Ольга Голотвина - Сокровище троллей

• Название: Сокровище троллей
• Автор: Ольга Голотвина
• Жанр: Фэнтези
• Год: 2013
• ISBN: 978-5-516-00134-5

Снова нет покоя на постоялом дворе «Посох чародея». На побережье Тагизарны хлынули ватаги кладоискателей. И разыскивают древнее сокровище на удивление окрестным троллям, Подгорным Тварям и разбойникам…

А на самом постоялом дворе идет повседневная жизнь — то есть суматоха, сумятица, неожиданные встречи и странные переплетения судеб. Кто-то обдумывает планы кровной мести, кто-то скрывается от ужасного зверобога, кто-то, чтобы спасти свою жизнь, пытается раскрыть тайну лесной речушки. Словом, проклятие, наложенное на постоялый двор, действует: спокойной жизни в «Посохе чародея» не будет!

---

И тут из-за окошка послышался голос Дождика. Негромкий, не поймешь даже, о чем он говорит (ставни-то закрыты, зима же, вот и плохо слыхать).

Вот вроде и не с нею, Айки, он разговаривает — а до чего утешительный голос! Добрый такой…

Дождик замолчал, ему ответил Кринаш. Хозяин говорил громче и разборчивее:

— А ты, паренек, надолго сюда?

Слезы сразу высохли. Айки оставила котел и кинулась к окну.

Подслушивать нехорошо? Ну и пусть. Айки обязательно надо узнать, что ответит Дождик.

И она услышала:

— Да я и сам не знаю, хозяин.

— Не знаешь? Стало быть, просто бродяжишь?

— Вроде того.

— Зимой скитаться — дело паршивое. По себе знаю. Сам когда-то ходил от деревне к деревне, пока меня один наемник в ученики не взял. Где ты зимой работу сыщешь? Оставайся хотя бы до весны!

Дождик молчал. Айки затаила дыхание.

И тут в беседу мужчин ворвался неприятный, резкий голос:

— Ты бы, Кринаш, спросил лучше: будет ли парнишка жив к весне?

«Бабка Гульда!» — охнула про себя Айки, сжав кулачки так, что ногти вжались в ладони.

Мужчины ошарашенно молчали. Затем заговорил Дождик — тихо, неуверенно:

— А… а что, это по мне видно?

— А ты как думал? Вашего брата по глазам признать можно, если глянуть умеючи. Сколько тебе жить-то осталось?

— Ты же сама сказала, — горько откликнулся Дождик. — До весны…

* * *

Сизый был доволен — тягучим, длинным удовольствием, от носа до кончика хвоста.

Ему, совсем молодому ящеру, еще не избывшему детскую черноту (только голубовато-сизые разводы бегут по чешуе, обозначая будущий цвет), доверено было учить язык людей. Потом пойдут переговоры из-за Дивной Купели (которую люди называют Смрадной Трясиной), и тогда он, Сизый, будет голосом всех ящеров. И Ловец Ветра. И Первый Ученик.

Только что к ним приходил вожак человеческих воинов. Ящеры вели с ним разговор. Хороший, понятный. Вожак-человек разрешил троим ящерам охотиться в его угодьях. Ящеры и так охотились, но разрешение, данное чужому, пришлому, — это для них важно.

Их пригласили посетить человеческую берлогу… как она называется? Не вымолвить!

— Первый, — прошипел Сизый ученику, — как называется человечье логово, куда нас звали?

— Крепоссть, — без запинки ответил малыш.

Первый в жизни Сизого ученик — и такой умница!

И ему явно идут на пользу игры с человеческим детенышем. Уже знает больше слов, чем оба старших ящера.

А в «крепоссть» и вправду надо наведаться, да не с пустой пастью. Надо будет завалить зверя покрупнее — лося или оленя. И принести чужому вожаку лучший кусок добычи, как требует обычай…

Скрипнула дверь. На пороге встала человеческая фигурка с торчащими в стороны хвостиками из длинной светлой шерсти. Ящеры уже знали, что это называется «косички».

До чего все-таки безобразны люди! Умны, спору нет. Иногда отважны. Но безобразны до изумления. Даже глаз всего два! Третьего, на макушке, нету!

Существо с косичками опустилось на солому.

— Сегодня мы выучим названия частей тела, — раздалось шипение на языке ящеров. — Вот это — рука.

Вперед вытянулась передняя лапа — голая, без чешуи, отвратительно светлая и, что самое ужасное, лишенная когтей.

— Рукха, — послушно вытолкнули из глоток ящеры.

Может быть, воины-люди и опаснее, чем воины-ящеры.

Но маги у чешуйчатого народа куда могущественнее! Попробовал бы маг-человек принять облик ящера и пробыть в нем несколько охотничьих сезонов — да так, чтоб за своего приняли и в стаю допустили! А вот самка по имени Короткий Хвост живет себе у людей под видом человечьего детеныша, которого тут называют Недотепкой. Мудрая, отважная самка!

— Пальцы, — пошевелила наставница отростками на лапе… нет, на «рукхе».

— Пальссы, — послушно повторили ящеры.

* * *

— Я и сам ничего не знал, пока мама не умерла. Она перед смертью рассказала, что моим отцом был не человек, а водяной. Знаете, хозяин реки…

— Ясно-понятно, знаем, — кивнул Кринаш. — У самого водяница в соседках, даже видел ее пару раз. Вот только не знал, что у них с людьми дети бывают.

— Бывают, — тоном знающего человека подтвердила бабка Гульда. — Только долго не живут. Тебя, паренек, мать крепко любила.

— Да, — кивнул Дождик. — Она так и сказала: «Я тебя своей любовью на свете держу. Пока я жива, ты человек среди людей. А когда умру, вода над кровью верх возьмет. Найди, сынок, себе реку или озеро, не то по земле растечешься, туманом растаешь, в облака уйдешь…»

— Так мало ли на земле рек да озер? — не понял Кринаш.

— Да заняты все! — не сдержавшись, выкрикнул Дождик. Взял себя в руки и продолжил спокойнее: — Иной пруд мелкий, чуть больше лужи… а даже подойти не смей!

— Стало быть, хочешь в наших краях обойти все реки и озера, а потом дальше двинуться? — сочувственно спросил Кринаш.

— Да. Я как раз хотел расспросить…

— А ты не подумывал податься в колодезники? — перебила парнишку Гульда. — Колодцев много — колодезников мало. Будешь век за веком жить рядом с одной семьей, сроднишься с нею, подружишься. Детишки с тобой играть будут, а взрослые станут гордиться: хорош, мол, у нас колодец — и в жару не пересыхает, и вода до того вкусная!.. Если кто в чужие края подастся — во сне будет видеть родной дом и колодец…

Дождика передернуло.

— Думал уже! Говорил себе: все лучше, чем умереть… Но не могу я, бабушка! Как посмотрю в черноту, как подумаю: вот вода столбом стоит, неподвижная такая… ужас!

— Что бы ты понимал! — возмутилась Гульда. — Да колодец через подземные ключи со всей землей шепчется!

— А ты откуда знаешь? — удивился Дождик.

— Старые люди многое знают, — отрезала старуха и обернулась к Кринашу: — А что, хозяин, не отвести ли мне парнишку к Безымянке?

— Туда же никто не… — Кринаш осекся — и продолжил другим тоном: — А попробуй! Ясно-понятно, раз парню пропадать…

— Безымянка — это что? — встрепенулся Дождик. — Речка?

— Лесная, — ответила Гульда. — Впадает в Тагизарну. Хозяина у нее нету, уж поверь.

Дождик оживился, просиял, чуть не заплясал.

— Пойдем, бабушка! Пойдем скорее! Покажи!

— Что, на ночь глядя?! — возмутился Кринаш. — Чтоб тебя в лесу сожрали? До утра и не думай!

— До утра будешь думать о другом, — неожиданно хмуро сказала старуха. — Почему у речки нет хозяина? Почему люди к ней стараются не ходить? Почему даже звери обходят ее берега?

Дождик озадаченно притих.

— Я тебе еще загадку подкину, — продолжала бабка Гульда. — Осенью из-за Грани выбрело в наш мир водяное чудище. Поселилось в Безымянке. Выбрасывало на берег петли — тонкие, как рыбацкая леса. В эти силки оно ловило дичь, затаскивало ее в воду.

— А верно, — вспомнил вдруг хозяин. — Меня Молчун предупредил, аккурат перед тем как распрощаться! — Он покрутил головой, вспомнив, при каких небывалых обстоятельствах расстался со своим бывшим рабом. — Сказал: меня какая-то пакость чуть в Безымянку не уволокла, так ты, Кринаш, поосторожнее будь…

— Сдохло чудовище, — сообщила Гульда. — Не вынесло наших морозов. Я его на берегу видела: вмерзло в лед.

Старуха обернулась к юноше. Пронзительно глянула в глаза:

— На берегу Тагизарны! Не Безымянки, а Тагизарны! Даже оно в той речушке не прижилось, прочь подалось!

— Вот я завтра на эту речку и гляну, — тихо и твердо сказал Дождик.

А в доме, у кухонного окна, замерла Айки, прижав к груди испачканные золой руки.

Да, она еще днем сказала себе, что Дождик — совсем как добрый принц из волшебной сказки.

Оказывается, он и впрямь из сказки. Но эта сказка может очень печально кончиться.

* * *

Вечером Челивис, сидя на краю кровати и развязывая ремни на сапогах, спросил:

— Дабунш, а этот щекастый… Намиэл… Он действительно богат?

Дабунш, устраивающийся поудобнее на лежащем у стены тюфяке, ответил не сразу. Челивис уже знал, что громиле надо сначала обдумать вопрос. А потом — обдумать ответ.

— Богатый. Очень. Вся столица знает.

Еще подумал и добавил:

— Бернидийцы. Поговаривают, раньше пиратами были. Крепко дружат. Жервил-и-Винниграй. Их так все зовут.

— Он за кладом охотится, это ясно, — сказал негромко Челивис. — Тоже копию карты заполучил. Но если мальчику из богатого дома вздумалось поиграть в кладоискателя, он должен был с головы до ног обвешаться снаряжением и оружием. И обязательно взять охрану. Как же его одного из дому отпустили? Не знаешь, много при нем слуг?

— Кучер-наррабанец, что его привез. Дрыхнет все время в пристройке.

— Странно это… — Челивис досадливо вздохнул, скинул сапоги и лег. — Как же он не вовремя! Будет у нас под ногами путаться…

— Не он один, — прогудел Дабунш.

— Что-что? — приподнялся Челивис на локте.