Вальтер Хаген - Фальшивомонетчики Третьего рейха. Операция «Бернхард»

• Название: Фальшивомонетчики Третьего рейха. Операция «Бернхард»
• Автор: Вальтер Хаген
• Издательство: Вече
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 2004
• ISBN: 5-94538-443-7

Настоящие имя и фамилия Вальтера Хагена — Вильгельм Хеттль. Австриец по происхождению, уроженец Вены, Хеттль попал в нацистскую внешнюю (политическую) разведку после присоединения Австрии в 1938 году. К маю 1945 года Хеттль возглавлял направление в одном из управлений внешней разведки РСХА (Главном управлении имперской безопасности) и подчинялся непосредственно Вальтеру Шелленбергу. Войну Хеттль закончил в звании оберштурмбанфюрера, что соответствовало званию армейского подполковника. Он поселяется в небольшом городке Бад-Аусзее, неподалеку от Мертвых гор.

В своей книге Хеттль раскрывает малоизученную и практически неизвестную широкому читателю секретную операцию РСХА — изготовление и сбыт немцами фальшивых английских фунтов стерлингов.

Книга Хеттля интересна не только рассказом о технических аспектах изготовления и сбыта фальшивой валюты нацистами, но и личными наблюдениями и впечатлениями автора о его работе в Главном управлении имперской безопасности Третьего рейха.

---

То, о чем мой швейцарский друг мне не говорил, я знал из других источников. Американский генерал Паттон в марте 1945 года сообщил швейцарскому генеральному штабу, что в случае возникновения боевых действий в альпийском высокогорье придется задействовать швейцарские горные подразделения, чтобы воспрепятствовать отходу немецких войск на запад. Если же Швейцария откажется выполнить это требование, то союзники будут вынуждены запросить разрешение на транзит своих войск через территорию Швейцарии, чтобы выйти к западному выступу немецкого альпийского редута. Выдача такого разрешения означала бы нарушение традиционного швейцарского нейтралитета и неучастия в чужих войнах, что всегда ею строго соблюдалось. Но тогда, в случае отказа, ей пришлось бы защищать свои границы от американцев и французов. Перед такой трудной дилеммой швейцарский бундесрат мог оказаться в случае начала боевых действий в австро-германском альпийском районе. Вполне понятно, что швейцарцы искали такого решения вопроса, которое помогло бы избежать подобного развития событий.

Складывавшаяся ситуация побудила Кальтенбруннера разработать план, с которым он ознакомил меня в конце марта 1945 года в Альт-Аусзее. Он сообщил мне доверительно, что, впрочем, я и так знал: по созданию альпийской крепости никакие работы не ведутся. Но он считает, что в течение всего нескольких недель тирольскую и форарлбергскую высотные зоны Альп можно все же подготовить к обороне. Местность, благодаря своим естественным свойствам, как бы создана для этого, поэтому потребуются совсем небольшие усилия, чтобы создать там круговую оборону на значительной территории. Кальтенбруннер систематически проводил проверку предпосылок для длительного и упорного сопротивления. У него я встретил генерального директора широко известных заводов «Штайер» Майндля, который уже начал перевод отдельных цехов и целых предприятий в большие пещеры, находящиеся у подножья Тирольских гор. Глубоко практичный человек, Майндль заверил Кальтенбруннера, что уже 1 мая там можно будет начать выпуск оружия, хотя поначалу и в небольших количествах. Подобные заверения Кальтенбруннер получил и от целого ряда директоров различных промышленных предприятий, в первую очередь тамошних жителей, продукция которых была необходима для обеспечения сражающихся войск и населения. Следовательно, Кальтенбруннер действительно верил в возможность длительного ведения последнего сражения в этой местности: в Высоких Альпах использовать современные технические средства массированно было практически невозможно, даже авианалеты ощутимых результатов не дадут, поскольку все важные объекты будут хорошо укрыты под землей. Кальтенбруннер, в общем-то трезвый и расчетливый человек, рассматривая шансы обороны своей крепости, ударился в фантастику, пытаясь убедить меня в реальности своих планов.

Вместе с тем он дал понять, что не воспользуется своим козырем, если союзники пойдут ему навстречу В первую очередь он ожидал получить их согласие пуел ь даже молчаливое — на дальнейшее ведение войны против Советов. Таким образом, его альпийская крепость становилась объектом переговоров и предназначалась для выторговывания более значимых уступок со стороны западных союзников. Если же они откажутся от переговоров, то он реально намеревался оборонять ее Окончательного решения он еще не принял и вел, объективно говоря, двойную игру, с одной стороны, он осуществлял подготовку к последней битве, а с другой — не порывал связей с патриотическими кругами Австрии, хотевшими избежать боев, которые привели бы их родину к разорению и опустошению. Он знал, что я поддерживаю эти устремления в том, что от меня зависело, и сознательно терпел это.

23 марта Кальтенбруннер выехал к Гитлеру в Берлин. Целую ночь перед его отъездом я провел в разговорах с ним, заклиная получить от фюрера полные полномочия для того, чтобы быть в состоянии принимать авторитарные решения по Австрии. Это было необходимо, так как имперские военный и политический аппараты продолжали функционировать и без приказов обойтись было еще нельзя. Если бы, кроме Кальтенбруннера, еще кто-то другой мог отдавать распоряжения в австрийском регионе, единства действий достичь было бы невозможно, а кроме того, следовало бы считаться с возникновением хаоса при отдаче противоречивых указаний. Гиммлер вообще-то наделил Кальтенбруннера всеми полномочиями, исходившими от рейхсфюрера СС, министра внутренних дел и командующего резервной армией, для отдачи распоряжений в южной части рейха, если союзным войскам удастся вклиниться в центральные районы Германии. Даже гауляйтеры[75] в качестве комиссаров обороны рейха обязаны были ему подчиняться, хотя по другим вопросам получали распоряжения лично от Гитлера или Бормана.

Кроме них были, однако, еще и командующие войсками, которые получали распоряжения либо от самого Гитлера, либо из штаба верховного главнокомандования. Командующий балканской армией, генерал-полковник Дёр, австриец по происхождению, заверил меня в одной из бесед, что готов сделать все необходимое, чтобы спасти родину от бессмысленных разрушений в случае продолжения военных действий. Такого же отношения к данному вопросу можно было ожидать и от генерал-полковника Рендули-ча, тоже австрийца, армия которого вела боевые действия на венгерской границе. Генерал-фельдмаршал Кессельринг, возглавивший войска на Западе, и его преемник в Италии генерал-полковник Фитингхоф[76], были настроены на то, чтобы избежать ненужных жертв, которыми ничего уже достичь было нельзя.

Но как поступили бы эти генералы, получив строжайший приказ Гитлера занять оборонительные позиции и продолжить сопротивление в альпийской крепости? По опыту нельзя с уверенностью сказать, стали ли бы они отстаивать свою волю и рискнули ли бы ослушаться Гитлера. Поэтому надо было предупредить вероятность вступления генералов в конфликт с собственной совестью. Вот почему было важно, чтобы Кальтенбруннер получил полномочия и на решение военных вопросов — по крайней мере в южно-германском — австрийском регионе. Кальтенбруннер был согласен с моими доводами, тем более что у него самого имелось тщеславное желание войти в историю как «спаситель Австрии».

Вместе с тем он не отказывался и от мысли создать импровизированную альпийскую крепость, способную к длительной обороне, чтобы добиться от союзников более лучших условий в ходе переговоров. Но и для этого ему надо было получить от Гитлера полные полномочия в военных вопросах: в качестве старшего начальника альпийской крепости он должен был обладать правом отдачи генералам приказов, касавшихся оборонительных операций в этом регионе. Регион же охватывал значительную часть Австрии, и именно здесь ему нужны были, как говорится, свободные руки.

Кальтенбруннер выехал тогда в Берлин, чтобы несомненно получить от Гитлера такие полномочия. По возвращении он рассказал мне, как протекал его визит к Гитлеру: в его изложении я не сомневаюсь, тем более что его рассказ впоследствии подтвердили люди из непосредственного окружения фюрера.

Кальтенбруннер прибыл как раз в тот момент, когда проходило дневное совещание по обсуждению положения на фронтах в штаб-квартире Гитлера (рассматривались сообщения, полученные за ночь). Кальтенбруннер доложился о прибытии и попросил Гитлера побеседовать с ним с глазу на глаз после окончания совещания. Тот, конечно, не знал, о чем хотел говорить с ним Кальтенбруннер, но его шестое чувство, которым он несомненно обладал, подсказало ему, что один из самых надежных его соратников заколебался. Он ответил Кальтенбруннеру, что тоже хотел с ним поговорить, и назначил встречу в бункере рейхсканцелярии. Совещание прошло весьма бурно, так как с фронтов поступили одни лишь негативные известия, и у Гитлера было несколько приступов ярости, как и всегда в случаях, когда неудачи нельзя было уже проигнорировать. В сложившейся критической ситуации он, конечно же, обвинял генералов. Было вполне очевидно, что развитие событий ведет к окончательной катастрофе. Такое впечатление, казалось, было подходящим исходным пунктом для разговора Кальтенбруннера с Гитлером об альпийской крепости и подготовке к последней битве.

Но все произошло совершенно по-иному. Когда Кальтенбруннер был пропущен в бункер Гитлера и прошел в его кабинет, он увидел фюрера, стоявшего у большого макета города Линца на Дунае. Бодро, энергичными шагами он направился навстречу посетителю и сразу же начал разговор о запланированном переустройстве Линца. Гитлер хотел сделать его столицей Центральной Европы и стал подробно рассказывать Кальтенбруннеру о своей идее, задавая ему, уроженцу Линца, вопросы о тех или иных деталях своего проекта. Прошло более получаса, и Гитлер, как говорится, вошел в раж. Но вдруг он прервал свои высказывания и сказал на полном серьезе: