Корнелия Функе - Рыцарь-призрак

• Название: Рыцарь-призрак
• Автор: Корнелия Функе
• Жанр: Детская фантастика
• Год: 2013
• ISBN: 978-5-389-03662-8

Раскрывая загадку давнего убийства, одиннадцатилетний Йон Уайткрофт вместе со своей подругой Эллой вызывает дух рыцаря Уильяма Лонгспе. Он единственный, кто способен защитить мальчика от группы преследующих его призраков, которые угрожают ему с того самого дня, как он прибыл в интернат города Солсбери. В благодарность за свое спасение мальчик вызывается помочь рыцарю-призраку вернуть его сердце и ту, которую он любит.

---

— Вот видишь! — прошептала она.

Мы устроились на ночлег прямо рядом с саркофагом Уильяма, и, когда я засыпал, мне почудилось, будто я вижу, как Серая Госпожа идет по в центральному проходу церкви. Но, может быть, это был всего лишь сон. Стуртон в эту ночь не показывался. Это все, что мне известно. И я чувствовал себя рядом с каменным гробом в такой безопасности, как если бы снова лежал дома в своей кровати.

VIII Вполне себе сносный вечер

Когда нас с Эллой на следующее утро нашел ключник, я впервые за много дней чувствовал себя отлично выспавшимся, а львиная печать на моей ладони доказывала, что Лонгспе был не только сном. Миссис Каннингем с явно разобиженной миной допрашивала меня по поводу моего пятничного исчезновения, и я, запинаясь, сочинил пару трогательных предложений о новом ужасном спутнике жизни моей мамы и о том, как я надеялся, что он исчезнет, если я помолюсь об этом в соборе. (Я знаю, за это, собственно, меня должна была бы настигнуть молния со шпиля церковной башни, но, видимо, небеса питают сострадание к ревнивым сыновьям.) Я дюжину раз извинился перед миссис Каннингем и перед Поппельуэллами, полночи меня разыскивавшими, и торжественно поклялся больше никогда, никогда не вылезать из окна туалета в часы, отведенные на подготовку домашних заданий.

В одиннадцать лет уже знаешь сравнительно точно, что именно взрослые хотят от тебя услышать, и я, сознаюсь, был горд, когда директор школы, выслушав мою небылицу, сочувственно похлопал меня по плечу, а миссис Каннингем и Альма Поппельуэлл заключили в трогательные объятия. Правдивый рассказ со всей определенностью не возымел бы и отдаленно такого действия. Одиннадцатилетка, пытающийся с помощью молитв сжить со свету любовника своей матери, — это нечто в значительной степени менее тревожное, чем явление мертвого рыцаря.

Моим единственным наказанием стало сочинение о важности правил и их соблюдения, а также обязательство безотлучно провести выходные под наблюдением Поппельуэллов.

Услыхав об этом, Элла восторга не проявила. В конце концов, она тоже хотела присутствовать при том, как Лонгспе отправит Стуртона ко всем чертям. Она уже уговорила Цельду позволить нам провести ночь в ее доме в надежде на то, что, может быть, мои преследователи там объявятся. Но мой домашний арест сорвал этот великолепный план.

Эллу домашний арест не постиг. Цельда удовлетворилась объяснением, что, найдя меня в соборе в столь плачевном состоянии, ее внучка целые часы напролет меня утешала и нас по недосмотру заперли в соборе. Да, знаю, Цельда бывает очень доверчивой.

О Лонгспе Элла ей не сказала ни слова.

— Зачем? — возразила она, когда я ее об этом спросил. — Ведь тогда Цельда захочет с ним встретиться, задать ему всякие вопросы о его жизни, о его жене. Она бывает подчас ужасной невежей!

* * *

Ангус и Стью уехали на выходные домой, а я так и просидел всю субботу один в нашей комнате, разглядывая отпечаток на моей ладони и не зная, бояться ли мне наступления вечера или, наоборот, его подгонять.

Около четырех пришла в гости Элла. Она все еще возмущалась по поводу моего домашнего ареста.

— Ну вот, спасибочки! — сказала она, когда мы сидели внизу у ручья на садовой ограде и кормили сухими гренками проплывавших мимо уток. — Значит, все удовольствие достанется тебе одному!

— Удовольствие? — спросил я. — Ничего себе удовольствие! Ведь Лонгспе должен принять на себя удар четырех призраков. Может статься, когда мы увидимся в следующий раз, я буду таким же мертвецом, как и он!

Элла прокомментировала это взглядом, говорящим: «Йон Уайткрофт, ты что меня за дурочку держишь?» Да, согласен. Касательно Уильяма Лонгспе в роли защитника я был настроен весьма оптимистически.

— Мне еще нужно удовлетворительное объяснение, почему я исчез в пятницу после школы, — сказал я, чтобы отклониться от темы, — вся эта чушь с молитвами в соборе отлично подходит для взрослых. Но распространись такое по школе, это на месяцы вперед подорвет мой авторитет.

— Легко, — сказала Элла, вытащив бутерброды, которые ей дала с собой Цельда. (Цельда приделала им глазки из луковиц, чтобы они были похожи на жаб.) — Попросту скажи им правду. Только опусти главу о Лонгспе. Скажи, я показывала тебе за дверью чулан и мы слишком поздно заметили, что нас заперли. Если хочешь, можешь сказать, что мы там целовались. Мальчишки любят подобные вещи.

Я, естественно, покраснел, как колбаса, которую Цельда положила на бутерброды, и пробурчал, что мне как пить дать никто не поверит.

— Еще как поверят, — заверила меня Элла. — Мальчишки такие дураки. За некоторыми исключениями, — добавила она благосклонно.

Стоял непривычно солнечный день, что после проливных дождей было просто здорово, и мы сидели на старой стене, смотрели на ручей, ели Цельдины бутерброды-жабы и молчали. Элла наверняка думала, что я размышляю о Стуртоне и Лонгспе, а я воображал себе физиономию Стью, если бы я стал утверждать, что целовался с Эллой Литтлджон.

В парке, на другом берегу ручья, несколько мальчиков играли в футбол. Мимо проплывали два лебедя, а на одной из скамеек сидел старик и делился своим сливочным мороженым в вафельном стаканчике с довольно упитанным псом. Стоял вполне сносный вечер, и я помню, как я подумал, что Солсбери, может быть, и не самый плохой городишко. Я погладил львиную печать у меня на ладони. Кожа была все еще как замороженная.

— Элла! — окликнул ее я. — Ты ведь тоже думаешь, что он придет, правда?

Элла слизнула кетчуп с пальцев.

— Конечно, — сказала она.

Конечно.

Я стряхнул со штанины муравья.

— Жена Лонгспе… другая Эла… что тебе о ней известно?

— Довольно много. — Элла подставила лицо к солнцу. — Моя мать от нее без ума. — Она понизила голос. — Эта Эла, представь себе, была первой женщиной-шерифом в Уилтшире! Она присутствовала при подписании Великой хартии![13]

Порыв ветра бросил ей в лицо темный волос.

— Львиное Сердце отдал ее Лонгспе в жены, когда она была еще совсем юной. Мама говорит, что, хотя он был намного старше ее, они жили друг с другом очень счастливо. И что у них было восемь детей. Но потом корабль Уильяма утонул, и, поскольку Эла была графиней Солсберийской, ее хотели принудить снова выйти замуж. Она сказала: «Нет. Уильям не умер. Вы еще увидите. Он вернется» — и была права. Но когда он наконец вернулся, то совершенно внезапно скончался. Эла вынула его сердце и похоронила в Лэкоке. Так же она поступила позднее с сердцем своего младшего сына. А потом в один прекрасный день постриглась в монахини.

Солнце исчезло за деревьями, и я, озябнув, поднял воротник куртки. Сад позади нас наполнялся тенями.

— Тогда ничего удивительного, что у него такой печальный вид, — пробормотал я.

Элла прогнала со своей коленки осу.

— Цельда говорит, у всех призраков печальное прошлое, с которым они просто не могут смириться.

Старик поднялся и пошел со своей собакой домой. Лебеди уплывали по ручью прочь, а мальчишки, игравшие в футбол, исчезли. Мы с Эллой, казалось, были единственными живыми существами в мире.

— Мне пора, — сказала Элла. — Врач велел мне следить, чтобы Цельда не проводила слишком много времени на ногах. Словно она станет меня слушаться! — Она положила мне руку на плечо. — Держись сегодня вечером подальше от раскрытых окон!

Мне было трудно себе представить, что закрытые окна смогут удержать привидения, но я кивнул.

— Позвони мне, — сказала Элла. — Вот. Это Цельдин телефон. А это — моих родителей. Они вернутся завтра домой.

На этот раз она написала не на моей руке, а на клочке бумаги. Всунув мне его в руку, она соскользнула со стены.

— Йон… — Голос Эллы внезапно перешел на шепот.

Я сунул листок в карман штанов.

— Что? — Я обернулся.

Между розовыми кустами Альмы Поппельуэлл стояли две собаки. У Поппельуэллов не было никаких собак, не говоря уже о целых двух, да еще черных как ночь.

Элла кусала себе губы. Это был первый раз, когда я видел на ее лице страх.

— НЕНАВИЖУ собак! — прошелестела она.

Я бы не сказал, что они походили на обыкновенных собак, но оставил это при себе. Шерсть у них ощетинилась, как у настоящих, но у обычных нет красных глаз и они не бывают высотой с телят. Кем бы они ни были, они оскалили зубы, словно поняли, что сказала Элла.

«В Килмингтоне рассказывают, что Стуртон держит свору дьявольских собак, гоняющих свою жертву до смерти».

Я был уверен, что Элла тоже помнит Цельдину историю. «Проклятие! — подумал я, поспешно хватая две головни, которые Эдвард Поппельуэлл сложил у стены на дрова. — И еще ведь даже не стемнело!»

— Вот! — прошептал я и протянул Элле одну из головешек. — У моего дедушки была весьма противная овчарка. Вдарь им головней по морде, если они нападут.