StEll Ir - Сказки детского Леса

• Название: Сказки детского Леса
• Автор: StEll Ir
• Жанр: Сказка

---

Научился плакать маленький мой

Маленький я возвращаюсь домой

***

…Дошёл всё-таки я… дошёл… Дополз, конечно, вернее, если правильно, но всё равно… Я тогда не помнил почти уже ничего… только я сигнал тот ни на мгновение не мог забыть… больно… не мог… Сил не было тогда уже… почти… совсем… я ведь аварию, даже малую самую, не смог бы уладить ведь… а аварии не было… была она…

***

Откуда столько счастья в мой маленький кармашек…

Букетиков из звёздочек и беленьких ромашек…

***

Чудовище кричало перед каждым выстрелом. Творение подземной темноты, оно кричало каждый раз, когда человеческое оружие наводилось в него и приступало к своей работе. Кричало оно негромко иногда, иногда громче и больнее, но крик его не мог бы покинуть, даже при всей своей пронзительности, стен глубоких коридоров подземного мрака. А люди слышали, все и каждый раз слышали его крик. С каждым разом будто больней и громче отдавалось в людях, так, что чуть ли не понимать стали. Чуть ли не осилили смысл пронзительного до боли «не надо!..». А только сильнее в людях, в мыслях, в силе своей жило их человеческое «надо!».

***

…Она только плакала в этом большом, просторном и, наверное, очень глубоком подвале… Сидела на холодном, каменно-сыром полу и плакала уронив голову на коленки… Было не темно, нет, я такого не видел никогда, но там был сиреневый полусвет, он не тёплый был, но мне почему-то с того времени всегда тепло от него… Я потом только понял откуда, это с ней всегда был этот сиреневый полусвет…

***

Большой, видимо очень сильный, серьёзный глазами змей аккуратно обогнул коридором лежавшее без сил моё тело… Кованный, очень тяжёлый сапог, искалечил мне спину, выжав из груди тяжёлый, но очень неслышный стон… мне… всё… равно… Человек наводил оружие, человек, видимо, был слеп… Оружие прицелом не в меня и не в змея… как же так-то… рехнулись вы там наверху что ли… ведь… …э-э-эх… я цеплялся руками за его сапоги… червем раздавленным пытался удержать… ртом раззевался ища в себе крик… шёпотом бился о сырые стены… не надо!.. выстрел ответил мне коротко, ярко и оглушительно «надо!!!»

***

…Человека не было… бред наверное… но какой-то очень страшный, очень неправильный это был кошмар… и спина… спина что-то болит… я тронуться с места только хотел, пошевелился лишь чуть… и очнулся потом не совсем скоро… спину тревожить нельзя оказалось было. И я замер. Чтобы не так больно замер. Глаза у меня живые только остались. Я смотрел ими в глубокий непроницаемый туман и чувствовал, как сам в тумане растворяюсь спокойно, тихо и быстрее всё…

***

…Сигнал мой… сигнал мой и спас… тою же силой неодолимой, что вёл меня за собой, спас… ещё раз… ещё… я услышал его ещё раз… совсем тихо… совсем слабо… совсем понятно… плач…

…Её тихий, жалобный плач… стены там сырые!… и пол тоже!… холодно ведь кругом!!!… туман сдёрнуло… тумана не стало… я… ещё живой… я смогу… я ещё тёплый… согреть… сейчас вот только…

***

Кто там стонет за окошком?..

Почему притихла кошка?..

***

Он совсем больной, ему больно от каждого движения, ему больно даже дышать. Помоги мне большой мой мудрый змей, ему очень тяжело, ему очень больно. Он может не дожить до рассвета, но тогда перестанет всё. Он же шёл к нам с теплом. Помочь, наверное, шёл. А ему больно теперь и тяжело очень. Сохрани его силой своей, мудрый змей. Когда где-то наверху далеко появится солнце, ему надо будет жить вместе с нами. Нельзя уйти ему, он единственный.

***

…Тогда утро настало. Я это всегда знал, когда наставало утро, хоть и у нас всегда всё оставалось также, у нас же света не было, а утро когда наставало, я всегда знал. А тогда утро было необычное, светлое и красивое. Я не вспомнил тогда себя, меня не было во мне, было только очень ясное, светлое и красивое утро. И в нём, в светлом и красивом была она.

Она не плакала, она улыбалась мне в тихом сиреневом полусвете и полусвет радовался и переливался, то ли светлому и красивому где-то далеко рассвету, то ли её счастливой улыбке.

А мне то и не надо было ничего больше. Спокоен я стал, тих и счастлив. Спокойно, тихо и счастливо улыбнулся только в ответ ей и уходил медленно, плавно погружался в самые глубокие, самые тёмные подземелья, возможно даже на самое глубокое дно…

***

Он был какой-то не такой как все. Он остановил черёд людей. Я не приводил его, он сам пришёл. И не пришёл даже, а приполз что ли. И не заметил его вначале. Темно здесь у нас и в коридорах много препятствий. Помню только жаром тепла обдало тогда у самого входа. Да было то вроде не до того. Спешил я. Человек гнался за мной тогда опять. Мне не страшны люди, да вот только покалечил человек тогда в своей глупой погоне его. Топал сапогами неразумно, всё кого-то победить хотел, вот и победил… набедил…

Человек, как всегда, ушёл сам, тщательно наведя себе в лоб свой дурацкий закон. Познал, как всегда, спустив курок, искомое… Зачем же он только наследил так неразумно… Взял, да и оставил после себя след на земле… След на его искалеченной сапогом спине… А он ведь и так был очень слаб… Он еле дополз до нас… Тот, который остановил черёд людей.

***

Она перестала плакать, подняла мокрое в слезах лицо, спросила… кто там… там больно кому-то… не нам… Я верной силой обернулся… узнал кто…

Он лежал вжатый в сырой пол… рядом сумка… с инструментами какими-то… а у него уже не было чувств и почти никаких признаков жизни… тёплый… он… был… ещё… только…

Как смог обернул… как смог доставил… как смог уложил… где у нас потеплей, помягче и поровнее…

А она увидела… она почувствовала… тоске её и… не стало предела… И я почувствовал тогда, что такое живая боль…

***

Всю ночь было больно и страшно… очень… мне… Я знаю порядок, слишком хорошо знаю порядок, я знаю наступящее всё. И той ночью я видел наступящее, корчами жившее во мне и забыл всё, кроме острой яркой боли.

Он лежал последними порывами жизни под её не просыхающими над ним глазами, а она рвалась безумием горя и обращалась ко мне, помочь звала, несотворимое сотворить…

…Сотворить бы несотворимое… нет силы такой… силён я был… всегда был силён я… порядок сильнее… Всего сильней мог быть… не сильней порядка… Порядок не осилишь… силой не повернёшь…

…Отрывало наступящее кусочки жизни от него.. Наступящее нас готовило… готовило к утру… к утру окаймлённому рамкой вечных уже после того ночей…

***

…Но её слёзы… обернут пеплом… камень любой… но ведь был же и я в силе своей непостижим когда-то… я… смогу… всё…

Взглядом своим холодным… немигающе цели́л… всё… что… смогу… а… она… до боли… до навзрыд… до преодолимости… всего…

И я ж ведь… когда-то… мог… всё нипочем… перед одной маленькой слезинкой…

Це́лил немигающе… цели́л… не отпускал вырывающееся уйти в бездну… всё нипочём…

К утру… к последней её слезинке… отступило наступящее, не наступив так и…

Несокрушаемый порядок пробормотал что-то, погладил отвернувшись зачем-то себя по глазам и ушёл оставив нам только спокойное время…

***

Тем утром он открыл глаза и она улыбнулась… а он в ответ улыбнулся и заснул, истратив улыбкой слабые силы…

А она посмотрела на меня с очень сильной, невыразимой какой-то благодарностью… А я то и ни при чём был… у меня никогда не было сил выше порядка… я чем мог… она сама всё… и порядок оказался с душой… вот они и спасли его.

Он долго потом жил лёжа, как я… он потом только стал шевелиться…потом только стал учиться ползать… и совсем уже очень потом стал пытаться ходить…

***

Он выжил. Она больше не плакала… она не плакала больше… больше даже это было, чем несотворимое сотворённое…

Ведь она плакала почти всегда… всегда почти… всегда больно… особенно больно, когда приходили эти непонимающие сами себя люди… над каждым из них плакала… а я ничего не мог поделать… ни с ними… ни с ней… ни с собой…

…Первый встретился в далёких тёмных развалинах. Он ещё не нёс с собой ничего кроме страха. Тем страхом сам себя и погубил. Я увидел его первым, не напугав уйти хотел, да заметил он меня и за мной в коридор вполз. А когда карманным своим светом долюбопытствовался. Сердце-то его всего страха и не вместило…

потом уже стали приходить без случайности, взяв с собой помимо обязательного страха своё глупое оружие. И кто уж страх выдерживал, так оружием-то обязательно себя добивал, получая ответ на своё бессмысленное зачем всё. Очень метко умели целиться в собственное себя…

***

- Я ждала тебя всегда… и когда плакала ждала… и когда полегче было ждала… мне тяжело было без тебя… мой сильный мудрый змей берёг меня, он уходил далеко, но возвращался обязательно, утешал как мог и мы ждали, когда ты прийдёшь… Мне было холодно и страшно здесь без тебя, пока ты шёл… И так холодно и страшно, а ещё эти бедные несчастные люди, которые всё время зачем-то хотели убивать…каждый раз, когда они приходили, мне было особенно больно и тяжело… Здесь нельзя убивать… здесь тихо очень… у нас… Змей говорил им своими глазами о том… никак нельзя… никого… кроме… кроме себя… Змей объяснял это… а они стреляли… стреляли всё-таки… их… больше… нет… стрелявших… они все… погибли… а мы были здесь в холоде и боли