StEll Ir - Сказки детского Леса

• Название: Сказки детского Леса
• Автор: StEll Ir
• Жанр: Сказка

---

А вы здесь осталися – вас не стали брать!

***

По лугам по пятнышкам

Солнышка в лесу

По карманам зайчики -

Счастье на весу

Из-за ёлок ёжиков разные глаза

По глазам от радости всяки чудеса

Пальцы в обнимку с кармашками

С из оттуда зайчики глазками-распашками

Ёжики-тревожики не нужны

Здесь тепло и ласково

Здесь смешные сны

Здесь не знают ёжики куда себя деть

Здесь сидит с корзиночкой старенький медведь

Здесь от счастья уши всех – прямо лопухи

Здесь у всех солнышко рассыпано прямо горстями по глазам

***

Этот вечер выдался тихим и совершенно сухим.

Поэтому он вышел из легко раскрывшегося навстречу его вечерней прогулке окна и пошёл в лес по воздуху, чтобы не сильно много терять времени. По дороге он любовался теплом наверное уже совсем летнего заката из оранжевых добрых лучей и в лесу его встретили мишики. Они ходили себе иногда ползая по веткам могучей, уложенной для них буреломом, сосны и делали вид, что не хотят совершенно спать и гуляют здесь совершенно случайно. Он хитро улыбнулся на них в солнце вечера и не стал уже отправлять спать их, раз уж такие непоседы.

Он присел на камушек тихо у сосны и солнышко потихоньку опустилось за горизонт. Певчие птички додумали свои разные лёгкие песенки и складывались в клубочки уже уютные мягкие в гнёздышках – наблюдать тёплые сны. А сны начинали уже потихоньку приходить в укладавшийся лес. Он смотрел и смотрел на зелёные лепестки деревьев махавшие лапками на фоне переливающегося в ночь неба. Смотрел и смотрел. Как наступала волшебная непередаваемая почти ночная пора. Потому что приходили потихоньку сны мишики на ветках доброй сосны превращались себе в не совсем даже понятное.

- Что это вы? – спросил на всякий случай у них он. И улыбнулся по-тихому потому что же - сны.

- Ничего себе! – подумал только в ответ ему самый малой, чуть ещё немного замешкавшийся мишук. – Превращаемся и превращаемся…

«Тоже мне», улыбался он на них тогда про себя «загадочные!».

Теперь они назывались волооками и были похожи на больших чёрных бабочек. С грустными глазами они собирались бродить по лесам останавливая и вопрошая ночных путников. В наступившей ночной почти ощутимой тишине было видно как они выстраивались в свой горестный порядок в чёрном из-за них ещё больше воздухе готовясь уйти в далёкий и трудный поход. Но тут пришла маленькая зелёная днём мартышка Шандора и вся грандиозная горестная идиллия была бесцеремоннейшим образом разрушена. Видимо маленькая зелёная днём мартышка Шандора не приспособлена была понимать для чего нужно бродить по ночам в лесу с грустными глазами, поэтому она потянула за малый хвост торчавший из крайней тёмной бабочки-волоока, не обращая ни малейшего внимания на построение и горестный порядок. Она хотела играть с малым мишуком.

Колоссальная затея распалась, волооки не пошли никуда, а расселись на ветках вокруг него говоря своё таинственное «гу…». Только малый мишук не устоял таки и согласился играть с маленькой зелёной днём мартышкой Шандорой, но превращаться обратно не стал и очень гордился своей новой одёжкой перед малышнёй.

Тем временем высыпали звёзды – столько сколько угодно, а потом, потом ещё показался лёгкий невесомый ещё почти лучик восходящего месяца. «Светло будет», подумал он и волооки согласились все «гу-у…».

- Чего «гу-у»? – спросил он.

- Гу,- сказал самый большой волоок.

- Понятно, – сказал он.

***

Горит и кружится планета

Над нашей Родиною дым

Из нас до рассвета доживёт почти никто

Но мы рады будем

И тому что хоть кто-то остался

Протянутые к солнцу руки

Пробегут потом ладошками по глазам

Кто останется – похоронит не выживших

И опять уйдёт строить всем – счастье

Мы творили этот мир когда он был ещё совсем маленьким

Мы не побоимся ответить за него и теперь когда он ворочается в болевых муках неуклюжим подростком

Нам ведь всё равно – мы бессмертные

А без него нам грустно

А его нам – любить

***

Ночь получилась душистая и смешна. Пахло ночными фиалками и резедой. «Интересно, а как пахнет резеда», подумал он. «Нормально пахнет», подумали ему в ответ волооки, «не слышишь, что ли».

- А это точно резеда? – попытался он уяснить окончательно.

- Точно, - ответил самый большой, хотя выглядело это опять таки как обычное «гу!».

Тем временем звёзды в небе потихоньку превратились в цветные карамельки и надо было спешить. Он пособрался с силами и огляделся вокруг.

- Лиссс! – крикнул он громко и встрепенул всю исторически сложившуюся к тому времени ночную тишь.

События последовали в примерно следующем порядке: лиссс не услышал; тёмные вековые ели попригнуло, но выпрямило потом; трусишка зайка серенький прекратил скакать и с интересом посмотрел кто это там; одна знакомая капелька, образовавшаяся ещё во время утренней росы задрожала на далёком листике.

- Чего лиссс? – поинтересовался по приятельски самый большой и остальные волооки обернулись к ним: «гу-у».

- Ничего, - необрадованно пояснил он своим тёмным товарищам. – Спит ещё!

Но лиссс уже не спал. А пробирался надёжными тропами в одному ему ведомый край. И серьёзно был разочарован, когда встретил в одному ему ведомом краю уже всех собравшихся. Первооткрытие не удалось. Но он недолго по поводу переживал, а высунул голову из-за сосны и тихонько по-лисссичьи гавкнул.

Волооки осыпались горстями на землю. От неожиданности, а он сказал:

- Опаздываешь!

- Не сердись, - сказал тихо лиссс. – Я может грибы собирал. И ягодку!

- Одну? – уточнил он.

- Что одну? – не понял по простоте лиссс.

- Ягодку. Одну собирал?

- Одну…

- А грибы?

- А грибы все! – вздохнул по ночному печально лиссс.

- Собрал? – спросила с ветки маленькая зелёная днём мартышка Шандора.

- Да нет их там. И не видно ничего. Ночь всё-таки.

- Ладно, - сказал тогда он. – Пора скоро. На подпрыг пойдём.

Команда была в сборе.

***

Активизатором следствия ваших молитв

Страх впускает крепкие корни в ваши мягкие добрые до того сердца

И не совсем может понять почему вы так настойчиво сопротивляетесь

Так чего же вы тогда ведь хотели?

Первый художник сошёл с ума говорят, когда узнал что в палитре кроме белого есть ещё и чёрный

Это ничего, от этого он не перестал быть художником и говорят ещё красиво получается

Только в особо радостные и красивые моменты своего творчества он по-прежнему без ума

И уж совершенно доктор противопоказал ему – бояться

Он и как мог… - слушался

И пить молоко по утрам

Он слушался

***

Он (потерянный у сам себя):

– А у них какие-то не чеховские доктора, а злые – мериканские, они улыбаются, а у них в глазах эсэсовские повязки, и если меня переведут вдруг к ним – я буду очень… обиженный!

Добрая юная нянечка (устало и с распахнутыми навстречу солнцу глазами):

– Не обращайте ради Бога внимания, он всегда когда боится чего-нибудь – псих.

Голос из собрания Сочувствующих Идиотов:

– Нет! Он – добрый ребёнок!

Он:

– А вы, мышкины львы, молчите, потому что вы добрые – вам некогда меня защищать. Назначаю вас воспитателями и директорами для зверушек детских садов!

***

Волооки были по необычному серьёзны по ночам. И внимательно следили за каждым движением, но думать категорически не соглашались и не допускали проблесков мысли в свои непроходимо дремучие головы. Но с виду были очень задумчивы, за что неизменно уважались в лесу. Особенно запоздалыми ночными путниками.

С видом серьёзным и очень очень вдумчивым поднимались волооки тёмными ночными тучками к небу во главе всей процессии.

На волооках серьёзность и видимость мысли в процессии заканчивалась. Лиссс летел несолидно – почесывал за ухом лапкой и предлагал наловить астероидов в ближайшем поясе. Захваченные на всякий пожарный ёжики веселились от души над всем намечавшимся проектом. А маленькая зелёная днём мартышка Шандора держала за хвост малого волоока-мишука и из солидарности делала умное и серьёзное выражение лица. От её собственно серьёзности вся воздушная эскадра и приобретала вид, от которого на земле бы, наверное, рассвело раньше, если бы их было видно с земли.

Он только глазами хлопал, летел с лисссом позади всех и переубеждал по возможности лиссса, имевшего твёрдые представления о полной съедобности всех попадавшихся по пути астрономических тел.