Георгий Миронов - Ошибка предсказателя

• Название: Ошибка предсказателя
• Автор: Георгий Миронов
• Жанр: Альтернативная история
• Год: 2011
• ISBN: 978-5-9533-5930-6

Олигарх Осинский пытается скрыться от справедливого возмездия, переместившись во времени в начало 1990-х годов. Для этого он собирает множество розовых и красных рубинов, причем, с великим историческим прошлым. Но ему неизвестно, что лучшие следователи Генеральной прокуратуры уже давно и пристально наблюдают за его действиями. Им удается подменить несколько важных камней, ради которых подручные олигарха совершили множество преступлений, копиями. В результате пентаграмма Нострадамуса срабатывает не так, как планировал Осинский: вместо «золотых» 1990-х годов он оказывается в XVII веке, в равелине Шлиссельбургской крепости…

Читайте захватывающее продолжение истории злоключений невезучего олигарха, начавшихся в романе «Загадки Нострадамуса»!

---

– У Бога время течет медленнее, чем у людей. Может, на разведку спускался?

– Ага, значит, спустился, разведал, и улетел на небо. Сколько ждать после этого помощи? Я не очень хороший человек. Много грехов на моей совести. Воевал, убивал, грабил, насиловал… Теперь, хотя и не верю в бога, но молюсь. Грехи замаливаю. Вот с позиции мерзавца, хотя бы и бывшего: хорошо так поступать? Тебе эти парни посадку расчистили, обозначили, а ты прилетел, поглядел и решил: в других местах люди похуже живут, им и помогу. А с этими что? Они же надеялись…

– Держи сотню евро.

– 3а что? Рассказ мой понравился?

– За идею. Насчет того, что посадочную полосу обозначили…

…Аэропорт на окраине Яунде, столицы Камеруна, чем-то неуловимо напоминал аэропорт «Бесовец» под Петрозаводском. Чисто, уютно, пальмы в кадках в зале ожидания и чистые туалеты. Что и в городах нынче редкость. Впрочем, Чижевский рассмотреть аэропорт толком не успел: его встречал министр строительства Республики Камерун господин доктор Мгунбе Мгунабе Манда.

Выпускник Московского инженерно-строительного института, он написал пять лет назад вполне приличную дипломную работу об инвестировании средств в строительство мостов в Северо-Западной Сибири. Судя по улыбке на большом темно-черном (если есть такой цвет) лице, он сохранил воспоминания о мудрых советах профессора Чижевского, и по сей день активно использует знания, полученные в Москве, в своей повседневной работе.

В машине, которая приняла поджарое тело русского профессора прямо у трапа самолета, Станислав Чижевский рассказал о своем замысле, свежих предположениях и планируемом эксперименте.

Прямо из машины Манда позвонил своему помощнику и распорядился завтра утром отправить бригаду маляров с радиосвязью, позволяющей корректировать их работу с самолета.

– Если они сделают эту работу в первой половине дня, то есть обозначат траншеи, образующие видимый с высоты рисунок большого ковша, то во второй половине дня, когда спадет жара, я сам смог бы вылететь на плато.

После этого разговор резко ушел в сторону приятных воспоминаний камерунского министра о русских девушках, русской водке и неимоверном количестве макарон, которые варились в общежитии в больших алюминиевых кастрюлях и служили основной пищей студентов от стипендии до стипендии.

Разумеется, от шикарного ужина в лучшем ресторане Яунде отказаться не получилось.

– Понимаю, как при столь острой и разнообразной национальной пище тебе было тоскливо жевать серые макароны…

– А, ерунда. Зато в Москве была Танья, – ответил министр, и в глубине его больших глаз начали созревать слезы…

Постепенно разговор удалось перевести с ностальгических всхлипываний министра на темы русской зимы и русских девушек к интересующим Чижевского рубинам.

– Ювелиры Камеруна, – начал Чижевский, – миру не известны. По крайней мере огранкой рубинов у вас не занимаются.

– И правильно делают. У голландцев это получается лучше.

– Но с давних времен представители местных племен отменно резали по твердому драгоценному камню – сапфиру, рубину. Я видел в музее немецкого города Карлсруэ рубин, на котором была выгравирована голова воина из племени банту-тау.

– Я как раз и происхожу из этого племени: среди банту наше племя самое древнее, самое умное, самое талантливое, самое…

– Достаточно, дружище. Я смотрю на тебя, вспоминаю, как ты сдавал экзамен по макроэкономике, и понимаю, откуда начнется возрождение Африки. Но радиоуглеродные исследования камня позволяют предположить, что резьба сделана в III веке н. э. Ваше племя такое древнее?

Министр на мгновение задумался и уверенно ответил:

– Такое.

– Сюда я прилетел из Вены. Там в Культурно-историческом музее я видел сапфировое распятие…

– Наши резчики христианские символы не режут.

– Это я понимаю, просто хочу подчеркнуть разнообразие сюжетов. Там же, в Вене, но уже в Африканском отделе Художественной галереи, я видел уникальный перстень-печатку: на кристалле весом в 60 карат была вырезана печать Алариха.

– Печать действительно принадлежала готскому королю?

– Не уверен. Но надпись на латыни гласит: «Аларих, король готов».

– У племени банту-тау были не короли, а вожди…

– Это примерно одно и то же.

– Ты так думаешь, профессор?

– Уверен.

– Что, если на перстне с большим драгоценным камнем есть гравированный рисунок с таинственным символом, то это может свидетельствовать о королевском происхождении владельца перстня?

– Без сомнения.

Министр вынул из-под стола левую руку, которую довольно неуклюже старался держать подальше от глаз своего бывшего профессора. Он смущенно продемонстрировал в перстне из желтого металла большой (по виду, карат 40) розовый плоский рубин. Было очевидно, что камень не подвергался огранке.

– Я помню, в институте тебя звали «вождь».

– Да, камерунские студенты знали о моем происхождении.

– Как чувствует себя постаревший вождь племен банту-тау?

– Неуютно. В 90-е годы все тут в Африке были монархистами. Казалось, вернем власть монархии – и жить всем станет легче.

– Не стало?

– Сам видишь. Ушли англичане и французы – вот она, свобода. А бедность в обнимку со свободой – тоже жалкое зрелище.

– А «демократия»? Не прижилась?

– Это не для нашего народа. Племена банту могут объединиться, могут признать власть одного вождя, скажем, банту-тау… Но власть ста вождей, каждый из которых тянет в свою сторону, – нет. Много крика в парламенте, даже драки бывают. У меня авторитет высокий. Приходили посланцы от разных племен. Зовут стать Большим вождем. Для всех.

– А парламент?

– Закрыть. Зачем он нужен? Посоветоваться с умными людьми можно и без парламента, и экономия большая. Как учил ваш вождь? «Экономика должна быть экономной».

– А что же фамильный перстень? Он тебе еще понадобится?

– Это перстень вождя племени банту-тау. Но дело не в нем. Если я соглашусь на предложение, то буду вождем всех банту…

– А племена фульбе?

– Они тоже устали от войн. Все хотят мира.

– Давай выпьем за мир в твоей стране.

– И в твоей.

– По Татьяне скучаешь?

– Очень сильно. Я бы женился на ней, привез сюда, жила бы как королева. Но ее родители были категорически против того, чтобы отдать любимую дочь в гарем какого-то африканского вождя, который недавно спустился с пальмы.

– А у тебя действительно гарем?

– А… Какой это гарем… Так, собралось за эти годы с десяток жен.

– Это для министра не много?

– Для вождя всей страны – даже мало.

– А старшие жены Татьяну не обижали бы?

– Она и стала бы старшей женой. Она моя первая любовь, моя первая женщина. Остальные разве сравнятся с ней?.. Как ее жизнь сложилась?

– Так себе. С мужем, Володей Анпиловым с факультета машин и механизмов, развелась.

– Возможно, не мог простить роман со мной…

– Возможно. У нее двое детей. Один беленький, а старший…

– Не может быть. Я хочу его… нет, их материально обеспечить, раз уж не могу забрать сюда, в Яунде. Поможешь мне, учитель?

– Конечно. Я, например, могу купить у тебя этот исторический перстень. Для музея. А деньги отдать Тане с сыновьями. Сто тысяч евро хватит?

– Это хорошая цена. Возьми, учитель. Отдай Тане… деньги. Пусть учит сына. Нет – сыновей. И…адрес их достань для меня, хорошо?

Он с трудом снял с пальца перстень с огромным розовым рубином.

Яркий свет ресторанных люстр и бра отразился от рубина тысячами ярчайших брызг. И отчетливо стал виден гравированный рисунок – Ковш… Созвездие Большой Медведицы.

Глава семьдесят первая На личном контроле

Камерой Генерал был доволен. Один. Уже хорошо. Он давно никому не доверял. Чисто. Недавно ремонт был. Белье меняют. Пища съедобна. Каждый день к амбразуре его камеры подъезжает библиотекарь с тележкой. В количестве книг не ограничивают. И политической цензуры нет. В его время и помыслить нельзя было о том, чтобы запросить ту литературу, которую он здесь читает. Бжезинский и Леонов, Макиавелли и Монтень, книги воспоминаний Шебаршина, Гайданова, Скуратова, Крючкова, Нечипоренко, Санникова, Ковалева… Ковалев умер всего в 50. Был министром финансов. Толковый. Хотя и противники они. Генерал идеологически оставался в советском времени. А вот нравственно… За те преступления, что он совершил на посту начальника «Структуры» Осинского, ему в советское время грозила «вышка», а нынче – пожизненное.

По закону сам ли убил, заказал ли убийство – ответ один.

Осинский заказывал ему, он – исполнителям.

Осинский в Лондоне жирует, а он у параши сохнет.

Тут двух мнений быть не может. Он будет максимально сотрудничать со следствием. Сдаст все явки, пароли, коды, схроны. Хотя какие, на хрен, явки. Он отставной генерал КГБ СССР, чем и гордился всегда, а явки – это у шпионов и диверсантов. С другой стороны, по большому счету, кто его бывший патрон для родины? То-то же. Надо сотрудничать. Больше того – проявлять инициативу. Выговаривать максимально комфортное содержание на пожизненном. Хорошо бы сохранить те условия, что в «Лефортово»…