Георгий Береговой - Угол атаки

• Название: Угол атаки
• Автор: Георгий Береговой
• Жанр: Биографии и Мемуары

Береговой Георгий Тимофеевич,

заслуженный летчик-испытатель,

летчик-космонавт СССР,

дважды Герой Советского Союза,

генерал-майор авиации

«Космонавт-12» — под таким девизом Георгий Береговой вошел в историю освоения космоса. До него с космодрома Байконур стартовало одиннадцать человек. Он стал двенадцатым… Двенадцатым посланцем страны, которая десять лет назад открыла эру покорения космических пространств беспримерным в истории человечества полетом гражданина Советского Союза коммуниста Юрия Гагарина.

Четверо суток пробыл летчик-космонавт Береговой на орбите, но для этого понадобилась целая жизнь — большая, целеустремленная, до краев насыщенная борьбой и трудностями человеческая жизнь. Вся она была как бы предстартовой подготовкой. И юношеские годы в аэроклубе, и фронт, и шестнадцать лет работы летчиком-испытателем — любой из этих периодов так или иначе помог ему накопить тот опыт, то профессиональное мастерство и те качества характера, которые необходимы летчику-космонавту.

О своем нелегком, но прямом и ясном жизненном пути и вспоминает Георгий Тимофеевич Береговой в этой книге.

Береговой Г. Т. Угол атаки. — М.: «Молодая гвардия», 1971. — 256 с. Литературная запись Г. Сомова Фотографии из личного альбома Г. Берегового и фотохроники ТАСС. Тираж 200000 экз.

---

…Все системы корабля продолжают функционировать нормально… Космонавт продолжает проводить научные эксперименты».

Из сообщения ТАСС от 28 октября 1968 года

Третий день в космосе начался ревом сирены: я проспал.

В смежном с кабиной отсеке у меня был будильник. Но, видимо, сказались наконец первые бессонные сутки: звон будильника не достиг ушей. И тогда, потеряв терпение, с Земли включили сирену: так сказать, «с добрым утром!».

Я был не в претензии: утро и в самом деле оказалось не хуже вчерашнего; я чувствовал себя до краев заряженным энергией, бодростью и великолепным настроением…

«Но физзарядка все же не помешает», — подумалось мне, этого же требовал от меня и график. А график, как уже говорилось, для летчика-космонавта — закон. Сейчас этот закон обязывал посвятить 25 минут физическим занятиям. Я вытащил резину и эспандер и, кувыркаясь в невесомости, разминал в течение 25 минут мышцы…

После завтрака в руках у меня снова оказался фотоаппарат.

Кроме дневного и сумеречного горизонтов Земли, фотографировать в космосе приходится очень многое: отдельные участки суши, снежные покровы гор и предгорий, ледники, различные скопления облаков… Все попросту невозможно бы было перечислить. Земля хочет знать все, что можно. А одним из наиболее простых и в то же время достаточно точных видов информации являются кино- и фотопленка.

Пролетая, скажем, над полуостровом Сомали, я мог наблюдать уникальную по своей наглядности и масштабам картину. Над поверхностью огромной территории как бы свирепствовала злая зимняя метель-поземка. Только остающиеся от нее языки переметов состояли не из снега, как я узнал позднее, а из земли.

Эти мои фотопленки впоследствии были переданы в лабораторию землеведения при Ленинградском университете, где ученые, изучая их, пришли к выводу, что систематическое фотографирование из космоса определенных участков земной поверхности может помочь выявить и понять особенности и закономерности процессов эрозии почв. Ведь помимо того, что зафиксированные мною «языки» размещались в определенном порядке, каждый из них, кроме того, еще отчетливо указывал направление выветривания и переноса почвы — начало «языка» выглядело на снимках более темным, а конец светлее.

Немалый интерес представляют также наблюдение и фотофиксация различных состояний облачности. По форме и расположению облаков, например, нередко можно судить о степени «созревания» зарождающихся циклонов и антициклонов.

Не менее наглядно и точно фотопленка может рассказать об опасных накоплениях снега в горных районах, о назревающих обвалах.

Словом, дела в космосе для фотоаппарата всегда найдутся. И не для семейных альбомов — ради интересов науки, ради запросов практически любой отрасли народного хозяйства…

* * *

Ближе к полудню с Земли на борт корабля поступила радиограмма: мой космический попутчик, беспилотный «Союз-2», в соответствии с программой совершил посадку в заданном районе территории Советского Союза.

«Известие, приятное во всех отношениях», — припомнилась на радостях мне гоголевская строка. Итак, «Союз-2» уже на Земле! Сначала я проводил его в космос, потом встретился там с ним, затем мы дружно и в полном согласии выполнили все запланированные задания по совместному маневрированию и сближению и, наконец, дружески распрощались… И лишь встретить его после космического рейса не довелось… Мой собственный рейс еще продолжался…

Сейчас, когда я вспоминаю эти минуты, вновь задним числом ощущаю их вес и значимость. Совместное маневрирование и сближение двух кораблей! Это начало большой программы по созданию орбитальных станций. Затем первая в мире стыковка двух пилотируемых кораблей — «Союз-4» и «Союз-5». Создание первой в мире экспериментальной космической станции. Это была победа, сравнимая по своему значению разве что только с полетом Юрия Гагарина — первого землянина, приоткрывшего перед человечеством двери в космос. И вот не прошло и восьми лет после его полета, как в космосе уже построено первое пробное человеческое жилье; и строить и обживать его опять же выпала честь представителям нашей страны — летчикам-космонавтам Шаталову, Волынову, Хрунову и Елисееву. (Обскакали-таки «дублеры» своего «лидера»!)

Не все в мире по достоинству оценили тогда эту победу. В газетах тех дней больше писалось не столько о ее принципиальном значении, сколько о том, что Советский Союз, дескать, по-прежнему выигрывает у Соединенных Штатов соревнование в космосе.

Конечно, и тогда нашлось немало трезво мыслящих людей, которые сумели оценить, на каком серьезном и прочном фундаменте строится советская космическая программа. Оценить и сделать соответствующие выводы. Но большинством, повторяю, владело в значительной мере нечто напоминающее спортивную лихорадку; большинство ожидало сенсаций.

И одна из них через полгода удивила мир. Два американских астронавта — Нейл Армстронг и Эдвин Олдрин — высадились на Луне, совершив по ней кратковременную, но ошеломляющую прогулку. Цель, поставленная еще во времена президентства Джона Ф. Кеннеди, завершилась успехом. «Американцы, в конце концов, обошли все-таки русских» — вот тот чуть ли не первостепенной важности вывод, который рефреном запестрел на страницах западных журналов и газет.

А на мой взгляд, делать выводы было рано.

Чтобы не выглядеть предвзятым, приведу для характеристики американской программы «Аполлон» слова самих же американцев.

«Нам хотелось доказать, что можно достичь недосягаемого», — сформулировал свое отношение к полету один из двух участников лунной прогулки, Нейл Армстронг.

«Дайте мне небольшой кусочек Луны, и я, пожалуй, смогу поведать вам историю солнечной системы», — заявил по этому поводу профессор Калифорнийского университета лауреат Нобелевской премии Гарольд К. Юри.

«США затратили на космические программы 44 миллиарда долларов, из них 24 — только на выполнение проекта «Аполлон». И все-таки люди по-прежнему задаются вопросом: был ли этот полет на Луну действительно необходим? Была ли высадка на Луне всего-навсего бессмысленным трюком или это была великолепная демонстрация беспредельных возможностей человека?» — задал в связи с этим от лица многих своих соотечественников вопрос американский журналист Джин Грегори.

Пожалуй, достаточно.

Оговорюсь сразу же: у меня нет никакой охоты критиковать или тем более ставить под сомнение успехи американцев в деле освоения космоса. Оки бесспорны. Кроме того, мне в числе других довелось принимать у нас в стране одного из трех членов экипажа космического корабля «Аполлон-8», Фрэнка Бормана, впервые в мире облетевшего Луну. А вслед за ним и Нейл Армстронг побывал у нас в гостях.

Был и я с ответным визитом в Соединенных Штатах, где познакомился со многими другими американскими астронавтами. От всех этих встреч у меня остались самые теплые, самые приятные, самые дружеские впечатления.

С такой техникой, которая явилась, по словам того же Грегори, результатом многолетнего коллективного труда и таланта «сотен тысяч ведущих ученых и инженеров США», и с такими людьми, как Армстронг, Олдрин и Коллинз, действительно можно продемонстрировать огромные возможности. Нейл Армстронг оказался прав: вместе со своими товарищами он доказал, что в принципе для человечества, видимо, на самом деле не существует ничего недосягаемого.

Однако риск такой, на мой взгляд, является преждевременным. Да и малооправданным… Изучение планет солнечной системы, в том числе и нашей спутницы — Луны, дело серьезное, сложное и, главное, длительное, кратковременными визитами его не решить. Лучше на первых порах вести такого рода исследования с помощью роботов и управляемой с Земли техники. Но у американцев, судя по всему, иное на этот счет мнение.

«Дайте мне небольшой кусочек Луны», — риторически попросил профессор Калифорнийского университета Гарольд К. Юри, объясняя тем самым необходимость подобных полетов.

И хотя «Аполлон-11», а затем и «Аполлон-12» доставили на Землю не один «кусочек» Луны, а значительно больше, тайны возникновения и истории солнечной системы так и остались пока нераскрытыми. Для этого, видимо, понадобится более солидная программа исследований.

И вот, как бы продолжая ее, с космодромов мыса Кеннеди и Байконура стартовало несколько космических кораблей: «Аполлон-13» и «Аполлон-14» и советские автоматические станции «Луна-16» и «Луна-17». «Аполлон-13» ничем не смог помочь попавшему в затруднительное положение профессору из Калифорнии: его экипаж не только не добрался до Луны, но едва-едва сумел вернуться назад, на Землю. Один из четырех рейсов (я имею в виду те, для которых была запланирована высадка экипажей на поверхность Луны) лишь чудом не закончился катастрофой — вероятный риск оказался равным 25 процентам! Зато обе советские автоматические лунные станции сделали свое дело. «Луна-16», проведя серию наблюдений и захватив образцы грунта, благополучно доставила их на Землю, а космический робот «Луноход-1» несколько месяцев подряд, прокладывая трассы среди лунных кратеров, исправно снабжал Землю обильной и самой разнообразной информацией. Для этого у него в сравнении с американскими астронавтами — масса преимуществ и дополнительных возможностей. Не говоря уже о разнице продолжительности самого «визита»: несколько часов и несколько месяцев! «Луноход-1» хотя и не собирает камни с поверхности, зато снабжен приборами для химического и механического анализа грунта. Обладая автономным питанием от солнечных батарей и управляемый с Земли, он берет пробы грунта, чтобы, проделав прямо на месте все необходимые химические и физико-механические анализы, тут же передать их результаты на Землю…