Марк Леви - Сильнее страха

• Название: Сильнее страха
• Автор: Марк Леви
• Жанр: Современная проза
• Год: 2013
• ISBN: 978-5-389-05775-3

Эндрю Стилмен, журналист «Нью-Йорк таймс», с трудом приходит в себя после покушения на его жизнь. У него нет сил работать, ему не удается вернуть любимую женщину. Единственная радость — чтение. Однажды он знакомится в библиотеке с серьезной и немного странной девушкой Сьюзи: она что-то упорно ищет, изучая целые горы книг. Эндрю, соскучившись по интересной работе, охотно соглашается ей помочь, даже не догадываясь, что его намеренно втянули в смертельно опасную историю.

---

У Шамира уже плыло перед глазами, движения сделались неуклюжими. При попытке накинуть шнурок на основную веревку он выскользнул из пальцев и полетел вниз. Шамир поднял голову и, посмотрев на Сьюзи, пожал плечами.

Глядя на нее, висящую над ним и над бездной, он стал стягивать с плеча лямку рюкзака, потом точными движениями достал перочинный нож, который всегда хранил в наружном кармане.

— Не надо, Шамир! — взмолилась она.

Со слезами на глазах она следила, как он режет вторую лямку рюкзака.

— Успокойся, мы слишком тяжелы для подъема, — выдавил он.

— Вот увидишь, мы сумеем! Дай мне только время, я обопрусь и вытяну тебя! — надрывалась она.

Лямка лопнула, и оба услышали звук падения рюкзака на дно расселины. Наступила тишина, нарушаемая только их дыханием.

— Ты действительно собиралась сделать мне предложение наверху? — спросил Шамир, подняв голову.

— Я собиралась убедить тебя сделать предложение мне, — ответила Сьюзи. — И ты никуда от этого не денешься.

— Лучше не тянуть. Давай прямо сейчас, — сказал он с грустной улыбкой.

— Наверху, когда выберемся, не раньше.

— Сьюзи, ты действительно хочешь, чтобы я стал твоим мужем?

— Замолчи, Шамир, прошу тебя, замолчи!

Не отрывая от нее взгляда, он продолжил:

— Я люблю тебя. Я влюбился в тебя в тот день, когда ты постучалась в мою дверь, и с тех пор любовь только крепла. Я бы с радостью обнял невесту, но до тебя далековато.

Шамир поцеловал ладонь своей перчатки и послал ей воздушный поцелуй. А потом коротким точным движением перерезал соединявшую их веревку.

3

Сьюзи проводила падающего Шамира истошным криком, поэтому не слышала глухого удара при его падении на лед. После этого она долго висела неподвижно в тишине и в темноте, готовая умереть от холода.

А потом ей пришло в голову, что он отдал свою жизнь ради того, чтобы ее спасти, и никогда ей не простит, если его жертва окажется напрасной.

Она решила включить налобный фонарик, задрала голову, уперлась ногами в стену, всадив в лед шипы.

Снег осыпался вниз с равнодушным шуршанием, и она представляла себе, как он падает на тело Шамира.

Карабкаться в темноте, ничего не видя от слез, не давать себе отдыха, стискивать до боли зубы. Слушать его подсказки, слышать тембр его голоса, биение его сердца, ощущать прикосновение его кожи во влажной постели. Чувствовать его язык у себя во рту, на груди, на животе, в пылающем жерле любви между ног. Чувствовать, как он притягивает ее к себе сильными руками, чувствовать его прикосновение — и продолжать подъем к небу. Час за часом, не давая себе передышки, не оставляя времени на отчаяние, — лишь бы вырваться из этого белого ада!

В 3 часа ночи пальцы Сьюзи уцепились за края пропасти, проглотившей их накануне. Последние силы ушли на то, чтобы подтянуться и вылезти из дыры. Упав на спину, она наконец увидела над собой звездное небо и, раскинув ноги и руки, издала нечеловеческий вопль, прокатившийся эхом по ледяному цирку.

Громоздившиеся вокруг нее горы отливали сталью. Она видела отороченные снегом вершины, далекие перемычки перевалов. Ветер завывал в пропастях, извлекая безумные звуки из труб ледяных органов, громоздившихся на склонах. Где-то вдали, судя по свистящему звуку, сходил оползень, сопровождавшийся камнепадом, и камни, ударяясь о гранит, высекали снопы искр. Сьюзи казалось, что она попала в другой мир, выбралась из небытия на безгрешную землю. Увы, в этом мире уже не было Шамира.

* * *

Он предостерегал ее: «Выбраться наверх — только первая часть задачи. Дальше будет спуск».

Времени было в обрез. Комбинезону досталось не меньше, чем ей самой. Мороз уже щипал ее за бока и за икры. Хуже всего было то, что она перестала чувствовать пальцы. Она встала, надела рюкзак и внимательно изучила предстоящий маршрут. Прежде чем уйти, Сьюзи опустилась на колени на краю расселины, устремила взгляд на вершину Монблана, прокляла гору-убийцу и поклялась, что вернется, чтобы отнять у нее Шамира.

* * *

Когда она спускалась, тело было как чужое. Она продиралась сквозь ночь, как сомнамбула. Гора отказывалась признать свое поражение.

Ветер бушевал все сильнее. Сьюзи вслепую брела в белой мгле. Каждый ее шаг сопровождался злобным рокотом ледника.

К ночи она совсем обессилела и прикорнула между двумя валунами. Правую руку она бережно пристроила в кармане, тем не менее рука болела так, что на глазах у Сьюзи выступали слезы. Она сняла шарф и сделала из него варежку. Отмороженные пальцы успели почернеть, и ей оставалось только проклинать себя за неосторожность. Достав из рюкзака горелку, она поставила ее на камень, чтобы истратить последний газ на растапливание льда для утоления жажды. При свете колеблющегося язычка пламени она нащупала кожаный мешочек, стоивший Шамиру жизни, и решила изучить его содержимое.

Там лежало письмо в полиэтиленовом конверте, которое она не стала доставать, чтобы не повредить, размытая фотография женщины и красный ключик. Аккуратно затянув тесемку, она опять спрятала мешочек под комбинезон.

При первых проблесках зари Сьюзи двинулась дальше. Теперь в небе не было ни облачка. Она то и дело спотыкалась и падала, но упрямо вставала и шла, шла…

Спасатели нашли ее лежащей в трещине морены, в полубессознательном состоянии. Щеки у нее были обморожены, на пальцах голой руки чернела запекшаяся кровь. Но больше всего поразил первого наткнувшегося на альпинистку горного проводника ее взгляд: в нем запечатлелась пережитая трагедия.

4

Торжественную процессию возглавлял катафалк, за ним медленно ехали три лимузина с затемненными стеклами. Саймон, сидевший справа от водителя, смотрел прямо перед собой, на дорогу.

Кортеж медленно вплыл в ворота кладбища, доехал по извилистым дорожкам до подножия холма и остановился.

Служащие похоронного бюро сняли гроб с катафалка и поставили на козлы перед свежевырытой могилой. На крышку легли два венка. На одном была лента с надписью «Моему лучшему другу», на другом, от профсоюза журналистов, — «Нашему дорогому коллеге, пожертвовавшему жизнью во имя профессионального долга».

Неподалеку пристроился с камерой корреспондент местной телесети: он ждал начала погребения, чтобы снять несколько эффектных кадров.

Саймон взял слово первым: сказал, что они с покойным были, как родные братья, что под личиной напористого, порой несносного газетчика скрывался великодушный и даже немного чудаковатый малый. Эндрю не заслужил такой безвременной смерти. Он столько всего не успел! Какая невосполнимая утрата!

Саймон осекся, чтобы унять подкатившее к горлу рыдание, утер глаза и закруглился: сказал, что лучшие всегда уходят первыми.

Второй выступила Оливия Стерн, главный редактор «Нью-Йорк таймс»: с нескрываемым горем она поведала о трагических обстоятельствах гибели Эндрю Стилмена.

Выдающийся журналист-репортер, он отправился в Аргентину, чтобы выследить военного преступника. Вернувшись в Нью-Йорк после завершения своей опасной миссии, Эндрю Стилмен пал жертвой убийцы, занимаясь бегом на берегу Гудзона, — доказательство того, что смерть догонит даже самого резвого бегуна. Гнусное деяние с целью задушить правду! Дочь чудовища, изобличенного Эндрю, отомстила за отца. Подняв руку на Стилмена, она покусилась на саму свободу прессы, и ее поступок вписывается в череду злодеяний, совершенных ее папашей. Но, прежде чем погрузиться в глубокую кому, из которой ему уже не суждено было выйти, Эндрю Стилмен успел назвать санитарам имя убийцы. Великая Америка не оставит безнаказанным убийство одного из лучших ее сыновей. Аргентинским властям уже передано требование об экстрадиции. «Да свершится правосудие!» — провозгласила Оливия Стерн.

Умолкнув, она положила ладони на гроб, воздела глаза к небу — и продолжила торжественным тоном:

— Эндрю Стилмен был человеком твердых убеждений, он посвятил всю жизнь своему ремеслу, нашей профессии — последнему бастиону демократии. Эндрю Стилмен, ты пал на этом бастионе как солдат на поле брани, и мы никогда тебя не забудем. Уже завтра залу «Б» в архиве газеты — тому, что на первом подземном этаже, направо от лифтов (взгляд в сторону заведующего отделом кадров), — будет присвоено его имя. Впредь это будет не просто зал «Б», а «Зал Эндрю Стилмена». Мы тебя никогда не забудем! — отчеканила она.

Несколько коллег Эндрю, пришедшие отдать ему последний долг, зааплодировали. Оливия Стерн запечатлела поцелуй на крышке гроба, оставив на лакированной дубовой доске две полоски красной помады из последней косметической коллекции «Шанель».

Сотрудники похоронного бюро, дождавшись сигнала Саймона, вчетвером приподняли гроб и водрузили его на раму над могилой. Заработала лебедка, и останки Эндрю Стилмена медленно скрылись в глубине могилы.