеньку, о которой ты, наверное, никогда ничего не слышал! Опять за коровами ходить! Спасибо тебе большое! Всякий раз, как увижу коровью задницу, буду тебя вспоминать!

Разгневанная, она направилась в сторону города, оставив Виктора с троллями. Некоторое время они молчали. Потом Утес кашлянул, прочищая горло.

— У тебя есть где остановиться? — спросил он.

— Пожалуй, нет, — ответил Виктор.

— Место найти нелегко, — заметил Морри.

— Думаю устроиться на ночь на пляже. В конце концов, здесь не холодно. А мне надо как следует отдохнуть. Спокойной ночи.

Он поплелся к берегу.

Солнце садилось, ветер с моря принес некоторую прохладу. Вокруг темнеющей громады холма загорались огоньки Голывуда. Голывуд отдыхал только с приходом темноты. Сырье не тратят понапрасну, даже если это сырье — дневной свет.

У воды можно было расслабиться. Никто сюда не заглядывал. Прибитые морем коряги и растрескавшиеся, покрытые солью доски были посредственным стройматериалом. Импровизированной белой изгородью окаймляли они линию прибоя.

Виктор прихватил пару веток, чтобы разжечь костер, и улегся на песке, глядя на набегающие волны.

С гребня соседней дюны, укрывшись за пучком сухой травы, за Виктором задумчиво наблюдал Чудо-Пес Гаспод.

Было два часа пополуночи.

Она все-таки воцарилась в этом мире, радостно излившись из глубин холма, залила его своим сиянием.

А Голывуд грезил…

Она же грезила за каждого.

В жаркой, душной темноте дощатой лачуги Джинджер Уизел видела во сне красные ковровые дорожки и восторженные толпы. И еще решетку. Во сне она снова и снова возвращалась к решетке, где порыв теплого воздуха поднимал ее юбки…

В чуть более прохладной темноте своей куда более дорогой лачуги признанный мастер картинок Зильберкит видел во сне восторженные толпы, а еще видел, как кто-то вручает ему награду за лучшие в истории движущиеся картинки. То была громадная статуя.

Улегшись посреди песчаных дюн, Утес и Морри беспокойно ворочались во сне, ибо по природе своей были тварями ночными и потому сон в темноте будоражил их извечные инстинкты. Тролли видели во сне горы.

Поодаль от них, у воды, под звездами, Виктору снились взмывающие полы плаща, топот копыт, пиратские корабли, схватки на шпагах, люстры с сотнями свечей…

На соседней дюне, приоткрыв один глаз, дремал Чудо-Пес Гаспод. Ему снились стаи волков.

А Себя-Режу-Без-Ножа Достаблю ничего не снилось — потому что он не спал.

Путь верхом до Анк-Морпорка получился долгим. Вообще Достабль предпочел бы торговать лошадьми, чем ездить на них. Но даже самая долгая дорога когда-нибудь подходит к концу.

Непогода, так заботливо обходившая стороной Голывуд, не тревожилась об Анк-Морпорке, и город сейчас заливало дождем. Впрочем, ночной жизни это не мешало — она лишь делалась чуточку мокрее.

Не существует товара или услуги, которые были бы в Анк-Морпорке не доступны, даже глубокой ночью. А Достабль наметил сделать многое. Нужно было изготовить рисованные афиши. Добыть миллион мелочей. Многие из них напрямую были связаны с идеями, которые ему пришлось изобрести и разработать в течение долгого пути верхом. А теперь ему предстояло доходчиво разъяснить эти идеи другим людям. И разъяснить по возможности быстро.

Достабль спешился. Его окружала серая мгла рассвета, а дождь лил сплошным потоком, плотным, как стена. Вода переливалась через края сточных канав. Мерзкие горгульи-водометы с городских крыш ловко изрыгали дождевую воду на головы прохожих — правда, сейчас, в пять часов утра, толпы на улицах несколько поредели.

Себя-Режу всей грудью вдохнул густой городской воздух. Осязаемый воздух. Вряд ли где найдешь более осязаемый воздух, чем в Анк-Морпорке. Вдохнешь его, и сразу ясно — этим воздухом уже много тысяч лет подряд дышат другие люди.

Впервые за последние несколько дней его мысли более или менее прояснились. Ну и дела творятся в этом Голывуде! Пока ты находишься там, все кажется естественным, кажется, так и должна быть устроена жизнь, а как оттуда выедешь и оглянешься — все становится похожим на радужный мыльный пузырь. Получается, пока ты жил в Голывуде, ты был не ты, а какой-то другой человек.

Ну, ладно. Голывуд — это Голывуд, а Анк — это Анк. С Анком не справиться никаким голывудским завихрениям.

Достабль шлепал по лужам, слушая шум дождя.

Спустя некоторое время он заметил — впервые в жизни, — что у дождя есть ритм.

Странно. Всю жизнь живешь в городе и ничего не замечаешь. Надо уехать из него и вернуться, чтобы вдруг осознать, что в шуме дождевых капель, падающих в канаву, есть свой особый ритм: ПУМпи-пум-пум, пумпи-пумпи-ПУМ-ПУМ…

Укрывшись от дождя в подъезде, сержант Колон и капрал Шноббс из Ночной Стражи дружески делили самокрутку. Они сейчас делали то, что Ночной Страже удавалось особенно хорошо, — держались в тепле, сухости и в стороне от всяческих неприятностей.

Эти двое стали единственными свидетелями того, как некая безумная фигура, что двигалась по улице под проливным дождем, вдруг принялась разбрызгивать лужи и выделывать немыслимые пируэты. Ухватившись за водосточную трубу, она сделала крутой поворот и, лихо пристукнув каблуком о каблук, скрылась за углом.