Ольга Чигиринская - Шанс, в котором нет правил [черновик]

• Название: Шанс, в котором нет правил [черновик]
• Автор: Ольга Чигиринская
• Жанр: Научная Фантастика

Вторая книга цикла «В час, когда луна взойдет».

---

Но в Аахене нравы были другие, совсем другие. Атаковать чужого телохранителя при всех, волной такой силы… Не важно, произошло ли это спонтанно, или нет. Не важно, умер ли мальчишка-паж сам — или был принесен в жертву. Важно, что первый выстрел сделан. Фудзивара-доно начал войну — закончит он ее либо вождем победивших «молодых», либо трупом. Уже без шансов на воскрешение — разве что в последний день. Он начал войну, которую Волкову нельзя выигрывать, потому что по доброй европейской традиции убийцы драконов не заживаются на свете. Если только в округе не заведется новое чудовище.

— Кстати, Вадим Арович, как вам «полномерная волна в полевых условиях»?

— Благодарю, не так уж плохо. Что забавно, шоколад действительно помогает.

— ??? — вопрос был обозначен отчетливо, но не выражением лица.

— Классика детской литературы, — развел руками Габриэлян. — Вы знаете, откуда есть пошло слово «снитч»?

— Ах да, в свое время, от рекламы некуда было деваться. Странно, что книжка не попала в список не рекомендованного к переизданию. Или попала?

— Представьте, нет. Видимо кто-то в цензурном отделе решил, что идея существования двух подвидов человечества, взятая со знаком плюс, вполне пригодна для нынешней ситуации. И потом, для Аахена было бы крайне неловко опознать себя в полуразложившемся мелочном неудачнике.

— А скорее всего просто руки не дошли, — проворчал Волков. — Так у вас нет соображений по поводу того, чем вы так напугали Уэмуру?

— Он наверняка видел записи. И мы пересекались четыре с половиной года назад, но он вряд ли тогда обратил на меня внимание. Таким образом, он знает, как я выгляжу, но можно считать, что это — первый случай, когда он видел меня живьем. А единственное, чего не передают записи — это аура. И еще — игра света. Ведь в начале приема горели восковые свечи.

Волков вопросительно поднял бровь.

— Я думаю, что я на кого-то похож. На кого-то из его прошлого. Внешнее сходство небольшое, и он его пропустил. А вот внутреннее, вероятно, почти полное. И он увидел меня при примерно том же освещении, при котором видел того, другого.

— Вот узнать бы на кого, — почти мечтательно проговорил Волков. — Кем был человечище, чтобы нагнать на нашего узкопленочного соседа этакого страху.

— Я постараюсь выяснить. Доложить, или я могу поступить по своему усмотрению?

— Поступайте по своему усмотрению, Вадим Арович. Доложите потом.

Если обнаружится информация стратегического свойства, Габриэлян не станет расходовать ее на личные дела. Все же остальное… черт с ним, пусть играет — в конце концов, Фудзивара сам назвал его врагом, сам подставился, да и не может из того выйти никакого особого худа…

И вот тут Аркадий Петрович несколько ошибся.

Глава 7. Память

Говорил старичок у куста:

— Эта птичка поет неспроста.-

Но узрев, что за птаха,

он затрясся от страха:

— Она ВЧЕТВЕРО больше куста!

Эдвард Лир

Кессель искал его в «Чемодане» и нашел сразу. Сложней было бы не найти. Пришлось бы приложить массу усилий, чтобы не найти, потому что Игорь Искренников, псевдо Цумэ, находился на эстраде в центре зала и выплясывал с Линдой. Хорошо выплясывал, черти бы его взяли. Только недалеким людям кажется, что твист — это просто такие движения, будто вытираешь полотенцем поясницу и то, что под ней. Они так его и танцуют. Цумэ танцевал иначе. Чувствовалась если не профессиональная подготовка, то очень хороший уровень любительской.

А еще — пластика старшего, заметная только наметанному глазу. Длинные ноги и руки движутся так, словно парень не собирается подчиняться законам равновесия: бедра вынесены далеко вперед и как будто совершенно независимы от торса, носки ни секунды не остаются неподвижными, словно пол раскален добела — ни дать ни взять Джек, король Хеллоуина. Линда была лучшей из танцорок в клубе, но на его фоне она терялась совершенно. Бедная девочка, подумал Суслик, проследив ее взгляд. Тебе и невдомек, что снимают здесь не тебя, а меня. С намерениями куда более похабными, чем ты можешь даже представить. Хотя… Суслику не давал покоя вопрос: если Искренников здесь именно с теми самыми целями, какие предполагает Габриэлян, за каким чертом он так светится?

Игорь за две недели побывал еще в «Шенандоа-клуб» и «Нэшвилле». В последнем — взял приз субботнего вечера. Везде запомнили и отменное качество танца, и рыжую шевелюру, и килт. С килтом он, пожалуй, перестарался, подумал Кессель, сидя у стойки бара со стаканом (джин-тоник, как всегда) в руках.

— Это и есть тот самый минский Володя, который танцует лучше меня?

— Aye-aye, sir, — бармен Сережа тряхнул «дредами». — Хотя насчет «лучше» это бабка надвое гадала. Тут Ник предложил устроить между вами турнир.

— Он победит, — сказал Андрей.

— Сдаваться до начала состязания — неспортивно.

— Какой тут спорт. Все девушки и гэи в зале будут за него. I’ve got no chance.

Сережа еще раз пристально окинул взглядом долговязую фигуру, потом — столпившихся у подиума девочек — и признал, что друг Энди прав.

Танец закончился под обвал аплодисментов. Игорь — то есть Володя — и Линда раскланялись. Ник, менеджер зала, поднялся на эстраду и прошептал что-то Игорю на ухо. Тот вернулся к микрофону и поднял руку, призывая к молчанию.

— Меня тут спрашивают, почему я ношу килт. Нет, это не очень личный вопрос, я отвечу. У меня на это есть несколько серьезных причин.

Во-первых, очень легко чесать везде, где чешется. Во-вторых, и чешется гораздо меньше — вентиляция, сами понимаете. В-третьих, иногда я бываю слишком пьян для манипуляций с ширинкой…

Ну это ты, положим, уже врешь, — усмехнулся Суслик. Точнее, мысленно обозначил, что тут стоило бы усмехнуться.

— В-четвертых, у меня есть преимущество в драке: дополнительный фактор внезапности при ударе ногой в голову. В-пятых, девушки любят отчаянных парней — а чтобы носить килт, нужно быть отчаянным. В-шестых, даже когда я облысею — ветер все равно будет играть моими волосами. В-седьмых, я много лет бессовестно разглядывал женские ноги — время подставить щеку. В-восьмых, на вопрос «что у тебя под ним», я отвечаю: «я». В-девятых, это безошибочное средство сортировки придурков: они обычно говорят: «Ой, какая юбочка!». И в-десятых, драпать из чужой кровати с поднятым килтом гора-аздо легче, чем со спущенными штанами.

К этому моменту половина присутствующих уже аплодировала и повизгивала. Главным образом прекрасная половина.

— А как насчет голубой ленточки? — подал голос Кессель.

— Начет чего? — он как будто не расслышал с первого раза. — Ах, ленточки голубой… Ну-у, мне пока не доводилось напиваться до такого состояния… Понимаете, — одно дело не сладить с ширинкой, а другое — не дойти до дома и уснуть под кустиком.

— О-о-о, Андрей-Андрей-Андрей! — Линда замахала руками, и женские головы повернулись в сторону Кесселя. Ему тоже перепала толика аплодисментов.

— Андрей Кессель, чемпион клуба по твисту! — отрекомендовал Ник.

— Экс, экс-чемпион, — Суслик протестующе скрестил руки над головой. Тут же со всех сторон понеслось: «Не, ну без борьбы такие вещи не решаются… Даешь реванш, Энди! За тобой Москва!.. Не посрами перед гастролерами!»

Пришлось выйти на подиум.

— Еще раз, друзья мои: в твисте я признаю свое безоговорочное поражение, тем более что Линда, увы, предпочла мне новичка…

— У-у-у-у!

— Так что я предлагаю рок-н-ролл!

— О-о-о-о! — снова заплескались ладони. Представление становилось еще более интересным, чем обещало вначале.

Суслик выдернул из зала Кэри. В рок-н-ролле станцованность с партнершей значительно важнее, чем в твисте, а Кэри, хоть плясала немного хуже Линды, обладала тем, что называют «свингом», природной танцевальной харизмой. Впрочем, покажите мне черную, у которой ее нет. Кэри гениально подстраивалась к партнеру, а вот Линда требовала от партнера подстраиваться к себе. Сумеет парень — ему и лавры, а не сумеет — сам нарвался, верно?

Ник отступил к пульту, вызвал плэйлист рок-н-роллов и выжидательно воззрился на Суслика.

— «Битлз», — сказал тот. — Rock’n’roll musiс.

И ударили «Битлз». И, как всегда, Суслик бросился в них с головой, потому что эта музыка давала ему возможность чувствовать себя почти живым. Они с Кэри синхронно вскидывали ноги, и он закручивал ее на полных два оборота, и чувствовал сквозь одежду гитарный изгиб ее тела, и видел через ее плечо две кофейно-черные полусферы в вырезе платья. Но только секунду — потому что в следующий миг уже стремительно раскручивал ее, так что юбка завивалась этаким антициклоном, а потом рывок — и вот они, повинуясь гравитации танца, уже соприкасаются лопатками. В этот момент он видит Цумэ, который выходит из той же позиции с Линдой очень залихватски: протягивает руки назад, ловит ее запястья, а потом швыряет ее через спину, под бурные восторги публики. Ладно, и мы кое-что умеем. Разворот, один проход…