Сергей Беляев - Истребитель 2Z

• Название: Истребитель 2Z
• Автор: Сергей Беляев
• Издательство: Детиздат
• Жанр: Научная Фантастика
• Год: 1939

Научно-фантастический роман.

---

Сидевший в лодке засмеялся:

— Вы сказали замечательно: «рас-та-ял». Только на русском языке нашлось подходящее определение. Совершенно верно: некий самолет «растаял».

Человек сдернул с лица очки и сделал иронический приветственный жест:

— Кажется, мы знакомы?

Перед Лебедевым на лодке сидел Штопаный Нос. Лицо его скривилось в однобокую гримасу:

— Вы не будете продолжать перелет.

Лебедев прищурил глаза и протянул вопросительно:

— Почему? — а сам шарил в кармане рукоятку автоматического пистолета, переводя рычажок на «огонь».

— Потому, что вы много знаете. Потому, что вы видели гибель самолета. Потому, что вы любите старые газетные вырезки и делаете из них выводы, которые мне не нравятся. Не пытайтесь искать оружие, иначе оно сейчас взорвется в вашем кармане.

Лебедев улыбнулся:

— Я нахожусь в запретной зоне?

— Да. Вам грозило уничтожение. Но я не хочу, чтобы вы «растаяли». Вы — человек особой породы. Вы предусмотрели опасность, о которой не подозревает никто.

И еще раз Лебедев улыбнулся:

— Приятно слышать от вас лестную оценку, хотя не знаю, откуда у вас обо мне такие полные сведения. Итак, я прав? Это вы тут упражняетесь в истреблении людей?

Человек встряхнул веслом. Лебедев не успел продолжить свою речь. Глаза его сами собой закрылись. Тонкая дремота опустилась на него и сковала приятным забвением.

Неожиданный результат

Бутягин стер ладонью выступивший на лбу холодный пот:

— Это мне не нравится… Ведь ничего не растет!

Вынул из кармана часы:

— Прошло три минуты десять секунд. И ни черта… В лаборатории у меня росток ландыша выгоняется в две минуты пятьдесят секунд. Овес начинал колоситься через два часа… А вот сейчас хоть бы что… Практика не всегда совпадает с теорией…

Груздев в ответ горестно покачал головой:

— После драки кулаками не машут, Николай Петрович. Поверну я эту мотоциклетку и поеду прямо в сарай. Хорошо еще, что мы сегодня черновую репетицию сделали. Если сейчас и смеются, то хоть только свои…

Он внезапно рассвирепел:

— Вы тоже хороши, Николай Петрович! Хотели сразу демонстрировать машину перед членами правительства… Да и теперь не легче. Похоронят по первому разряду. Так ославят на весь мир, что на веки вечные от изобретательства откажешься…

Бутягин махнул рукой:

— Мне не легче вашего… Поворачивайте машину в сарай.

Груздев вскарабкался на сиденье. Машина затарахтела, медленно потащилась обратно. Следом за ней брел Бутягин и видел, как маленькие рычажки двигались и взрыхляли землю, как едва уловимыми струйками сыпалось зерно в приготовленные борозды и как машина притаптывала их. Бутягин почувствовал внезапную усталость и приостановился. Он смотрел на землю, видел эту разрыхленную массу — почву, в тайны которой ему не удалось проникнуть…

Нагнулся, захватил горсть земли. Посмотрел, — в жирном комке лежали три зернышка. Он узнал в них «альбину 117».

«Наше знание еще не совершенно», горько подумал Бутягин. Он отряхнул руки. Три зернышка «альбины 117» опять упали на землю. Бутягин медленно подошел к рабочим, которые с масленками работали у машины.

— Вычистите модель, отвезите обратно в склад. А вы, Башметов, распорядитесь поставить охрану вокруг поля, чтоб не вздумали коров прогонять… Еще раз предупредите завхоза — нужно запечатать двери в складе… Товарищ Шэн, пригласите гостей, мы сейчас устроим совещание.

Он взял Шэн за руку, мягко заметил:

— Мы на правильном пути, Танюша… Мне надо сейчас остаться, сообразить. А вы примите гостей, похозяйничайте.

Он быстро шел по непросохшим дорожкам академического парка. Первый опыт не казался ему неудачей. Модель двигалась и подавала зерно. Надо все взвесить, учесть, сообразить, чтобы доложить экстренному совещанию.

У спуска к пруду его догнал Груздев:

— Дорогой друг! Давайте подводить итоги наших неудач. Подумаем. Я считаю, что совершенно неудачен энергоприемник: он громоздок и может работать только на волнах вполне определенной длины. Кроме того, я обнаружил в нем странные перебои. Но я не понимаю одного: почему не оправдались ваши самые точные расчеты? Если…

Вдруг донесся крик. Это кричал Голованов:

— Николай Петрович, где вы? Владимир Федорович! Скорей сюда!

— Что случилось?

Бутягин с Груздевым побежали. Навстречу им спешил запыхавшийся Голованов:

— Скорее!..

— Что случилось?

— Не знаю, как сказать!

К опытному полю бежало все население академического поселка. Бутягин еле пробрался сквозь густую толпу. Народ широким полукругом стоял и смотрел на поле. Груздев прибежал раньше и теперь указал рукой Бутягину:

— Видите?

Бутягин взглянул на площадку и побледнел. У него закружилась голова. На полосе, по которой несколько времени назад проехала машина, сейчас вырастал колыхающийся луг трав и цветов.

— Но это не «альбина»! — закричал Бутягин, бросаясь вперед.

Он упал на колени, склонившись над лугом. Из земли в буйном росте выталкивались луговые травы. Среди них кое-где виднелись, заглушаемые зеленью, ростки пшеницы. Бутягин горько улыбнулся:

— Надо было сначала уничтожить сорняки!

Он показал кулак утреннему солнцу в исступлении:

— Эй, ты, а все-таки мы заставим тебя работать!

Его приподняли под руки, дали выпить воды. Шэн, волнуясь, говорила:

— Успокойтесь!

Бутягин отдышался, пытливым взглядом оглядел волнующиеся поля:

— Нет, не надо успокаиваться. Если успокоимся, то сорняки задушат нас. Лебеде, куколю и чертополоху мы противопоставим рост технических культур. Наука может ошибаться в отдельных случаях, но она не ошибается в своей конечной цели — в освобождении человека от слепой власти природы.

Штопаный Нос

Сколько времени продолжался глубокий сон, Лебедев не знал. Когда вернулось сознание, первым его чувством была тревога за судьбу Гурова.

«Где он? И где я?» приподнял голову и огляделся Лебедев.

Он лежал на тахте, покрытой восточным ковром, в комнате, напоминавшей каюту трансатлантического пассажирского парохода. Тяжелые шелковые гардины висели на стенах, скрывая окна и двери.

В комнате стояла тишина. Мягкий свет лился из широкого матового плафона, вделанного в потолок.

Лебедев вскочил, прошел несколько шагов и распахнул портьеру. За ней была голая стена. Тускло поблескивала обшивка красного дерева, отражая свет плафона, и на этом отсвете вырисовывалась тень головы Лебедева.

— Любопытная одиночная камера! — вслух подумал Лебедев и крикнул: — Эй, хозяева!..

Прислушался. Молчание.

Лебедев расправил плечи и повернулся к другой стене. Во всем теле он ощущал необыкновенную легкость, мысли его стали прозрачно-ясными, изумительно обостренными. К нему вернулось его всегдашнее прекрасное самочувствие.

«Сделаем основательную разведку», подумалось просто и определенно.

Лебедев подошел к другой портьере, раздвинул ее, но за ней тоже была глухая стена. Постучал каблуком по полу. Пушистый ворс хорошего плотного ковра заглушил удары. За третьей портьерой оказалась запертая дверь, и Лебедев постучал в нее. Дверь открылась беззвучно. За ней стоял Штопаный Нос, затянутый в черный мундир.

Лебедев заметил шнурки погон на мундире и фашистские знаки отличия, подумал: «Ага… Ну что ж, примем бой!»

Штопаный Нос сделал два шага вперед, и дверь за ним плотно и беззвучно закрылась.

— Я предвижу ваши вопросы, Лебедев, — проговорил Штопаный Нос с оттенком любезности. — Можно было бы не удовлетворять вашего любопытства, но я сейчас не хочу с вами ссориться. Самолет пошел ко дну. Ваш штурман чувствует себя прекрасно и, как человек общительный, сейчас развлекается беседой с одним из моих помощников.

Лебедев приготовился было произнести речь, исполненную негодования и возмущения, но сейчас яге овладел собой. Ситуация совершенно ясна: два советских гражданина — в плену у фашистов. Надо взять твердую линию поведения.

— Я заявляю решительный протест против потопления моего самолета и задержания меня и моего штурмана, — выговорил Лебедев, не спуская глаз со Штопаного Носа. — Требую немедленного освобождения нас обоих. Кроме того, вы и ваше правительство ответите за убытки.

Штопаный Нос усмехнулся:

— Как вы официальны, ай-ай! Ну, принимаю к сведению. А теперь — разговор неофициальный. Вы, думаю, проголодались? Эта комната — к вашим услугам.

Лебедев наблюдал за собеседником. Он взвешивал все обстоятельства и решил изучить противника. Происходящее заинтересовало Лебедева. А Штопаный Нос подошел к первой портьере и распахнул ее:

— Звоночная кнопка здесь. Я не имел времени предупредить вас…

Обшивка на стене приподнялась, и оттуда выдвинулся стол, уставленный двумя приборами для завтрака. Лебедев поиронизировал: