Борис Акунин - Часть Европы. История Российского государства. От истоков до монгольского нашествия

• Название: Часть Европы. История Российского государства. От истоков до монгольского нашествия
• Автор: Борис Акунин
• Жанр: История
• Год: 2014
• ISBN: 978-5-17-080480-1

«Страна, которую мы называем Древней Русью, так сильно отличалась от России послемонгольской эпохи, что через толщу минувших столетий кажется нам какой-то сгинувшей, легендарной Атлантидой… Был ли на самом деле Рюрик? Приглашали ли славяне варягов? Прибивал ли Олег щит на врата Цареграда?» Борис Акунин адресует свою историю отечества широкой читательской аудитории: людям, которым интересно узнать (или вместе с автором увлеченно вычислить), как было на самом деле. И попытаться понять, что́ в нашем тысячелетнем государстве так и что́ не так (и почему).

---

Каган не попытался, как другие властители-неофиты (например, тот же князь Владимир), насильно обратить в официальную веру своих подданных. Иудаизм стал религией царского двора и аристократии, а среди населения имелись и мусульмане, и христиане, и язычники. Толерантность вообще являлась, по-видимому, одной из стержневых особенностей хазарского государства.

В своей внешней политике это царство рано перенастроилось с военной экспансии на экономическую. Подчинение Итилю было сродни «браку по расчету», поскольку покровительство хазар сулило больше выгод, чем тягот.

Например, Булгария, расположенная выше по течению Волги, при конфликте с каганом осталась бы без речной торговли, которая составляла основу ее процветания. Выгоднее было покориться, тем более что иго оказалось совсем не тяжким.

Точно так же поступили и русославяне: поляне, северяне, вятичи, радимичи. Признав власть хазар, они платили необременительную дань («по белке с дома»), а взамен получали все выгоды участия в каспийской и черноморской торговле. Правда, каган брал со славянских купеческих караванов десятипроцентную пошлину, но взамен обеспечивал безопасность торговых путей.

Очевидно, отношения с номинальным сюзереном были взаимовыгодными. В «Повести временных лет» нет жалоб на хазарские притеснения, а из иностранных хроник известно, что славяне охотно нанимались служить в регулярное войско кагана.

Пока каганат стоял крепко, необходимости в собственном государстве у русославян не возникало. Однако во второй половине IX века ситуация на юго-востоке изменилась.

Ушли в прошлое времена, когда каганат слыл могущественной державой и византийские базилевсы считали выгодной партией брак с хазарскими царевнами. (Император Лев IV, сын одной из них, даже вошел в историю под прозвищем Лев Хазар).

Из Азии нахлынула новая волна миграции, под натиском которой каганату пришлось убраться из степей между Доном и Днепром.

Плохо организованная, но многолюдная и воинственная тюркская орда печенегов стала угрожать пути из варяг в греки. Хазарское царство не могло прикрывать своих данников от опустошительных набегов степной конницы.

Если русославяне не хотели потерять торговлю с Византией и угодить под печенежское иго, несравненно более тяжкое, чем мягкое правление хазар, нужно было научиться самим себя защищать.

Всё готово для государства

Итак, внешнеполитические обстоятельства требовали от русославян объединения и централизации. Больше всего в этом нуждались обитатели юго-восточного угла будущей страны, страдавшие от степных разбойников и зависевшие от днепровской торговли.

Там жило самое крупное и развитое из племен – поляне. Неслучайно столицей всего русского государства станет Киев, их главный город, хотя центростремительное движение стартовало на противоположном конце будущего государства.

Как и в случае с другими раннерусскими городами, неизвестно, кто и когда основал Киев. По преданию, своим названием он обязан некоему Кию, не то перевозчику, не то местному князю, но это почти наверняка легенда, придуманная в позднейшие времена.

В описываемую эпоху на западе уже возникли другие славянские государства – болгарское, чешское. Вскоре появится и польское. Внутренняя эволюция славян – и социальная, и экономическая – подготовила эту группу народов к переходу на следующий этап общежития.

Чем же определялась внутренняя готовность русославян к созданию собственного государства?

Мы видели, как речная торговля постепенно превратила страну хуторов-городищ, кормившихся от земли и леса, в страну городов, ориентированных на международную торговлю. Жители этих крупных населенных пунктов, оторвавшись от натурального хозяйства, должны были выменивать пищу и товары у соплеменников, оставшихся на периферии. Сначала близлежащие, а затем и удаленные поселки стали рассматривать город как источник постоянного дохода. В случае же опасности за стенами города и под защитой гарнизона можно было укрыться от врага.

Город естественным образом превратился в центр жизни целой волости, а если это был большой город, то и области. Со временем оказалось, что прежние родо-племенные связи менее актуальны, чем географическая близость к средоточию экономической и политической жизни.

В границах области, прилегающей к большому городу, могли жить люди, принадлежавшие к разным родам и даже племенам. Постепенно областной принцип организации у русославян стал преобладающим, разрушая прежний родовой уклад. От региональной централизации до создания государства всего один шаг.

Имелся и активный агент, который мог исполнить роль крови, циркулирующей по инфраструктуре удобного речного сообщения. Таким подвижным элементом были наемные варяжские дружины, не привязанные к определенному месту проживания и всегда готовые тронуться в путь. Не хватало лишь энергетического толчка, с которого начинается история любого государства.

В 862 году (или около этой даты) такой импульс наконец возник.

Рождение государства

Всё под вопросом

Что именно произошло в 862 году (или несколько раньше), никто толком не знает. Историки оперируют одним и тем же источником сведений – коротким фрагментом из «Повести временных лет», причем каждый интерпретирует текст по-своему, препарируя каждую фразу и рассматривая под микроскопом каждое слово, допускающее разные толкования.

Приведу этот кусок хроники, на котором, как на фундаменте, держится весь небоскреб российской историографии, целиком в переводе на современный язык.

«В год 6370[2] (862). Изгнали варяг за море, и не дали им дани, и начали сами собой владеть, и не было среди них[3] правды, и встал род на род, и была у них усобица, и стали воевать друг с другом. И сказали себе: «Поищем себе князя, который бы владел нами и судил по праву».

И пошли за море к варягам, к руси. Те варяги назывались русью, как другие называются шведы, а иные норманны и англы, а еще иные готландцы, – вот так и эти. Сказали руси чудь, словене, кривичи и весь[4]: «Земля наша велика и обильна, а порядка в ней нет. Приходите княжить и владеть нами». И избрались трое братьев со своими родами, и взяли с собой всю русь, и пришли, и сел старший, Рюрик, в Новгороде, а другой, Синеус, – на Белоозере, а третий, Трувор, – в Изборске. И от тех варягов прозвалась Русская земля. Новгородцы же – те люди от варяжского рода, а прежде были словене.

Через два же года умерли Синеус и брат его Трувор. И принял всю власть один Рюрик, и стал раздавать мужам своим города – тому Полоцк, этому Ростов, другому Белоозеро. Варяги в этих городах – находники, а коренное население в Новгороде – словене, в Полоцке – кривичи, в Ростове – меря, в Белоозере – весь, в Муроме – мурома, и над теми всеми властвовал Рюрик.

И было у него два мужа, не родственники его, но бояре, и отпросились они в Царьград со своим родом. И отправились по Днепру, и когда плыли мимо, то увидели на горе небольшой город. И спросили: «Чей это городок?». Те же ответили: «Были три брата Кий, Щек и Хорив[5], которые построили городок этот и сгинули, а мы тут сидим, их потомки, и платим дань хазарам». Аскольд же и Дир остались в этом городе, собрали у себя много варягов и стали владеть землею полян. Рюрик же княжил в Новгороде.

В год 6374 (866). Пошли Аскольд и Дир войной на греков и пришли к ним в 14-й год царствования Михаила. Царь же был в это время в походе на агарян[6], дошел уже до Черной реки, когда епарх прислал ему весть, что Русь идет походом на Царьград, и возвратился царь.

Эти же вошли внутрь Суда[7], множество христиан убили и осадили Царьград двумястами кораблей. Царь же с трудом вошел в город и всю ночь молился с патриархом Фотием в церкви святой Богородицы во Влахерне, и вынесли они с песнями божественную ризу святой Богородицы, и смочили в море ее полу. Была в это время тишина, и море было спокойно, но тут внезапно поднялась буря с ветром, и снова встали огромные волны, разметало корабли безбожных русских, и прибило их к берегу, и переломало, так что немногим из них удалось избегнуть этой беды и вернуться домой.

В год 6387 (879). Умер Рюрик, передал княжение Олегу – родичу своему, отдав ему на руки сына Игоря, ибо был тот еще очень мал».

Итак, отправной точкой истории российского государства является следующее событие: славянские (словене, кривичи) и финские (чудь, весь) племена Новгородчины, прогнав каких-то прежних варяжских угнетателей, затеяли между собой распрю, не выявившую победителя, и договорились призвать неких «варягов-русь» под предводительством Рюрика, который стал править в Новгороде.

Здесь всё туманно, всё вызывает вопросы и сомнения.

Куда именно «за море» отправились новгородские посланцы?

Что за «варяги-русь» такие – не «свеи», не «урмане», не «аньгляне» и не «готе»? Почему этот этнос не упоминается ни в каких скандинавских источниках?