Айлин Уитфилд - Мэри Пикфорд

• Название: Мэри Пикфорд
• Автор: Айлин Уитфилд
• Издательство: Русич
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 1999
• ISBN: 5-8138-0079-4

Историю мирового кинематографа невозможно представить себе без имени Мэри Пикфорд. В начале XX века эта американская актриса — уроженка канадского города Торонто — пользовалась феноменальной популярностью и была известна практически во всех уголках земного шара. Книга А. Уитфилд рассказывает о ее судьбе и месте в киноискусстве, взлетах и падениях ее творческой карьеры.

---

Евангелина

Вскоре после смерти Джона Чарльза Шарлотта стала сдавать свободную комнату жильцам. До 1899 года комнату снимали одинокие женщины, а потом Шарлотта с некоторым опасением сдала ее семейной паре по фамилии Мерфи. Она приняла это решение, посоветовавшись с бабушкой Хеннесси и Лиззи, ибо вдова, сдающая комнату мужчине, пусть даже и женатому, могла стать объектом для кривотолков. Кроме того, Мерфи имел несерьезную профессию: он работал управляющим сценой в театре.

В версии Мэри вся эта история приобретает патетические черты. В то время Шарлотта жила с Ватсонами в доме на Орд-стрит. Ни Смитам, ни Ватсонам социальное положение не позволяло выбирать себе соседей. Но Шарлотта опасалась представителей театральной среды, что было типично для приличного общества, полагавшего, что люди сцены ведут непристойный образ жизни. В раннюю викторианскую эпоху театры — за исключением оперы, которая считалась возвышенным искусством, — были местом скандалов и драк: зрители из рабочих предместий выпускали пар, устраивая шум по поводу высоких цен на билеты, забрасывали актеров тухлыми яйцами или прерывали спектакль, требуя, чтобы труппа сыграла что-нибудь поинтереснее. Но даже после того, как поведение зрителей несколько улучшилось, статус исполнителей не изменился. В ту эпоху люди с особым трепетом относились к семье и жилищу и считали актеров, которых профессия лишала корней, бездомными котами и негодяями.

Актрисы пользовались еще худшей репутацией. Они впервые появились на британских театральных подмостках в 1660 году. Нарядные, сверкающие, словно экзотические птицы, они только и думали о том, как бы подцепить богатого любовника. В 1890-х годах средний класс видел в женщине украшение дома, а не сцены. К тому же церковь веками проклинала театр. Пикфорд утверждала, что, будь ее отец жив, он никогда не позволил бы ей появиться на сцене. Шарлотта также считала это неприличным занятием. Между тем в театре играли талантливые женщины. В Торонто имелся лишь небольшой любительский театр, но здесь гастролировали европейские и американские труппы, привозившие с собой таких знаменитостей, как Минни Маддерн Фиске, Эллен Терри, Сара Бернар и мадам Моджеска. Приезжали сюда и тогдашние звезды рангом пониже: красотка Лилли Лантгри, игравшая в пьесе «Дегенераты», а также Анна Хельд, костюм которой в постановке «Французская девушка» стоил тридцать тысяч долларов.

В местном театре нередко выступали акробаты, дрессировщики и факиры. Здесь же показывали первые немые фильмы, включенные в программу водевилей. Кроме того, существовали импровизированные кинозалы на Йонг-стрит, главной улице Торонто. В простеньких сюжетах этих фильмов фигурировали, в основном, фонтаны, велосипедисты и полицейские. Однако Смиты стойко игнорировали развлечения такого рода, и Шарлотту шокировало предложение мистера Мерфи задействовать ее дочерей в спектакле «Серебряный король», который готовился к постановке.

«Извините, — возмутилась она, — но я никогда не позволю своим девочкам иметь что-то общее с актрисами, которые курят. Не могу представить себе Глэди и Лотти на сцене!»

«Каммингс Сток Компани», где работал Мерфи, располагалась в театре «Принсес» в Торонто. В этом внушительном здании на Кинг-стрит, неподалеку от театрального района, было электрическое освещение — большая редкость для того времени. Здесь находились художественная галерея, комнаты для приемов, гостиная, банкетный и бальный залы. Зрительный зал был опоясан балконами и вмещал пятнадцать сотен зрителей. Избранные посетители смотрели спектакли из задрапированных лож.

В течение нескольких сезонов артисты «Каммингс Компани» разыгрывали в городе различные мелодрамы, приключенческие спектакли, сентиментальные фантазии, мюзиклы и иногда пьесы Шекспира. Управляющий компанией, Роберт Каммингс, снимал помещение театра на сезон и набирал актерский состав, почти полностью состоящий из американцев. Каммингс не только выступал в качестве продюсера и режиссера, но и играл в главных ролях. Независимые актеры сами шили себе костюмы, занимались париками и гримом. Большинство из них с готовностью брались за работу, обеспечивающую стабильное жалованье на один сезон. Важно было и то, что им не приходилось переезжать с одного места на другое. Как правило, театральные труппы кочевали по стране. «Каммингс Компани», часть акций которой находилась в руках актеров, предлагала им сорок недель работы на одном месте и чувство уверенности, что они очень ценили.

«Мне понятны ваши опасения, миссис Смит, — сказал Мерфи, — но, возможно, вы окажете мне одну услугу, прежде чем примете окончательное решение?..

Пойдемте сегодня вечером со мной за кулисы. Уверяю вас, артисты ничем не отличаются от остальных людей. Среди них есть и хорошие, и плохие. В нашей труппе собрались очень достойные актеры и актрисы, которые уже давно работают вместе».

Шарлотта согласилась пройти за кулисы и убедилась, что артисты (безусловно, предупрежденные о ее визите заранее) ведут себя очень прилично. Некоторые из них были просто очаровательны, а другие — и это удивило ее больше всего — состояли в браке. Шарлотта задумалась. В доме все еще ощущалась нужда в деньгах. Мерфи предлагал восемь долларов в неделю за выступления Мэри и чуть меньше за выступления Лотти, для которой предназначались эпизодические роли. В конце концов соображения пристойности уступили место корыстным интересам; Мэри и Лотти приняли в труппу. Нашлось в театре место и для Шарлотты, которая, сидя за кулисами, играла на органе мелодию «День окончен».

В течение всей своей жизни Пикфорд утверждала, что ее карьера началась, когда ей исполнилось пять лет. На самом деле, когда 8 января 1900 года она впервые появилась на сцене в постановке «Серебряный король», ей было около восьми, а Лотти исполнилось шесть. И все же обе они оказались слишком юными для работы в театре, хотя Мэри сразу загорелась желанием стать актрисой. Однажды она прижалась щекой к колену Шарлотты и спросила, сколько лет ей надо ждать, прежде чем она начнет вносить достойную лепту в семейный бюджет. Шарлотта заставила ее поднять вверх десять пухлых пальчиков.

Воспоминания об отце были связаны с первыми деньгами, которые у нее появились. Джон Чарльз, стоя возле дочери, велел ей разжать крошечную ладошку, а затем положил туда семьдесят пять центов, свой дневной заработок. В тот момент Пикфорд почувствовала «тягу к деньгам»: монетки в руке показались ей драгоценностями. Интуитивно она передала деньги Шарлотте. Дети потом из года в год будут повторять этот ритуал. Все заработанные деньги они отдавали матери, которая хранила семейный капитал в одном кошельке, тем самым подчеркивая, что все они — одно целое.

Игра в театре позволила Мэри вносить свою долю в семейный бюджет. Помогая Шарлотте, она как бы заменяла Джона Чарльза. С самого начала Пикфорд понимала, что ее роли — чаще всего она играла сироток — соответствовали тому, что ей довелось пережить в жизни. «Если кто-то полагает, что ребенок быстро все забывает, посмотрите на меня, и вы увидите, что детская память не так уж коротка. Я не забыла своего отца, и в пьесах, в которых я играла, к сожалению, часто встречались слова, напоминавшие мне о моей утрате». Играя в мелодрамах, Пикфорд стала отождествлять себя с бедными, униженными и угнетенными. Пьесы адресовались рабочему классу и включали в себя стереотипный набор персонажей: отцы-алколики, покидающие семьи и умирающие от ужасных болезней, домовладельцы, требующие деньги за квартиру, преданные жены и ангелоподобные дети. Постановки изобиловали детьми, страдающими тяжелыми и опасными для жизни болезнями. Нередко детей вырывали из рук матерей и бросали в приют. Но встречались в пьесах и самостоятельные дети, которые сами готовили еду, убирались в доме и совершали разумные поступки, в то же время постоянно страдая от холода в своей потрепанной одежде.

Разумеется, мелодрама не могла обойтись без отрицательных, порочных персонажей. Это добавляло ей большую остроту. В конце концов порок непременно наказывался, но сначала отрицательные герои проявляли себя во всей своей красе. Это очень нравилось зрителям. Негодяй отличался хорошими манерами, носил усы и плащ. Обреченная женщина обожала его. Но в некоторых пьесах встречались и порочные женщины. Обычно их выдавали красные туфли. Вероятно, из уважения к слабому полу, таких женщин называли «авантюристками». Однако негодяй искал для себя непорочное создание, чья скромная красота волновала его. Тихие женщины-матери притягивали к себе убийц, пиратов, игроков, сумасшедших, вампиров и богатых развратников.

Страдающая мать, пропащий отец, благородные дети, притягательная сила сцены, оказывающая огромное воздействие на сознание, актеры в гриме — все это не могло не тронуть воображение впечатлительного ребенка. Законы мелодрамы также требовали сценических эффектов в качестве приложения к необычному сюжету. Мэри играла на сцене на фоне землетрясений, извержений вулканов, необыкновенно красивых радуг. Теперь все эти эффекты кажутся примитивными: фарфоровая луна, снежинки из конфетти, красные бумажные ленты вместо языков пламени, картонные волны. Тем не менее они волновали зрителя конца XIX века и делали сцену похожей на детскую игрушечную страну. Мэри писала, что театр стал ее комнатой для игр, ее школой. Все три пьесы, в которых она играла, — «Серебряный король», «Хижина дяди Тома», «Ист Линн» — признаны классикой мелодрамы. Мэри полагала, что они развивали ее сознание.