Даниил Перельман - ДРЕВНЕЕ ЗЕРКАЛО

• Название: ДРЕВНЕЕ ЗЕРКАЛО
• Автор: Даниил Перельман
• Издательство: Конкорд ЛТД
• Жанр: Сказка
• Год: 1993
• ISBN: ISBN 5-7093-006-3

Этот сборник поможет читателю проникнуть за Великую Китайскую Стену и окунуться в стихию древнейшей и, быть может, самой таинственной цивилизации. В него включены мифы и сказки Китая. Древняя китайская мифология не дошла до нас в том стройном виде, как древнегреческая или древнеегипетская, но тем не менее она дает представление о верованиях и культах в Древнем Китае. А сказки распахнут перед читателем целый мир чудесных превращений – они, эти удивительные превращения, и в народных волшебных сказках, и в литературных сказках блистательной эпохи Тан (VII-X вв.), и в произведениях китайского Боккаччо – Пу Сунлина (XVII-XVIII вв.).

---

Возле края пропасти он заметил каменную стелу с надписью: «Место, где вызывали душу Ли Цина». Старика даже передернуло: «Как это? Я жив-здоров, умирать пока не собираюсь, а они – на тебе – душу мою вызывают!» И вдруг он догадался: «Точно! Точно! Когда я остался в пропасти, они вытащили пустую корзину и решили, что я погиб. Вот и стали вызывать мою душу!»

Он пошел обратно, обдумывая случившееся: «Может, я и впрямь умер, и сейчас здесь бродит моя душа?» Мысли старика вконец перепутались. «Но если родичи вызывали мою душу, стало быть, на родовом кладбище существует место моего захоронения! Они напутали в надписи на беседке, но на могиле они не могли ошибиться – надписи там никогда не меняются. Пойду на родовое кладбище. Возможно, там я найду ответ!»

Он спустился вниз и повернул к восточным воротам. Еще издали он увидел кладбище, над которым нависала гора, словно дракон, спустившийся с небес. Ли Цин подумал: «В "Книге Захоронений"{160} говорится: "Если гора похожа на парящего феникса или свернувшегося дракона, значит, через тысячу лет здесь появится небожитель". Странно, что при таком расположении гор только я один встретил бессмертных. Да и меня прогнали прочь! Так и не удалось мне вознестись на небо! Правда, возможно, расположение гор{161} относится совсем не ко мне, а к кому-то другому?» Старик подошел к могилам предков и отвесил два низких поклона. Возле могильных холмов валялись срубленные сосны и белоствольные тополя в несколько обхватов толщиной. Многие плиты на могилах были повалены и отброшены в сторону или просто разбиты. Вид запустения поверг Ли Цина в уныние.

– Неужели все мои родственники умерли? И сейчас больше некому ухаживать за могилами? – вздохнул он.

Тут он заметил, что одна из плит стоит как будто прямо и на ней видны какие-то знаки. «Могила праведного мужа Ли Цина», – прочитал старик.

– Наверняка захоронили мою одежду, могила пустая! – пробормотал старик. – Ну, а плита? Она вся заросла мхом и изъедена временем, пришла в полную ветхость… Нет, ее поставили не в четвертый год Изначального Правления… Значит, я умер уже очень давно. А сегодня здесь блуждаю вовсе не я, а бродит моя душа. Пока я был в ином мире, все мои родственники, видно, умерли, иначе я встретил хотя бы одного.

И снова думы и сомнения охватили старого Ли Цина: «Будто мне снится сон среди бела дня. В самом деле, жив я или мертв? Кто мне ответит? У кого спросить?»

Вдруг в отдалении он услышал постукивание рыбьего барабанчика и треск колотушек{162}. Он пошел на звуки и скоро увидел слепца, сидящего возле храма Восточного Хребта.

Слепец что-то рассказывал, а потом стал просить подаяния. «Вот, кажется, и вторая фраза заклятия, что сказал мне владыка бессмертных: "Вещей дщице внемли", – подумал Ли Цин. – Спрошу-ка я у слепца, что он мне скажет. Надо только подождать, пока все разойдутся!»

В плошке у слепца лежал всего десяток медяков – на большее слушатели не расщедрились. Кто-то из толпы сказал:

– Учитель! Пора начинать, а мы пока соберем еще немного денег!

– Так не пойдет, – возразил слепец. – Я ведь незрячий. Кончу петь, а вы все разбежитесь! Где потом вас разыскивать?

– Ерунду городишь! – крикнули из толпы. – Кто тебя станет обманывать, ты же увечный!

Слепец, поверив, ударил по барабанчику и застучал деревянными дощечками. Его история начиналась стихами:

Проходит жара, настают холода –
весен и осеней череда.
Солнце закатное скрылось за мост,
на восток струится вода.

Где же теперь полководцы-герои,
где гордые их скакуны?
Цветущими травами все поросло,
грустью поля полны.

Прочитав эти строки, слепец приступил к истории, которую часто исполняли даосы-сказители. Ли Цин знал и любил этот рассказ о Чжуанцзы, который скорбел над черепом. Протиснувшись вперед, он, склонив голову, внимательно слушал. Слепец продолжал рассказ, перемежая слова пением. Он прочитал ровно половину истории и дошел до того места, когда череп оброс мясом и кожей, вдруг ожил и покатился по земле. Толпа внимательно слушала. Кто-то хихикнул, кто-то охнул. Вдруг стук барабанчика и колотушек прекратился. Слепец оборвал свой рассказ, чтобы собрать деньги, как это обычно бывало у сказителей.

Все слушали слепца, затаив дыхание, но, когда дошло дело до денег, зрители, смущенно переглядываясь, спрятали руки за спину. Ссылаясь на то, что не захватили с собой денег, они, бросив несколько малозначащих слов, стали расходиться. В плошке оказалось лишь пять медяков. Слепой сказитель, возмущенный несправедливостью, разразился бранью. Какой-то парень, любитель скандалов, ему ответил. Слово за слово, и началась перепалка. Никто не хотел уступать, и дело кончилось потасовкой, во время которой медяки, что успел собрать слепец, раскатились по земле. Пошумев и посудачив, народ разошелся, но несколько человек подзуживали спорщиков продолжать драку. Скоро ушли и они.

Слепец остался один.

Ли Цин, пожалев слепца, собрал рассыпавшиеся монеты и протянул их сказителю.

– Да, чувства людей оскудели, в мире ценят лишь деньги! – вздохнул Ли Цин.

– Кто вы? – спросил слепец, забирая выручку.

– Да вот, хочу спросить кое о чем. Может быть, ты знаешь. Дам несколько десятков монет на выпивку, если ответишь как надо.

– Что желаете узнать, почтенный?

– В свое время в Цинчжоу жили некие Ли – владельцы красилен. Ты знал их?

– Я и сам из этого рода. А кто вы? Как вас зовут?

– Меня кличут Ли Цином. В нынешнем году мне исполнилось семьдесят лет.

Слепец рассмеялся.

– Надуть хотите слепого! Может, думаете чем поживиться? Только я не дитя. К тому же я постарше вас – мне уже семьдесят шесть. Какой же вы Ли Цин? Так звали моего прадеда по дядюшкиной линии.

Слепец несомненно что-то знал, и Ли Цин решил подойти с другого конца.

– Нет, уважаемый, я вовсе не собираюсь тебя обманывать. Ведь в Поднебесной много ходит людей с одинаковой фамилией и именем… Я вот только хочу спросить: этот твой прадед, куда он делся?

– Долгая история… – задумался слепец. – Помнится, в четвертый год эры Изначального Правления суйского государя Вэньди моему прадеду исполнилось семьдесят лет. В тот день решил он подняться на Гору Заоблачных Врат, а потом спуститься в провал, где будто бы живут какие-то бессмертные. Ему принесли много-много веревок, и он полез в пропасть. Вы, может, думаете, все это враки? Как бы не так! В общем, погиб он… Весь наш род опирался на этого Ли Цина и его богатства, а как он умер, дела пошли все хуже и хуже. А тут еще началась война, в которой погибли все родичи. Только я, горемыка, один в живых и остался. Нет у меня ни сынов, ни дочерей… Читаю свои сказы, этим и перебиваюсь.

«Значит, они решили, что я погиб!» – подумал Ли Цин и спросил:

– Отчего же так быстро род пришел в упадок и к тому же все погибли, ведь с тех пор, как этот Ли Цин спустился в пропасть, прошло не больше года.

– Ай-я! Да вы, почтенный, никак грезите наяву! – вскричал слепец. – Нынче не четвертый год Изначального Правления. Ведь сейчас правит династия Тан. Нынче у нас пятый год эры Вечного Благоденствия{163} государя нашего Гаоцзуна. Суйский Вэньди восседал на престоле двадцать четыре года, после чего передал его Янди, который находился на троне четырнадцать лет. Когда трон захватил Юйвэнь Хуацзи, в Поднебесной началась великая смута. Танскому Тайцзу удалось завоевать всю Поднебесную, но он уступил место монарха Гаоцзу, а тот сидел на троне девять лет, пока его не сменил Тайцзун, занимавший престол двадцать три года. Сейчас вот уже пять лет правит сын Тайцзуна. Таким образом, получается, что с четвертого года Изначального Правления по нынешний день прошло уже семьдесят два года{164}. Когда мой прадед, Ли Цин, покинул наш мир, мне было всего пять лет, а сейчас – семьдесят шесть! А вы говорите, быстро!

– Я слышал, что в роду Ли было пять или шесть тысяч человек. Как же случилось, что за семьдесят лет никого не осталось, кроме тебя?

– Разве вы ничего не знаете?.. А получилось все из-за того, что в нашем роду были люди толковые и умели добывать деньги, как говорится, голыми руками. Так вот. После смерти суйского Янди начался мятеж Ван Шичуна{165}. Однажды он появился у нас в Цинчжоу. Мужчины из нашего рода были все как на подбор – ладные да крепкие, он и забрал их в солдаты. Ван Шичуну, как известно, сильно не повезло – в нескольких сражениях он потерпел поражения и погубил всю свою армию. Вот так. Я бы тоже не выжил, если бы не был увечным.

Только сейчас понял Ли Цин, что произошло. Все разом прояснилось – словно он протрезвел от хмельного дурмана. Сунув слепцу все свои деньги – монет тридцать или сорок – и не сказав больше ни слова, он повернулся и зашагал в город. Ему на ум пришел один древний стих: «В горах побывал всего лишь семь дней, а в мире тысяча лет пронеслась».

«Именно так и случилось, – подумал старый Ли, – я спустился в пропасть в четвертый год эры Изначального Правления и через несколько дней вернулся обратно, а оказалось, что за это время прошло ровно семьдесят два года, и сейчас уже пятый год эры Вечного Благоденствия танского государя Гаоцзуна. Почти мгновенно пролетела целая жизнь. Если бы я провел у небожителей еще немного времени, возможно, и вовсе бы не увидел моего Цинчжоу… Все родственники умерли, а в моем большом доме живут чужие люди. Ничего не сделаешь! Вот только плохо – остался я без единого медяка, а занять не у кого – никого не знаю. Как же дальше жить? Не иначе, ноги придется протянуть… Впрочем, владыка бессмертных сказал, что я вернусь в их обитель!» Ли Цин тяжело вздохнул. Немного поразмыслив, он решил не мечтать более о возвращении к небожителям. «Старый чурбан! Хотел сделаться бессмертным! Думай лучше, как прокормиться… Вспомнил! Перед расставанием владыка дал мне книгу… – Ли Цин пощупал рукав. – Загляну-ка в нее, может быть, отыщу в ней подходящую профессию».