Сергей Белан - Казна Херсонесского кургана

• Название: Казна Херсонесского кургана
• Автор: Сергей Белан
• Издательство: Светоч
• Жанр: Детектив
• Год: 1993
• ISBN: 9984-509-27-3

Дорогой читатель — любитель детективов! Ты еще не устал от «чейзов» и «гарднеров», ты еще не пресытился подвигами «непотопляемых» западных сыщиков-суперменов? Если да, — то эта книга для тебя. В приключенческой повести «Евангелие от Джексона» и авантюрном романе «Казна Херсонесского кургана» тебя ждет встреча с героями, живущими среди нас. Все персонажи наших произведений реальные люди, равно как и события, происходящие с ними на страницах книги, не авторский вымысел, а сущая правда.

---

«Конец света! — подумал он, морщась от зудящей боли. — Впилась, сволочь, как в собственность, скоро в мочало превратит. Видела бы меня моя мама, вмиг бы в жмурик сыграла…»

К счастью, вскоре все закончилось: туша заерзала задом, мелко затряслась в экстазе и, вонзив когти в ягодицы Аркаши, затихла. Аркаша от резкой боли чуть не подпрыгнул до самого потолка, у него потек «спинной мозг». Сделав несколько глотательный движений ртом, «Хрюша», наконец, отпустила своего ублажителя. Аркаше было мерзко и пакостно, словно он прошелся босиком по свежему говну. Его аж передернула, и он сразу же бросился в ванную, смыть под струями воды все следы и позор сексуальной экзекуции. Он открыл только красный кран: поток горячей воды свинцово лупил по его телу, но он, казалось, не ощущал ничего, тело было будто чужим, бесчувственным, незнакомым…

Когда он вышел, его недавняя партнерша, придав себе облик добропорядочной матроны, уже стояла у дверей. На лице ее уже не было прежней истомы, а только сытая наглость и махровый цинизм.

— Ну, что ж, ты мне нравишься, так что я тебя фрахтую, — безапелляционно объявила она. — Сегодня, идем в ресторан, заеду за тобой к девяти. Будь готов.

И с этими словами хозяйка потрясающего бюста растворилась в дверном проеме с прытью, не свойственной ей комплекции.

«Всегда готов… — обреченно подумал Аркаша и, бухнувшись в койку, тупо уставился в потолок. — Вот тебе и Сочи, город-сказка, за пайку харят и фамилию не спрашивают, да какую там фамилию, именем даже не поинтересовались. Используют как биоробота — и все дела».

Да, зря он завидовал проституткам — чтобы заработать по-крупному на этом поприще, передок должен работать на износ, а если будут попадаться такие клиентки — через неделю импотентом стать можно. И вообще, после подобных контактов может развиться стойкая неприязнь к женщинам как таковым.

Он так и провалялся в койке, пока часовая стрелка наконец-то не подползла к цифре два. Поднявшись, он без всякого энтузиазма побрел в сквер на встречу с Маркизой. Та уже поджидала его в тенечке условленной аллеи. Аркаша плюхнулся рядом на ажурную скамейку. Маркиза открыла сумочку и протянула ему три пятерки:

— Получи, заслужил. Вами довольны.

Аркаша брезгливо сморщился и попросил:

— А вы не могли бы подыскать что-нибудь помоложе и поприятней. Наверняка в вашей картотеке есть варианты позаманчивей.

— Да что вы говорите?! — Маркиза пронзила его испепеляющим взглядом. — Ты, котик, совсем перегрелся: полагаешь, что восемнадцатилетние девочки с длинными ногами и осиными талиями будут барахтаться с тобой в койке и еще деньги тебе за это платить? На Украине по такому поводу говорят: «зовсим з глузду зъихав»! Я нашла тебе шикарный экземпляр: заведующая мясным магазином в приличном городе, тридцать лет замужем, муж — старый козел, импотент, но при чинах и портфеле. Дама голодна, сексапильна и к тому же жутко богата. Ей четыре дня отпуска осталось, только четыре, так что простаивать не будешь, покатаешься эти денечки как сыр в масле, а дальше что?

Аркаша неопределенно пожал плечами.

— А знаешь, есть хороший способ поправить свои дела, — вкрадчиво сказала Маркиза и, вынув из сумочки маленькую таблетку в прозрачной упаковке, протянула Аркаше. — Штучка импортная, срабатывает безотказно. Пока порезвитесь вволю, а за сутки до ее отъезда положишь своей возлюбленной в водку или шампанское, я уж не знаю, что вы там будете пить…

— Ты что, обалдела? — инстинктивно отпрянул от нее Аркаша. — Мне еще свобода не надоела…

— Струсил? Штанишки еще сухие? — язвительным тоном спросила Маркиза. — А делов-то на копейку, бросишь в бокальчик, выпьет и отключится до утра. Дальше совсем просто: впускаешь меня и я тебе помогу разобраться, что к чему. Получишь полтыщи и риску никакого.

— Это на словах все гладко, — продолжал сомневаться Аркаша, — а потом не успеешь очухаться, как звездочки в крупную клетку наблюдать придется.

— Чепуха! Никаких улик не будет, опьянела — и все! В милицию она не заявит, не дура, чтоб муж и дети узнали. Хоть она козла своего в грош не ставит, но развестись ни-ни… держится…

— Нет! — тяжело, со вздохом выдавил Аркаша. — Как хочешь Маркиза, но на такое не пойду.

— Я тебе за яйца не тащу, — она поглядела в зеркало, поправила губки. — Тряпка ты, все правильно… С тобой каши не сваришь. Да ладно. Я так понимаю, ты теперь из кабаков вылазить не будешь; задание несложное — попадется подходящий мужик, дай знать. Меня с двух до трех всегда здесь найдешь. И еще: ты у нас мальчик неопытный, чтоб никаких грузин, армян и прочих там… Лучше всего офицеры от майора до полковника…

— И чем это нам армяне с грузинами не угодили, — съехидничал Аркаша, — или у нас уже расовая дискриминация?

— Отнюдь, — Маркиза не приняла его шутливого тона. — Просто с кавказцами работать нужно тонко, тут нельзя ошибаться, так что этих я буду искать сама. Офицеры — совсем другое, у них можно забрать все, оставь лишь мундир и документы. Жаловаться не пойдут — пуще смерти боятся огласки. Не дай бог узнают жена, начальство — затеют служебное разбирательство на тему «моральный облик командира и о потере бдительности». Ну, а что старший офицер лучше просто лейтенанта, надеюсь, понимаешь сам. У лейтенанта взять нечего.

— Понятно, если что подвернется — услужу. — Аркаша встал со скамейки. — Схожу на море, искупнусь, потом похаваю. К вечеру надо быть в форме, а то эта фурия из меня быстро все соки выпьет.

— Ступай с богом, котик, и помни о моем предложении — передумаешь, дай знать…

III

Желтобрюхий «Икарус», сверх всяких пределов набитый народом, напоминал обожравшуюся гусеницу. Тяжело, но упорно он тащился в гору. Внизу, в огромном котле, в клейком, сгущенном воздухе томилась перегревшаяся, суетная Ялта, сверху простиралась горная гряда с плавным, будто кто-то прошелся ножницами, рельефом вершины, на которую полз, наступал цепкий, настырный лес. Но ни Боб, ни Мироныч видеть это, увы, не могли — сдавленные со всех сторон, безбожно спрессованные собратьями по несчастью — другими пассажирами, они смахивали на сиамских близнецов, запечатанных в консервную банку, — ни рукой, ни ногой не пошевелить! И это при удушающей жаре!

— Знаешь, Боб, сказать, что мы тут, как сельди в бочке — это значит ничего не сказать, — попытался невесело шутить Мироныч.

— Эт-точно. Нигде так не ощущаешь свою причастность к клану гомо сапиенс, как в очередях и общественном транспорте, — ответил приятель и добавил: — и все же селедкам полегче будет, они-то хоть в рассоле…

Впрочем Боб сетовал напрасно — рассол вскоре появился; автобус еще не взобрался на перевал, а их спины уже были липки и мокры, лбы покрылись испариной. Вдруг в монолитной массе пассажиров обозначилось некоторое волнение и дружные охи и вздохи перекрыл хриплый простуженный голос:

— Обилечиваемся, граждане!.. Приготовьте деньги!.. Ровные — на сдачу мелочи нет!

— Шо за деньги?! Какие деньги?! — возмущенно вопрошал кто-то рядом с явным одесским акцентом. — Да за такой комфорт нам должны доплачивать, за то шо мы согласились залезть в эту колымагу. Или я не прав?!

Послышались сдавленные возгласы одобрения.

— Они на эту душегубку кондуктора еще держут, — продолжал тот же голос. — Везут шо дрова… Дэ цэй кондуктор — я расскажу ему анекдот, як Шмуля в трамвае ездил…

— Да он замучится сюда лезть, дурак что ли, — предположил кто-то.

И все-таки, когда тучная женщина с кожаной сумкой возникла перед друзьями, они подивились ее фантастической проходимости.

— Докуда едете, хлопцы? — спросила она.

Мироныч ответил.

— По сорок копеек.

Они кое-как расплатились, думая о том, что отдали бы и в десять раз больше, лишь бы это злосчастное путешествие поскорей завершилось. Предлагали же на автовокзале на такси до места подбросить — отказались. Зато теперь дешево, но сердито.

Когда кондуктор скрылась из виду, Мироныч сказал:

— Вот кому героя соцтруда давать надо.

Боб промычал в ответ что-то невнятное, язык словно иссох, одеревенел и отказывался ворочаться.

— Хорошо хоть мы в Ялте на пивко не польстились, — пытался разговорить уже совсем скисшего друга Мироныч, — а то что б было…

— Что? — с выпученными, как у вареного рака глазами, спросил. Боб.

— У нас бы полопались мочевые пузыри и мы б ошпарили себе коленки.

— Сказанул, — выдавил из себя Боб, а затем тихо и доверительно шепнул на ушко другу: — Да я и без пивка сейчас тресну, как гондон бракованный, невмоготу уже…

— То-то я смотрю ты притих. Держись…

Тем временем автобус все-таки двигался вперед, кондукторша лениво выкрикивала название остановок: «Стройгородок!», «Гаспра!», «Кореиз!», название каких-то санаториев, народ потихоньку выходил, в салоне стало посвободней. Можно было размять затекшие конечности и вздохнуть полной грудью. Наконец после очередного спуска объявили конечную остановку маршрута, автобус заехал на небольшой пятачок и остановился напротив неказистого здания автостанции. Симеиз.