Николай Черных - Горгоны Астры

• Название: Горгоны Астры
• Автор: Николай Черных
• Жанр: Научная Фантастика
• Год: 1981

Космобиолог Владимир Климов, оказывается в госпитале на Кобосе - довольно скучной и негостеприимной планете...

---

— Вы тоже на проверку? — спросил он у Климова.

Сегодня он был медлительней обычного; с закрытым маской лицом и поблескивающими линзами очков, он мало чем отличался от робота.

— Да, я завтра улетаю на Астру, — ответил Климов.

— Тогда с вас и начнем.

Климов безропотно прошел всю процедуру осмотра, так и не избавившись от ощущения, что с ним занимается не живой человек.

— Удовлетворительно, — услышал он знакомый голос. — Ваша очередь, пилот.

Кальтэ стоял неподвижно, скрестив руки на груди.

— Я не нуждаюсь в осмотре, доктор. Я совершенно здоров.

— Это необходимо.

— Кому?

— Странный вопрос. Вам, для вашей же безопасности.

— Повторяю, я отказываюсь от обследования.

Врач немного подумал.

— Как вам будет угодно! — наконец сказал он и повернулся к биологу: — Прошу вас выйти.

Климов прождал в коридоре полчаса. Пилот не появлялся. Вместо него вышел врач.

— Очень неприятный случай, — заговорил он, поблескивая очками. — Внезапный припадок…

Климов вскочил с кресла: с новой силой вспыхнула тревога. И тут он увидел, что с обеих сторон к нему приближаются Вильсон и первый пилот Грэй. Они остановились в нескольких шагах, выжидательно глядя на доктора.

— Где Кальтэ? — Биолог решительно шагнул к двери кабинета.

Врач поспешно загородил ему дорогу.

— Запрещаю! Пилот болен!

— Но только что он был совершенно здоров!

— Что мы знаем о горгонах? — примирительно сказал врач. — Возможно, они не всегда действуют, мгновенно.

— Пустите, — потребовал Климов. — Я хочу его видеть!

— Пустите его, док, пусть убедится, — послышался голос незаметно подошедшего Джефферсона.

Климов вошел в кабинет. Пилот лежал на кушетке бледный, без сознания.

— А теперь, я полагаю, док, контактного с больным необходимо изолировать? — снова послышался голос Джефферсона.

Врач, вошедший следом за Климовым, тотчас распорядился:

— Возвращайтесь в свою палату и не выходите без разрешения. Вы опасны для здоровых людей.

— Никуда я не пойду! — Климову хотелось кричать, протестовать, он понимал, что совершается что-то гнусное.

Вошли Вильсон с Грэем и направили на него бластеры.

— Вам придется подчиниться, мы не хотим подыхать из-за вас.

— Карантин! — громко объявил врач. — Вывесить эпидемзнак. Выход за пределы госпиталя запрещен.

Все происходившее обескуражило биолога. А вдруг и в самом деле доктор прав. Что мы знаем о горгонах, об этих туманных тварях? Посмотрев на безжизненное тело Кальтэ, он вышел. Грэй следовал за ним по пятам, направив бластер в спину. Едва Климов вошел в палату, как дверь защелкнули снаружи.

Оставшись один биолог нервно заходил по комнате. Все же во всей этой истории было много странного. Зачем врач попросил его выйти? Почему пилот именно в это время оказался в обмороке? Случайно ли это? И как узнал обо всем Джефферсон? Почему он всеми распоряжался?

Заметил биолог и то, что лицо Кальтэ оставалось спокойным. Значит не горгоны?

Постепенно подозрения превратились в уверенность: они действовали все заодно и все было заранее спланировано. А он позволил одурачить себя, оставил человека в беде. Климов бросился к двери. Как и во всем здании, она была массивной, с гидравлической блокировкой на герметичность. О том, чтобы выломать ее не могло быть и речи. И все же Климов в исступлении колотил в нее руками и ногами, кричал, грозил, требовал немедленно выпустить его. И вдруг он почувствовал неприятный запах. Перед глазами все поплыло, потом заволоклось черной пеленой.

Очнулся он от того, что кто-то тряс его за плечи. С трудом открыл глаза. Темнота отступала медленно: сначала сквозь нее проступило белое пятно, затем оно приобрело черты лица. Климов не сразу понял, что над ним склонился Вильсон, и не удивился этому. Тот что-то оживленно говорил ему, но биолог почти не улавливал смысла. Голова гудела, все тело сводили судороги, к горлу то и дело подступала тошнота.

— Это заговор! Они все подстроили… Я честный человек и не хочу… — захлебываясь и глотая концы слов, говорил ему Вильсон. — Да очнитесь же вы! Время дорого…

— Где Кальтэ?

— Он жив. Ему сделали инъекцию, это был искусственный шок.

— Где все остальные?..

— Джефферсон с Грэем отправились на корабль Кальтэ, врачи заперты во второй палате. Они ни при чем: это Джефферсон запрограммировал робота.

Климов попытался подняться. Вильсон помог ему.

— Есть второй вездеход… Мы прорвемся к кораблю. Втроем улетим на Агенору.

— А Джефферсон? Он ведь уже там…

— Им не преодолеть защитного поля.

«Провокация? — мелькнула у Климова мысль. — Они не смогли сами захватить корабль и теперь хотят сделать это обманом, под нашим прикрытием. А потом объявят что мы нарушили карантин, и по международным законам смогут применить к нам любые меры пресечения…»

— Я хочу видеть пилота, — сказал Климов. — Ведите меня к нему.

Он с трудом пошел к двери.

Кальтэ они встретили у диспетчерского поста. Он шел навстречу.

— Как ваше самочувствие? — спросил Климов, и опять ему показалось, что золотистые глаза пилота заглянули в него, в самую глубь души.

— Лучше, чем ваше.

— Как вы здесь очутились?

— Очнулся, никого нет. Оделся и вышел.

— Так вы ничего не знаете?

Климов коротко обрисовал обстановку.

— Значит, заговор? — произнес пилот и, повернувшись, пристально посмотрел на Вильсона. — А вы что предлагаете, мистер?

— Бежать! Бежать немедленно! — воскликнул Вильсон.

Кальтэ думал одно мгновение:

— Нет нужды торопиться.

— Как?! — запротестовал американец. Его сонные глаза тревожно забегали; оказывается, и они могли быть живыми и быстрыми. — Я ведь рискую вместе с вами. Ради вашего спасения…

— Благодарим, мистер. — твердо прервал его Кальтэ, — но мы пока останемся здесь. Вам теперь беспокоиться не о чем.

Пожав плечами, Вильсон отошел в сторону. Похоже, на такой поворот дела он не рассчитывал и теперь лихорадочно искал выход.

Кальтэ включил телерадар.

— Посмотрим, что поделывает мистер Джефферсон, — улыбнулся он Климову, взглядом приглашая его сесть рядом.

Была редкая минута затишья. Белые смерчи улеглись, и взору открылись ослепительные снежные просторы. Они напоминали заснеженную степь, но абсолютное отсутствие следов живого на них и полное молчание наводили тоску и уныние. Корабль Кальтэ на горизонте напоминал причудливо окрашенную раковину ропанга гигантских размеров. Ни опознавательных знаков, ни символических надписей на его бортах не было. Не видно было и двигателей. «Странная конструкция», — подумал Климов и тут же забыл об этом: показался, вездеход Джефферсона, который на полном ходу несся к кораблю, поднимая за собой серебристую пыль.

Кальтэ увеличил кадр: по многочисленным глубоким следам на снегу нетрудно было догадаться, что это была не первая попытка прорваться к кораблю. Вездеход несся с такой скоростью, что, казалось, еще мгновение — и он врежется в борт корабля. Но тут скорость его заметно снизилась, а за десяток метров до цели вездеход вдруг встал на дыбы и полез вверх по невидимому мосту. Поднявшись на несколько метров, он на мгновение повис в воздухе и вдруг рухнул вниз.

— Вот и все, — сказал Кальтэ и щелкнул выключателем телерадара. — Защиту им не пройти.

На затухающем экране было видно, что вездеход повернул обратно. Кальтэ откинулся на спинку кресла. Вильсон нервно заворочался в своем углу. Что касается Климова, то уверенность Кальтэ передалась и ему — он спокойно ждал. Вскоре приборы показали, что заработала автоматика приемной камеры. Джефферсон и Грэй были уже в госпитале.

— Не волнуйтесь, — предупредил Кальтэ, и тотчас пол между ним и дверью задымился, словно под пластиком включили мощный нагреватель. Изумрудный дым, расстилаясь, полз по отсеку. С легким треском в его клубах пробегали быстрые искры. А шаги Джефферсона и Грэя гремели уже совсем рядом.

«Бред», — успел подумать Климов и в то же мгновение в воздухе закружились полупрозрачные, напоминающие медуз, диски. Дверь распахнулась. Климов увидел искаженное ужасом лицо Джефферсона: американец рухнул ничком, сжимая в руке бластер. Тотчас же с легким вскриком упал в коридоре Грэй.

— Это… Что это?! — крикнул Климов, поворачиваясь к Кальтэ.

— Горгоны. Но все уже кончено, — спокойно ответил тот.

Комната снова была пуста: ни дисков, ни дыма, ни свечения. Только неподвижное тело Джефферсона осталось неопровержимым доказательством, что все случившееся — не бред и не галлюцинации. Климов оглянулся на Вильсона — тот лежал в углу с перекошенным ужасом лицом, в руне судорожно зажат раскрытый нож.

Заметив растерянность Климова, Кальтэ нахмурился: