Алексей Кулаков - Промышленникъ

• Название: Промышленникъ
• Автор: Алексей Кулаков
• Жанр: Альтернативная история
• Год: 2013
• ISBN: 978-5-9922-1591-5

Как изменить мир?.. И сложно, и просто одновременно. Начни с себя, сделай первый шаг — и мир вокруг тут же изменится следом за тобой. Вот только мало у кого на это хватает силы духа, увы. И у нашего современника, капризом судьбы попавшего в девятнадцатый век, на это не было ни силы, ни воли, ни даже малейшего желания. Но… Жизнь, как известно, самый лучший учитель. Не хочешь — заставит. Не можешь? Научит. Если только, ха-ха, не протянешь ноги в ходе учебного процесса. Он выжил. Переломил себя, переступил через собственную слабость, нетерпение и боль, неуверенность и страх, чужую и свою кровь — а заодно обрел новую цель, а вместе с ней и смысл жизни.

---

— Я думаю…

Этими словами Солодовников довольно-таки бесцеремонно перебил своего просителя и с удовольствием отметил, что даже и тени неудовольствия не промелькнуло у того на лице.

— …что смогу вам помочь. На определенных условиях конечно же. Первое: от вас будет залог в тридцать тысяч. Второе: пользование моими бумагами обойдется вам еще в десять тысяч, на ассигнации. Коли согласны с такими условиями, то сегодня же все и устроим. Ну а ежели нет…

— Ну что вы, меня все устраивает.

Ближе к вечеру молодой стряпчий и пожилой купец-миллионщик расстались, вполне довольные друг другом. Первый получил вожделенные акции в прокат на две недели, а второй — сорок тысяч за их пользование. Именно сорок — возвращать залог Солодовников даже и не собирался. Как говорится, ничего личного — бизнес есть бизнес…

— И что было дальше?

Григорий уже давно позабыл о своем плохом настроении, завороженный рассказом друга.

— Дальше? Через два дня, двадцать третьего декабря, Филипп Арчибальдович сел на трансатлантический лайнер и отправился на воссоединение со своим отцом. Но перед этим успел-таки продать мне принадлежащие ему на законных основаниях акции, и всего за десять тысяч рублей. Такая приятная неожиданность! Бумаги, стоящие сто двадцать тысяч, обошлись мне едва в пятьдесят.

Главный инспектор, потомственный казак и без пяти минут потомственный почетный гражданин совершенно некультурным образом заржал. Делал он это долго и со вкусом, а когда закончил, то еще пару минут приводил себя в порядок — вытер выступившие от буйства эмоций слезы накрахмаленным до несгибаемости платком, затем в него же звучно высморкался и только после этого скомкал и сунул в карман.

— Это… А он к Вениамину Ильичу не заявится, свои акции требовать?

— Да на здоровье. Только ведь не придет он к нему, так как далеко не дурак. К сожалению. А вот гадости всякие делать начнет — потихоньку да без особой огласки.

— Па-анятно. Тогда такой вопрос — кто-то мне говорил, что пора бы уже самостоятельно планировать и проводить акции особого рода.

— Ну, было такое. И что?

— А на ком я буду тренироваться? Опять бумажки черкать, схемы, ответы да вопросы всякие? Так настоящий опыт да сноровку не получить.

Александр помолчал, потом с усмешкой констатировал:

— Не можешь ты забыть о Солодовникове. И какое обоснование-то подвел красивое, под свое горячее желание сделать ему гадость! Прямо душа радуется, глядя на такой прогресс.

— То есть — нет?

— То есть — да, но кого-то другого. Цель тебе все же надо не такую зубастую, рангом пониже, возможностями пожиже.

— Да какие там у этого хапуги возможности? Разве что в суд подаст.

— Не скажи. Гаврила Гаврилович… Господи, ну и имечко для купца! Так вот, он давно и прочно дружит со многими скопческими и хлыстовскими[8] общинами. И капитал свой заработал не без их участия, вернее, их денег. Попросит своих знакомых скопцов — те и постараются в случае чего, поквитаются с его обидчиками.

Григорий полупрезрительно протянул:

— Сектанты? Да что они могут, эти убогие?

— Ну, тебе или мне они ничего не сделают. И Сонину с Гертом, и прочим, кто на фабрике работает. А вот Лунева обидеть могут очень даже просто — подошлют пару-тройку новообращенных фанатиков, и лишится Вениамин Ильич самого дорогого для мужчины.

— Хе-хе…

— Я не шучу. Бывали, знаешь ли, прецеденты. Так что усиль-ка ты нашего главного юриста полноценным звеном охранителей.

В один миг растерявший все свое веселье, Долгин резко кивнул:

— Сделаем.

— Список подходящих для своей тренировки господ ты найдешь у Горенина, он же тебя и проконсультирует, в случае необходимости. В действиях — полная самостоятельность, но учти: попадешься — я очень сильно огорчусь. Все, иди с глаз моих долой и не возвращайся. По крайней мере пока не пообедаю.

— Всем отойти в сторону и надеть защитные очки!

Главный специалист по двигателям, руководитель конструкторского бюро, один из трех основных заказчиков экспериментального производства фабрики и все такое прочее, Борис Григорьевич Луцкой безропотно удалился на требуемое расстояние. После чего все так же, без малейших возражений, надел уродливого вида очки с сильно затемненными стеклами, покрутил головой, привыкая к их неудобству и тяжести, и застыл в ожидании. Ослепляющая вспышка яростного света, еще одна… Вот они слились в непрерывное сияние, в нос ударил непривычный, но вполне терпимый запах горячего металла и озона, а до ушей долетели непрерывный треск и шипение.

— Ну-с, господа, а теперь прошу освидетельствовать конечный результат.

Молоденький мастеровой, еще недавно бывший на положении ученика на Мотовилихинском казенном заводе (именно оттуда пришла очередная новинка), горделиво приосанился и положил две равномерно сваренные пластины стали на кусок черной жести, выполняющий роль обычного подноса. А тот, кто его учил, а заодно и разработал технологию сварки металлов, приглашающе повел рукой и отошел в сторону, освобождая подход к «экспонату», — а не отошел бы, так и ноги оттоптать могли. Минут пять зрители осматривали шов, не постеснявшись потыкать в него разного рода железяками, постучать молотком и даже пару раз уронить на пол, после чего дружно накинулись с вопросами на собрата-инженера со звучной фамилией Славянов.

— Господа, господа, не все сразу!

Наведя среди своих и чужих подчиненных некое подобие порядка, начальник станкостроительного производства отошел немного в сторонку. К нему тут же присоединился Луцкой, и они принялись вполголоса обсуждать свои дела, и даже шипение и треск нового «представления» не прервали их беседу. Разве что заставили спешно повернуться спиной и отойти еще на несколько шагов. Столь странное равнодушие к новинке научно-технического прогресса объяснялось сразу тремя причинами, и первой из них было то, что господин Славянов еще неделю назад устроил персональное представление для Сонина, Герта и Луцкого, причем в присутствии князя Агренева. Коему первым же делом заявил, что сам эффект сплавления металлов вольтовой дугой изобрел видный российский ученый Бенардос. А он, Славянов, всего лишь самую малость усовершенствовал технологию, вот. Услышав из уст аристократа-промышленника, что этот факт будет обязательно учтен в плане рентных выплат, Николай Гаврилович обрел полное душевное равновесие и покой, после чего самым подробнейшим образом рассказал и показал все, что только относилось к сварке. И даже провел напоследок небольшой мастер-класс, в ходе которого уговорил-таки Иммануила Викторовича попробовать себя в роли оператора «Электрогефеста». Надо сказать, пробы прошли просто невероятно успешно — всего с пятого объяснения, девятой попытки и третьего электрода начальственный ученик кое-как приварил затейливо изогнутый пруток к обрезку трубы. Коряво и криво, конечно, зато радости было!.. Дня на три непрерывных улыбок и хорошего настроения, это как минимум.

Второй причиной было то, что недели за полторы до этого хозяин фабрики самолично презентовал подчиненным два своих изобретения, называемых ацетиленовая горелка и бензиновый резак. Первое и резало и сваривало, а второе просто резало толстые плиты металла, причем с потрясающей легкостью и ОЧЕНЬ быстро. То, что при этом почувствовал Герт… Пожалуй, уместнее всего было бы сравнить это с внезапным и очень тяжелым приступом всепоглощающего счастья. Так как до сего дня получение любой заготовки больше определенных габаритов было делом многотрудным и очень, очень нескорым. Либо ее получали отливкой в тигельной печи, либо долго ковали, либо тупо высверливали по контуру, из стальной плиты немаленькой толщины и габаритов. А потом с помощью зубила и полупудовой колотушки (а также некоторого количества волшебных и при этом не очень цензурных слов) вызволяли на свободу для дальнейшей обработки. Короче, тягомотины хватало, даже с излишком. Наверное, именно поэтому никто не удивился, когда главный маньяк станкостроения на фабрике в порыве чувств едва не пустился в пляс.

Ну, и причина номер три. Подчиненные его сиятельства князя Агренева как-то незаметно для самих себя взяли да и привыкли к частому появлению новинок. Какие-то из них они разрабатывали сами, другие появлялись словно бы из воздуха, а третьи, вроде той же ацетиленовой горелки, волшебным образом превращались из всем привычного и всем известного во что-то совсем новое. Как горелка Бунзена, например: почти полвека ее использовали ювелиры и химики, дантисты и стеклодувы, и за все это время так никто и не догадался «раздуть» слабый огонек горелки в яростный факел ацетиленового резака.

— Так что, Иммануил Викторович, уж теперь-то я могу надеяться, что коленчатые валы для моих двигателей будут выделываться в достаточных количествах?