Генри Каттнер - Ярость

• Название: Ярость
• Автор: Генри Каттнер
• Издательство: Северо-Запад
• Жанр: Фэнтези
• Год: 1992
• ISBN: 5-8352-0011-0

Шестьсот лет прошло с момента гибели Земли. Наука смогла создать искусственную среду на дне океана Венеры. В башнях живут бессмертные, исчисляющие свои года столетиями. Они мудры, поэтому они могут принимать ответственные решения, управлять жизнью короткоживущих. Но раса, живущая в комфорте и не развивающаяся, обречена рано или поздно на загнивание и гибель.

И вот среди бессмертных родился человек, способный двигать мир вперед. Если бы Сэм знал, что век его долог, он бы не торопился так яростно жить…

Генри Каттнер (1915–1958) — известный американский писатель-фантаст, одно из самых ярких имен 40–50-х годов — начала «золотого века» научно-фантастической литературы США. За время своей недолгой (около двадцати лет) писательской карьеры Каттнер зарекомендовал себя как мастер различных направлений НФ. Его произведения оказали заметное влияние на последующее развитие этого жанра в Америке.

---

Захария с явным интересом наклонился к столу и стал рассматривать схемы.

— Это все твой психолог? М-м-м… интересно. Надо дать ему побольше материала. Если удастся оставить их в Делавере, может в самом деле получится что-то интересное… Пожалуй, мы можем потянуть за правильную ниточку, хотя… Да нет, я уверен. Встречу и брак мы обеспечим, а вот ребенок?

— Здесь все просто. Мы рассчитали, когда он сможет родиться.

— Я не о том. Что если вместо мальчика окажется девочка?

— Тем лучшей приманкой она окажется для Сэма Рида.

Кедра немного помолчала и внезапным резким движением убрала женскую фотографию в папку.

— Остальное — задача психопрограммирования. Ребенок, девочка или мальчик, будет проходить курс психопрограммирования с самого начала. Разумеется, в строжайшей тайне. Даже его родители не будут знать. После каждого сеанса — мнемоническое стирание, так, чтобы мальчик сам ничего не знал о гипнозе. В конце концов у него в мозгу запишется устойчивая постгипнотическая программа. К восемнадцати годам мы сформируем команду, которой он просто не сможет не подчиниться.

— Команда «убить»?

Кедра пожала плечами: «Команда „убрать“. Пока мы не можем сказать, что будет наиболее эффективно. Никого нельзя запрограммировать на выполнение действия, которое он не мог бы выполнить в сознательном состоянии. Мальчика надо тренировать так, чтобы исключить возможность появления сочувствия к Сэму Риду. Реакция типа кнопки „пуск“. Это тоже будет учтено при гипнозе. Но и без нашей команды он действовать не должен, чтобы исключить возможность провокации».

Захария задумчиво кивнул: «Неплохо. Но слишком много всяких слагаемых. Вроде как „Дом, который построил Джек“. А ты уверена, что мы не переоцениваем этого типа?»

— Я знаю Сэма. Не забывай о его прошлом. Ведь сначала он был уверен, что он простой смертный. Такой образ жизни выработал у него чрезвычайно развитый инстинкт самосохранения. Он, как дикий зверь, каждую секунду настороже. Мы могли бы убить его сейчас, но сейчас мы этого еще не хотим. Мы нуждаемся в нем. Все человечество в нем нуждается. Только потом, когда он станет опасен, тогда нам придется его убрать. А к тому времени… сам увидишь.

Не отрывая взгляда от медленно распускающегося хрустального цветка, Захария произнес: «Да… и пример уже есть. Каждый диктатор знает, как неустойчиво его положение. Мы сами управляли бы Куполами гораздо лучше, если бы не забывали об этом. А Сэм, чтобы выжить, будет стремиться стать диктатором».

— Даже сейчас напасть на него было бы очень непросто, — отозвалась Кедра. — А лет через десять… двадцать… пятьдесят он будет абсолютно неуязвим. Каждый год, каждый час этого времени он посвятит борьбе. Он будет бороться с Венерой, с нами, со своими собственными людьми, со всем, что его окружает. Он не будет жить в Колонии Плимут, обозримой с любого экрана. Это здесь, в Куполах, ничего не меняется, поэтому нам трудно представить перемены, которые могут произойти наверху. Он сможет укрепиться благодаря нашим же достижениям — защитным устройствам, биопсихологическим барьерам, экранам… Потому-то я думаю, что добраться до него к тому времени можно будет только с помощью живой мины.

— План, конечно, очень запутанный. Но я, пожалуй, снимаю свое сравнение с «Домом, который построил Джек». Если посмотреть с другой стороны, он до смешного прост. Сэм будет ожидать от нас какого-нибудь хитроумного замысла. Ему и в голову не придет, что мы способны на такое безрассудство — считать нашим единственным оружием пистолет в руках у восемнадцатилетнего мальчишки.

— Это может затянуться и на пятьдесят лет, — возразила Кедра. — Может вообще не удаться с первого раза. И со второго. Возможно, план придется корректировать. Но начать нужно сейчас.

— Так ты собираешься встретиться с ним наверху?

Кедра покачала головой, увенчанной копной золотых волос: «Я не хочу подниматься наверх, Захария. Зачем ты настаиваешь?»

— Он сейчас ломает голову над тем, что мы задумали. Можешь ему рассказать, раз его это волнует. Только не до конца. Сэм — не дурак. Необходимо дать ему пищу для подозрений. Пусть подозревает нас в одном, тогда мы спокойно можем заниматься другим.

— Поезжай сам.

Захария улыбнулся: «У меня тоже есть личные причины, дорогая. Мне хочется, чтобы ты встретилась с Ридом. Он ведь теперь не комнатная собачка. Он уже изменился и изменится еще больше. Меня интересует твоя реакция на Рида Бессмертного».

Она бросила на него быстрый пронзительный взгляд, и золотые шарики закачались на кончиках длинных ресниц.

— Отлично. Я поеду. Смотри, как бы тебе не пришлось пожалеть об этом.

Хейл изучал базовую площадку острова Шесть, на которой началось строительство административных корпусов. Работа продвигалась. Из дальних джунглей, ближе к берегу, все еще доносился рев бульдозера, но общая направленность была уже созидательной, а не разрушительной. На площади в четыре акра деревья были выкорчеваны, а земля вспахана. Работы всем хватало.

Какой-то старик неподалеку ковырялся в земле. Узнав Вычислителя, Хейл направился к нему. Бен Крауелл выпрямился, и его морщинистое лицо приняло озабоченное выражение.

— Здорово, начальник, — сказал он. — Погляди, какая земля славная.

Он размял ком мозолистыми пальцами.

— Ты не бережешь себя, — ответил Хейл. — Здесь тебе находиться не полагается. Хотя, я думаю, приказывать тебе все равно без толку.

Крауелл ухмыльнулся: «Точно. В том-то вся и штука, что я всегда знаю, что будет дальше и как далеко я могу заходить, — он снова перевел взгляд на землю. — Еще здорово отравлена, но это восстановится. Если бактерии не будут…»

— Бактериальную обработку мы сделаем прежде всего.

Рядом никого не было, можно было говорить без опасения быть услышанными.

— Химия, конечно, очень эффективна, но этого не достаточно — в земле слишком много опасных личинок.

— Все равно, землица хорошая. Может, даже чуть жирновата. Там, к западу, почва победнее, нужно удобрять. Зато какая пшеница может тут вырасти!

Мимо прошел рабочий, держа на плече цистерну, похожую на огромный шприц. Он подошел к столбу с красной отметкой, снял цистерну с плеча и начал вдавливать выдвижную иглу в грунт. «Сорняки?» — спросил Вычислитель.

— Что-то страшное. На поверхности — обычный вьюнок. Зато корневая система — двадцать футов длиной. Уходит в глубину на десять футов. Единственный способ — накачивать ядом.

— На Земле было что-то в том же духе. Мы его звали «Подземный дед», по науке — планцитул. Мы, правда, керосином его вытравливали. На Земле ничего не росло с такой скоростью, как здесь. Это только пока хлопотно, а вот посадим пшеницу… За двадцать дней может вымахать, — Вычислитель поцокал языком и одобрительно покачал головой.

— Если мы с сорняками справимся.

— А тут только один способ — знай тащи. Хотя постой, можно попробовать крабью траву. Ее даже этот твой вьюн не пробьет. Слушай, давай-ка несколько акров вместо того, чтоб травить, засадим крабьей травой. И почве полезно. Точно, это идея!

— Хорошо, я проверю. Спасибо. А больше никаких идей нету? Или это против твоих правил?

Вычислитель расхохотался: «Брось, не лови на слове. Могу ведь и я хоть что-нибудь предложить. Это все равно никоим образом на будущее не влияет, кто-нибудь рано или поздно да додумался бы до крабьей травы. Я не лезу только в серьезные вещи, по мере возможности. Правда, сейчас они могут казаться и несерьезными, но я-то знаю, что к чему». — Он посмотрел в сторону берега, туда, где громоздился завал из поверженных деревьев. Далеко через пролив можно было разглядеть континент, на котором, как скала, возвышался старый Дунменовский форт. В его обросших лианами, полуобрушенных стенах тоже шла какая-то жизнь. Яркие красные и желтые искры взлетали над башнями и тут же гасли. Непрерывно курсировали катера, обеспечивая сообщение с островом Первым.

— Что это там делается? — спросил Крауелл. — Уже занялись фортом?

— Идея Сэма. Сдается мне, что он боится, что я перехвачу инициативу. Я взялся за этот остров, не посоветовавшись с ним. Теперь он делает то же самое. Все нормально.

Крауелл задумался: «Ну, а в чем суть?»

— Он затеял расчистку старого форта. Там есть над чем поработать. Хотя мы еще не готовы к освоению континента, и если бы не форт, не стоило бы и браться. Дунмен знал, как строить. Я помню… — выражение его лица слегка изменилось, и он тоже посмотрел в сторону берега, — …там у нас всегда дежурила резервная команда. Джунгли могли в любую минуту проглотить нас. Растения и животные слопали бы живьем. Но тогда Купола поставляли нам все, что надо: ультрафиолетовые установки, тепловые облучатели, кислотные разбрызгиватели. Свободные Компаньоны всегда вели войну на два фронта. На одном мы воевали с другими Компаниями, там еще бывали передышки. Зато на другом, с джунглями, передышек не было.