Андрей Семенов - Минус Финляндия

• Название: Минус Финляндия
• Автор: Андрей Семенов
• Издательство: Вече
• Жанр: Альтернативная история
• Год: 2013
• ISBN: 978-5-905820-24-3

Рядовым героям «невидимого фронта» трудно рассчитывать на достойное воздаяние за их смертельно опасную работу от своего высшего руководства. Вот и капитан ГРУ Генштаба Красной армии Николай Осипов вместо наград и почестей за доставку бесценных документов из гитлеровского вермахта получает направление в… мордовские лагеря без суда и срока. Там ему предстоит уберечься от новой вербовки, на этот раз в самые обычные «стукачи», и записаться в «штрафники». А премудрое начальство новоявленного «штрафника» уже продумывает многоходовую комбинацию по выводу из войны Финляндии и в этой операции капитану… нет, уже майору Осипову предназначена центральная роль суперагента.

Роман является прямым продолжением романов «Иное решение» и «Другая сторона».

---

Но раз задача поставлена, то придется ее выполнять и определить иной объект для нападения. Штейн взял циркуль и провел окружность с центром в Осло. Ее радиус составлял триста километров. На этом расстоянии от Осло Штейну было нечего искать. На отражение атаки и подавление вооруженного выступления подкрепление из столицы придет через считанные часы. Малочисленность и плохую полевую выучу повстанцев необходимо было уравнять отдаленностью от центра самого места проведения диверсионной акции. Надо было найти такой порт, к малочисленному гарнизону которого не скоро доберется подмога.

Штейн раздвинул циркуль чуть шире и провел вторую окружность с радиусом в шестьсот километров. Дальше этого расстояния отъезжать от Осло смысла не было, иначе все крохи времени, отпущенного на подготовку, можно растратить на разъезды. Между двумя окружностями на западном побережье Норвегии находилось несколько симпатичных портов, самым привлекательным из которых был Тронхейм, расположенный в глубоком фиорде. Фиорд, шоссе, железная дорога, промышленные предприятия — все это делало Тронхейм чрезвычайно интересным объектом для диверсии…

Были подсчитаны все наличные средства, оружие, подвижной состав для переброски «войск» и определен объект нападения. Теперь Штейну оставалось только подумать о том, кто это самое нападение осуществит, и составить списки личного состава патриотов.

Гитлер ввел войска в Данию и Норвегию в один день — 9 апреля 1940 года. Он, кажется, вообще не разделял эти государства, которые чуть больше сотни лет назад действительно составляли одно целое и только в 1814 году разъединились. Оккупация Норвегии и Дании стала ответом Гитлера на совершенно дикий, с точки зрения дипломатии, ультиматум англичан. Англичане и французы набрались наглости заявить норвежскому правительству, что намерены заминировать его территориальные воды и начать топить торговые суда, если Норвегия не прекратит поставку руды Германии. Суверенная, но слабая в военном отношении Норвегия не могла противостоять натиску двух сильнейших стран Европы и принуждена была бы капитулировать еще до объявления войны, но Гитлер пришел ей на помощь и ввел свои войска. Уже утром 10 апреля 1940 года, то есть через сутки с того момента, как германские войска пересекли границу, король Дании обратился к своему народу с призывом признать новое правительство. С приходом нацистов в Дании не изменилось ничего. Король продолжал восседать на своем троне, а «немецкое» правительство состояло сплошь из коренных датчан. Норвегия сдалась чуть позже, но уже с первого дня вторжения немецкие самолеты взлетали с норвежских аэродромов. Не столь мужественный норвежский король дал деру на туманный Альбион, где возглавил очередное правительство в изгнании, а в Норвегии после его бегства тоже не изменилось ничего, как и в Дании. Правительство этой страны возглавил Квислинг — норвежец.

Каждая страна-агрессор, захватившая другое государство, имела безусловное право развешивать свои флаги в этой стране. Так и произошло в Норвегии. Немцы вывесили красные флаги со свастикой над правительственными учреждениями. Каждая страна-оккупант имела полное право контролировать в оккупированном государстве общественную жизнь, военные и экономические вопросы, не говоря уже о политике. И немецкие комиссары контролировали деятельность правительства Квислинга и норвежских общественных институтов.

Разумеется, нашлись недовольные, причем немало — несколько тысяч. Так что из того?

В любом государстве, во все времена и при любом строе всегда были, есть и будут люди, недовольные существующим положением вещей. Обсыпь их золотом — скажут, что оно не той пробы, и будут снова недовольны. Стоит только удовлетворить одних, как моментально станут недовольными другие и третьи. Почему это им все, а нам ничего?! В результате количество недовольных только увеличится. В условиях существующей объективной реальности, то есть земной атмосферы и всемирного тяготения, а не Царствия Небесного, удовлетворить запросы и претензии всех и каждого не представляется возможным. Более того, в государстве все могут быть недовольны сегодняшней жизнью и своим положением в обществе. Государство вообще может состоять из одних недовольных, но от этого оно не рассыплется. Каждый гражданин такого государства будет недоволен соседями, правительством, начальником, зарплатой, но государство будет благополучно существовать и дальше даже при условии полного недовольства всех своих граждан.

Да, конечно, в том, что твое государство от кого-то зависит, приятного мало. Но Норвегия в 1940 году была перед выбором. Либо ее захватят англичане, либо она ляжет под Гитлера. Норвежцы решили, что немцы им все-таки ближе. Вся фашистская идеология строилась на расовой теории деления людей на арийцев и недочеловеков. Арийцы должны были стяжать себе власть над миром, а всем остальным, кому позволят остаться в живых, надлежало превратиться в илотов. Эта примитивная идеология определяла и внешнюю политику гитлеровской Германии — такую же бесхитростную. Государства, населенные недочеловеками, зачислялись в разряд врагов и подлежали захвату, а население — порабощению в пользу немцев. Славянские народы были отнесены именно к унтерменшам, а посему захваченной Польше было отказано в праве на собственную государственность. Часть Польши, отошедшая к Германии, была превращена в генерал-губернаторство с немецкой администрацией, государственным языком на этой территории стал немецкий, а преподавание на родном польском велось только до четвертого класса.

Норвежцам было с чем сравнивать свое собственное положение. Гитлер объявил норвежский народ родственным немецкому. А разве можно некрасиво поступать с родственниками? Норвегии и Дании оставили прежнее государственное устройство и общественные организации, не противоречащие нацистскому режиму. Что до того, если большая часть этих организаций была явно нацистского толка? Нацизм был популярен в Норвегии еще до вторжения Гитлера, а национал-социалистическая партия Норвегии являлась одной из самых влиятельных в стране. Норвегия ждала Гитлера, и он пришел. Не мог не прийти.

Штейн все это знал очень хорошо. Он понимал, что несколько десятков либерально настроенных деятелей науки и культуры, которые фрондировали по отношению к Гитлеру, — это не те люди, которых можно поднять в атаку. Одно дело — витийствовать в гостиных, другое — с риском для жизни действовать оружием на поле боя. Все эти свободно мыслящие адвокаты, учителя, врачи и инженеры — суть безобидные для гитлеровского режима болтуны и не более того. Норвежское движение Сопротивления в действительности существовало лишь в оптимистичных отчетах Штейна. Американская администрация давала оценку боевой мощи Движения лишь с его слов. Получив от Даллеса задание курировать движение Сопротивления и обнаружив полную неготовность и нежелание норвежцев выступать против Гитлера, Штейн стал втирать очки Даллесу фантастическими отчетами со списками вымышленных участников подполья. Даллес, очарованный ловким очковтирательством Олега Николаевича, невольно дезориентировал президента Рузвельта. Политики и военные, сидящие по ту сторону океана, действительно могли посчитать, что за последний год в Норвегии создано сильное и разветвленное антифашистское подполье. На существование этого подполья выделялись деньги, для его усиления переправлялось оружие. Теперь от этого подполья требовали реальных дел для подтверждения своего существования и оправдания расходов.

Еще раз тщательно все проанализировав, подсчитав наличные силы и трезво оценив обстановку, Штейн принял решение произвести атаку, захват и удержание порта в Тронхейме в одиночку.

Один он не привлечет ничьего внимания. Один он ни в ком не вызовет подозрения. Один он незамеченным займет удобную позицию для атаки. В конце концов никто преждевременно не проболтается о готовящемся штурме порта, потому что, кроме него, о нем никто не будет знать.

VII

9 июня 1943 года.

Подполковник Конрад фон Гетц попал в число тех избранных, кому фюрер германской нации пожелал вручить награду лично. Восьми героям было приказано еще затемно прибыть на аэродром Темпельхоф, куда за ними прибудет самолет из ставки фюрера. В назначенный час возле аэродромного контрольно-диспетчерского пункта собрались эти люди в парадной форме. Они не без любопытства посматривали друг на друга, не решаясь нарушить торжественность предстоящего момента мимолетным разговором. Конрад осмотрел своих сегодняшних спутников — фрегаттен-капитан из кригсмарине, три пехотных офицера, один офицер-танкист и гауптшарфюрер из диверсионных частей СС. Самым старшим по званию был генерал из штаба Манштейна. Все они за доблестную службу Рейху награждались Рыцарскими Железными крестами и с вожделением поглядывали на тот, который висел на ленте поверх форменного галстука фон Гетца. Свой крест фон Гетц заслужил давно, около двух лет назад, еще за Смоленское сражение. Сегодня фюрер вручит ему дубовые листья к кресту за бои за Сталинград и за побег из русского плена.