Владимир Новиков - Русская литературная усадьба

• Название: Русская литературная усадьба
• Автор: Владимир Новиков
• Издательство: Ломоносовъ
• Жанр: История
• Год: 2012
• ISBN: 978-5-91678-136-6

Книга кандидата филологических наук Владимира Новикова рассматривает уникальное явление русской культуры — дворянскую усадьбу — с точки зрения ее влияния на судьбы отечественной литературы. Пушкин и Михайловское, Грибоедов и Хмелита, Лермонтов и Тарханы, Лев Толстой и Ясная Поляна, Тургенев и Спасское-Лутовиново, Тютчев и Овстуг, Чехов и Мелихово, Блок и Шахматово, Северянин и Суда, Набоков и Рождествено… — эти имена и названия соединены неразрывно. Некоторые усадьбы известны благодаря своим гостям: в Остафьеве подолгу жил Карамзин, в Знаменском-Губайлове собирались поэты «серебряного века», Слепнево знаменито посещениями Гумилева и Ахматовой. Книга В. Новикова — своеобразный путеводитель, охватывающий двадцать шесть усадеб, без которых русская классика — от Державина до Бунина, — несомненно, имела бы совсем иное лицо.

---

В сентябре 1762 года Болотов возвращается в Дворяниново. Ему было всего двадцать четыре года, но он уже был умудрен богатым жизненным опытом, который современный человек обретает разве что лет в сорок. Свою родную усадьбу он нашел в полной разрухе. Вот его впечатления при приезде:

«Не могу забыть той минуты, в которую вошел я впервые тогда в переднюю комнату моего дома, и тех чувствований, какими преисполнена была тогда вся душа моя. Каково ни мило и не любезно было мне сие обиталище предков моих и мое собственное в малолетстве, но возвращаясь тогда в оное, не только уже в совершенном разуме, но, так сказать, из большого света и насмотревшись многому большому, смотрел я на все иными уже глазами: и как сделал я уже привычку жить в домах светлых и хороших, то показался мне тогда дом мой и малым-то, и дурным, и тюрьма тюрьмою, как и в самом деле был он. А особливо тогда при вечере, с маленькими своими потускневшими окошками, и от древности почти почерневшим потолком и стенами — весьма, весьма не светел. И передняя моя комната, по множеству образов, в кивотах и без них, которыми установлены были все полки и стены в угле переднем, походила более на старинную какую-нибудь большую часовню, нежели на зал господского дома, а особый пустынный запах придавал еще более неприятности»[3].

Для жилья оказались пригодными только две комнаты; в одну из них Болотов перенес сундучки с накопленными за годы военной службы книгами, другая стала одновременно спальней, столовой и гостиной. Ночью его укусила за палец крыса (по-видимому, никогда человека не видевшая); причем, даже будучи ранен на войне, Болотов, по собственным словам, никогда не испытывал ранее подобной боли.

Вскоре Болотов начал привыкать к деревенской жизни. Его деятельная натура не позволяла ему сидеть сложа руки. Прежде всего он начал благоустраивать сад, действуя методом проб и ошибок. Первые посадки приносили огорчения; желаемого обилия и качества плодов он добиться не мог. Все свои наблюдения Болотов тщательно фиксировал в особой амбарной книге, вскоре превратившейся в журнал научных наблюдений. Во время поездки в Москву он случайно купил на улице только что вышедший первый том трудов Вольного экономического общества, недавно образованного в Петербурге. Это общество приглашало всех желающих присылать свои статьи. Болотов сразу же стал его активнейшим корреспондентом, положив начало своей писательской известности. В XVIII веке никто не видел разницы между научной и художественной литературой; и то и другое рассматривалось как различные роды словесности. Впрочем, Болотов не ограничивался только учеными занятиями. Из-под его пера выходят философско-нравственные сочинения. Достаточно только прочитать заглавия, чтобы понять направленность их: «Путеводитель к истинному человеческому счастию», «Чувствования христианина при начале и конце всех дней недели». Особо примечательна еще одна книга под названием «Детская философия»; она явно написана с сугубо педагогическими целями. В этой книге, представляющей собой диалоги матери и детей, кратко и доходчиво для детского разума излагаются естественная история и основы христианского миропонимания. Надо сказать, что не только дети от матери, но и она сама получает от них много полезного.

Через несколько лет Болотов построил новый усадебный дом. С особым тщанием он выбирал для него место. Дом был поставлен на самом гребне крутой горы, возвышавшейся над излучиной реки Скниги: «…из окон дома моего видима была великая обширность мест, украшенная полями, лесами, рощами и вдали многими селениями и несколькими церквами, и вид был столь прекрасной, что я и по ныне еще не могу красотами онаго довольно налюбоваться»[4].

Строительство потребовало и времени, и труда, и изобретательства: «Как случилось самое место тут косогористо, то под весь нагорный фас подвел из камня своего довольно высокий фундамент и чрез то придал дому своему из-под горы вид гораздо возвышеннейший, а все оставшееся место перед ним на ребре горы обработал террасами и на верхнем довольно просторном расположил регулярный и красивый цветник и засадил его множеством разных цветов и цветущих кустарников.

Случившуюся же подле самых хором с боку и на самой горе старинную небольшую сажелку обработал сколько можно было лучше, и бывший за оною старинный верхний сад соединил с нижним, бывшим издревле на косине горы, пред домом находящейся, и распространив сей последний, присоединил к ним и всю пустую часть горы сей и со временем обработав все сие место, превратил в сад английской и украсив оный со временем множеством вод и других садовых украшений, превратил в наилучшее из всей моей усадьбы»[5].

Деревенские труды Болотова неожиданно были прерваны. Он получил предложение от императрицы. Екатерина II решила завести собственные земли. Она приобрела сначала Киясовский уезд, затем Богородицкий в Тульской губернии. Управляющим этими угодьями она пожелала сделать Болотова, о знаниях и энергии которого была наслышана. Для последнего же начался самый творчески плодотворный период жизни. Именно тогда Болотов свел знакомство с Н. И. Новиковым (уже издавшим «Детскую философию»), и плодом их деятельной дружбы стал знаменитый «Экономический магазин», который Болотов был склонен считать главным достижением своей жизни.

Болотов покинул Дворяниново более чем на двадцать лет. Вновь вернулся он в свою усадьбу только после смерти Екатерины II в 1796 году. Ему предстояло еще почти сорок лет жизни, которые он посвятил писательскому труду; именно в это время и были созданы знаменитые записки. Однако публиковаться он не стремился, справедливо полагая, что, если его труды достойны внимания, они рано или поздно найдут своего читателя.

О неукоснительности распорядка дня Болотова свидетельствует его внук: «Андрей Тимофеевич вставал всегда очень рано (летом — в четвертом часу, а зимою — в шестом); прочитывал одно из утренних размышлений на каждый день года, потом садился за свой письменный стол и записывал:

1) в «Книжке метеорологических наблюдений»: погоду вчерашнего дня и наступившего утра, т. е. сколько градусов по термометру, какое стояние или изменение барометра, какой ветер и какое небо при восходе солнца. Весь этот труд, кажется за 52 года постоянных отметок, после кончины Андрея Тимофеевича отправлен отцом моим Павлом Тимофеевичем в Санкт-Петербург, в Академию наук, которая с признательностью приняла этот подарок, ибо подобных наблюдений и за столь продолжительный период времени в средней России никто не делал;

2) в «Журнале вседневных событий» записывались занятия и приключения, бывшие в течение протекшего дня, т. е. чем именно он занимался, какие приходили ему идеи или размышления, а если бывали гости, то какой в особенности занимательный был разговор или рассказ.

Все это он успевал сделать до того времени, пока весь дом подымется уже на ноги и бабушка моя пришлет ему чая. Дедушка очень любил чай и пивал его всегда однообразно. При этом Андрей Тимофеевич читал всегда любимые свои газеты… Во время чтения газет он доставал всегда тетрадь под названием «Магазин достопримечательностей и достопамятностей»; в этот «Магазин» вписывал он все, что находил особенно замечательным. Потом принимался за свои сочинения и, таким образом, в писании проводил время до обеда.

В первом часу А. Т. постоянно садился за стол; обед состоял из 4, иногда и 5 блюд (холодного, горячего, соуса, жареного и пирожного); кроме кваса он ничего не пил; потом отдыхал ровно час, а проснувшись, всегда любил чем-нибудь полакомиться и в особенности любил фрукты. В 5 часов приходил в диванную пить чай, во время которого любил слушать чтение газет… а в 9 часов ужинал и тотчас уходил спать. Постоянно он проводил таким образом каждый день осенью и зимой, а весной и летом занятия в саду делали некоторые изменения в дневных занятиях, так что он занимался сочинениями только в ненастные дни»[6].

Болотов скончался, не дожив три дня до своего девяностопятилетия. На его могильном памятнике была выбита следующая эпитафия:

Не знатностью и не чинами
Отечеству известен был;
И не украшен орденами
Честнейшим человеком слыл.

Не витьеватыми речами
Прилежнейший писатель был;
Общеполезными трудами
Он благодарность заслужил.

Хмелита

Грибоедов всегда будет одной из главных загадок русской литературы. С одной стороны, бесспорный шедевр «Горе от ума», уже в детстве заученный чуть ли не наизусть, с другой — ряд заурядных сценических опусов, слабых стихов, тяжеловесных прозаических отрывков. Одновременно блестящая дипломатическая карьера, романтическая любовь к юной грузинской княжне и трагическая гибель. Нет слов: Грибоедов — человек-легенда. Но как писатель он — гений одного произведения. Впрочем, это отнюдь не редкость в истории литературы.