Александр Розов - Дао Кенгуру

• Название: Дао Кенгуру
• Автор: Александр Розов
• Жанр: Фэнтези

---

Коммодор Восточного фронта широко улыбнулся.

– Ты догадлива, юная леди. Да. Сейчас будет сюрприз! Неплохая атомная бомба, цена которой немного меньше, чем ничего.

– Так не бывает! – убежденно возразила девочка.

– Бывает, хотя и редко! – прошептал Упир и подмигнул ей, – Есть такой материал ОЯТ, отработавшее ядерное топливо. Когда низко-обогащенный уран в реакторе исчерпает ресурс реактивности, или «выгорит», как говорят спецы, то остается «огарок» – ОЯТ, в котором остаточная доля урана-235 примерно 12 кило на тонну. Но кроме того, в ОЯТ содержатся продукты реакции: уран-236 и три изотопа плутония. Это тоже делящиеся материалы, но работать нормально на такой смеси реактор уже не может. Приходится выгружать этот радиоактивный винегрет, и решать задачу безопасного захоронения – процедура сложная, цены немалой: порядка миллиона долларов за тонну.

– Круто! – воскликнула Хрю, – А что, если сбить цену? Брать полмиллиона за тонну, и сбрасывать в железной бочке в Разлом Тонга? Там глубина три мили, все по фиг!

Доктор Упир улыбнулся и, будто в сомнении, покачал головой.

– Сбить цену, это хорошая идея. Но зачем выбрасывать в океан? Для реактора ОЯТ не годится, но из тонны этого материала можно сделать бомбу мощностью 20 килотонн.

– О! – произнесла девочка, – А это не какая-нибудь военная тайна?

– Уже нет, – сказал доктор Упир.

– Ага! Тогда, можно, Сэм Хопкинс про это напишет на своем блоге?

– Хэх… – доктор Упир посмотрел в потолок, – …Я не хотел бы встревать в творчество Демона Войны, но, по-моему, лучше, если он опишет все перечисленные виды бомб.

– Ага! – Хрю Малколм с готовностью кивнула, – По ходу, Сэм так и сделает!

…

22. Спецзадание для спецагента Кенгуру.

6 октября. Южные острова Кука. Остров Раротонга. Лагуна Мури.

Окаймляющий коралловый барьер Раротонга тянется близко к берегу, и лишь на юго-восточным краю острова отступает более, чем на километр, образуя лагуну Мури. Это фантастическое место, где плоский коралловый ландшафт с лазурным мелководьем и островками-кочками, порой украшенными несколькими пальмами, приютившимися на маленьких клочках грунта, соседствует с горами на северо-западном горизонте. А если посмотреть от водопада на склоне горы, то открывается вид на всю лагуну, и на стайки маленьких яхт. Красота...

…Джоан Смит вынырнула из маленького зеленого озерца под водопадом и, аккуратно двигаясь по скользким камням, выбралась на плоскую ступеньку, где по предложению Джерри Маккормака (Жерара Рулетки) был организован маленький пикник на двоих, и продолжила разговор, начатый до этого маленького заплыва.

– Джерри, я все-таки хочу разобраться: почему здесь в Меганезии слово «демократия», обычный политический термин, считается почти ругательством?

– Потому, Джоан, что это уже давно не политический термин, а священная корова.

– Как и «права человека»? – уточнила она.

– Точно, – подтвердил дон Рулетка.

– Значит, – продолжила Смит, – священные коровы в политике, это плохо. Так?

– Так, – он улыбнулся, уже предугадав подвох со стороны собеседницы…

…И не ошибся.

– Но, вы-то сделали священную корову из Хартии, – язвительно заметила Смит, – вы натурально ее канонизировали, и в гораздо большей мере, чем в странах Первого мира канонизированы демократические конституции. В конституции хотя бы можно внести изменения, а ваша Хартия неизменяема. Даже базовый корпус комментариев к Хартии, данный на Первой ассамблее Tiki-foa, и тот неизменяемый!

– Точно, мы канонизировали Хартию. Но канонизировать текст, это не то же самое, что сделать из текста или слова священную корову.

– Тогда объясни разницу!

– Объясняю на примере. Есть правила техники безопасности при работе с источниками высокого электрического напряжения. Этим правилам сто лет. Они архаичные, иногда неудобные. В некоторых случаях они выглядят просто глупо. За это их ругает каждый монтажник. Но он соблюдает эти правила, поскольку они, при всех недостатках имеют, обладают очень важным достоинством: они надежно защищают жизнь и здоровье.

– Ну, а при чем тут ваша Хартия?

– Дело в том, – сказал он, – что, в отличие от западных конституций, наша Хартия, это не инструкция по демократии, а правила техники безопасности против клептократии.

– Джерри! Ты думаешь, я не читала вашу Хартию? Там прописана инструкция, четкий регламент! Выборы судей, конкурс координаторов, полномочия социальных служб!..

Дон Рулетка поднял руку в знак того, что готов ответить на ее филиппику.

– Видишь ли, Джоан, экспериментально установлено, что коллектив людей, в котором больше пяти участников, нуждается в правилах регулирования. И у человека имеются соответствующие инстинкты. Любая образовавшаяся команда быстро создает для себя локальную хартию, и это, как правило, оказывается полезным для всех участников. Но совершенно иначе обстоит дело с хартиями для коллективов из тысяч людей. В таких случаях хартия, это не продукт прямого соглашения участников, а продукт некоторой особой группы лидеров. Они изобретают хартию, и убеждают остальных ее принять. А дальше лидеры пользуются тем, что прописали ряд правил для своей частной выгоды.

– Да! Будто у вас на Первую ассамблею собрался народ! Как бы не так! Там собрались полевые командиры Тропы, контрабандисты, и хозяева нелегальных фабрик. И в чьих интересах они прописали правила? Только не говори, что в интересах народа!

– Народ, – медленно произнес Жерар Рулетка, – не имеет интересов. Это экологическая популяция гомо сапиенс. Интересы есть лишь у людей, структурированных в какие-то коллективы. И в нашем случае интерес был такой: пусть к нам никто не лезет со своим пониманием жизни и своими правилами. Вот почему у нас на Первой ассамблее была обстановка взаимной подозрительности. Любой локальный лидер подозревал кого-то в намерении сесть на трон. Один раз делегаты в зале даже вытащили пушки, и там почти дошло до стрельбы. Но, все утряслось. Итогом ассамблеи стала инструкция, по которой определяется минимально-необходимое общеполезное регулирование в стране, и...

Тут Жерар Рулетка сделал паузу, заранее подчеркивая будущую фразу.

– …И инструкция по выявлению и нейтрализации любого человека или группы, которая попытается установить в стране или в регионе регулирование сверх этого минимума.

– По этой-то инструкции тебя и отстранили, я не ошибаюсь? – спросила Смит.

– Меня, это кого? – полюбопытствовал дон Рулетка.

– Я не знаю, кем ты был, – сказала она, – Угарте Армадилло, Рико Верде, или обоими.

– Допустим, ты угадала. Кем бы они ни были, они представляли потенциальную угрозу, поэтому, несмотря на то, что они не нарушали Хартию, суд подверг их остракизму.

– Хороша же ваша Хартия, по которой можно подвергнуть остракизму невиновного!

– Джоан, ты достаточно образованная девушка, чтобы понимать: если субъекты такого класса делают нечто серьезное, в чем их можно было бы обвинить, то время упущено, а главные потенциальные обвинители лежат на дне с грузом на ногах, и кормят рыб.

– Да, – спецагент CIA кивнула, – я понимаю. Но, все-таки это как-то несправедливо, и, наверное, на твоем месте мне было бы чертовски обидно.

– Обидно за что? – с улыбкой спросил он, – Мне плохо, что ли? Сижу под водопадом с прекрасной молодой женщиной, болтаю о политической философии.

Джоан Смит задумалась, играя солнечным зайчиком от металлического стаканчика. Последняя декада казалась удивительнее всего, что было в ее жизни (кстати, богатой приключениями). Внешне ее отношения с Маккормаком выглядели, как обычный для здешних мест курортный роман 30-летней американской туристки с гидом. Чаще в таких случаях гид бывает молодым широкоплечим туземцем, а дон Рулетка был невысоким, худощавым, не туземцем (в этническом смысле), и старше «туристки» лет на 15 (на вид) и на все 20 (если считать календарный возраст). Но, в курортных романах нет догм…

…Так вот, они только выглядели, как туристка и гид, а на самом деле, Джоан в эти дни старалась учиться, чему только возможно, у этого человека – живой легенды Великой Кокаиновой Тропы. Джоан сознавала: скоро ее путь и путь дона Рулетки разойдутся в разные стороны, и между ними лягут тысячемильные пространства Великого океана. Возможно, они никогда больше не увидятся. Да, вероятнее всего, так и будет...

Вот за этими мыслями (подброшенными интуицией морского пехотинца и разведчика) застало ее сообщение из Лэнгли по защищенному каналу электронной почты. Ноутбук оповестил хозяйку характерной музыкальной фразой. Она посмотрела на экран, и…

«Спецагенту Кенгуру – немедленно принять к исполнению:

762-211-131-752-561

930-354-655-442-853…».

– …О, черт!

– Письмо счастья? – спросил дон Рулетка, вынимая из кармана сигару и зажигалку.

– Еще какое, – проворчала она, тоскливо вспоминая пункты инструкции по прочтению приказов, идущих под шифром – «матрешкой» (когда сообщение, зашифрованное по компьютерному «конвейерному» алгоритму – тоже шифровка, но созданная методом «ручного книжного» алгоритма). Сегодня было нечетное число нечетного месяца, это значило, что книга-ключ – «Сага о Форсайтах» Джона Голсуорси, издание 1949 года.