Моисей Рижский - Библейские пророки и библейские пророчества

• Название: Библейские пророки и библейские пророчества
• Автор: Моисей Рижский
• Издательство: Политиздат
• Жанр: Религиоведение
• Год: 1987

Содержащиеся в Библии пророчества во все времена привлекали внимание людей, на них веками спекулировала церковь в целях укрепления своего влияния. Что касается верующих, то часто в качестве самого убедительного доказательства существования бога они приводят «сбывшиеся» пророчества. Из книги кандидата исторических наук М. И. Рижского читатель узнает, кто такие библейские пророки и что представляют собой на самом деле их пророчества.

Рассчитана на преподавателей, студентов и всех, кого интересуют вопросы истории религии и атеизма.

---

А с 40-й главы начинаются уже «речи» того неизвестного пророка, которому современные библеисты присвоили условное имя Второисаия или «Великий аноним». Почему его пророчества были «изданы» анонимно и оказались приписанными древнему Исаии? Почему имя настоящего их автора оказалось скрытым, вероятно, даже от его современников и осталось неизвестным последующим поколениям? Были разные попытки объяснить это. Например, высказывалась мысль о том, что автор, живший в Вавилоне и «напророчивший» неизбежное и скорое завоевание этого города персами, имел основания опасаться преследования со стороны вавилонских властей[60] Но наиболее правдоподобным будет, пожалуй, другое объяснение. Подлинный автор, сочинивший пророчества глав 40–55, или, может быть, те люди, что были особенно заинтересованы в успехе его проповеди, намеренно применили прием, который уже неоднократно применялся до них (к примеру, первосвященником Хелкией при «открытии» «Книги закона») и стал обычным в эпоху плена: приписать пророчество древнему знаменитому пророку для «авторитетности».

Аноним предсказал скорое падение Вавилона под ударами персов и назвал имя их царя — Кир. Но это могли в те годы предвидеть и предугадать многие, и такое предвидение современником, пожалуй, никто и не посчитал бы за божественное откровение и пророчество. Иное дело, если эти события были предсказаны в далеком прошлом известным пророком. Тогда о них мог знать только тот, кому известно все будущее, до «конца дней», — бог! И он-то и открыл это своему пророку. В таком случае должно поверить не только в близкое падение Вавилона, но и во все остальное, что, как уверяет пророк, последует за этим: возвращение на родину, восстановление храма и светлое будущее Израиля. Для ревнителей Яхве в вавилонском плену тем более важно было внушить своим соплеменникам эту веру, что ее разделяли далеко не все иудеи; многие успели прижиться на чужбине, некоторые даже, как свидетельствуют дошедшие до нас вавилонские источники, достигли значительного благосостояния и вовсе не рвались на свою нищую родину. И позже, когда Кир издал указ, по которому иудеям было разрешено возвратиться в Палестину и восстановить храм, далеко не все переселенцы собрались в обратный путь на родину, а среди возвращавшихся значительную часть составляло как раз жречество.

Мы уже говорили о том, как жрецы и пророки Яхве в вавилонском плену готовились к своему возвращению на родину. Пророческая деятельность анонимного пророка, несомненно, составила часть этой подготовки, ради успеха которой, может быть, и было решено выдать его произведение за пророчества знаменитого Исаии, которые только теперь начинают сбываться. Поверили ли в это современники Второисаии? Вероятно, многие поверили. Иудейский историк Иосиф Флавий, живший много позже, в I в. н. э., в сочинении о древней истории своего народа написал, что сразу по вступлении Кира в Вавилон иудеи сообщили персидскому царю, что его победа была предсказана их древним пророком более чем двумя веками ранее; это будто бы и побудило Кира издать указ о возвращении иудеев на родину (Иудейские древности XI, 1, 2).

В пророчествах Второисаии явственно обнаруживается проникновение в иудейскую религию некоторых новых идей, связанных именно с условиями пребывания иудеев в Вавилонии. Мы уже отмечали ту опасность, которой грозило религии Яхве языческое окружение в Вавилоне. Можно себе представить, какое глубокое впечатление должен был произвести на пленных иудеев этот огромный город с его многолюдным и разноплеменным населением и высокой культурой, величественными дворцами и храмами, по сравнению с которыми иерусалимский храм выглядел совсем маленьким и жалким. И, наверное, немало было таких иудеев, которым стало казаться, что и Яхве тоже является лишь одним из мелких божков в сравнении с могучим вавилонским Белом-Мардуком. Судя по некоторым вавилонским источникам[61], многие иудеи уже во втором поколении после плена стали родниться с вавилонянами, носить вавилонские имена и подражать вавилонским обычаям, постепенно забывая и свою родину и своего бога. Не случайно у Второисаии Яхве с обидой взывает к иудеям: «Вот, вы проданы за грехи ваши… Почему, когда я приходил, никого не было, и когда я звал, никто не отвечал? Разве рука моя коротка стала для того, чтобы избавлять, или нет силы во мне, чтобы спасать?» (50:1–2).

Теперь настало время торжествовать поборникам Яхве. Второисаия уже предвидит, как после падения Вавилона будут разрушены его храмы, как пойдут в плен его жители, увозя с собой статуи поверженных богов: «Пал Вил (Бел), низвергся Нево (имена вавилонских богов. — М.Р.); истуканы их — на скоте и вьючных животных… Низверглись, пали вместе; не могли защитить носивших, и сами пошли в плен» (46:1–2). Теперь ясно, что вавилонские боги — это просто истуканы, неспособные защитить своих поклонников, и «невежды те, которые носят деревянного своего идола и молят. ря богу, который не спасает» (45:20). А настоящий бог — это Яхве, и он единственный бог во всей вселенной. Только он — бог. Второисаия настойчиво внушает эту мысль своим читателям. Яхве у него сам множество раз повторяет: «Нет иного бога, кроме меня, бога праведного и спасающего, нет кроме меня» (45:21). «Я Яхве, и нет иного», «Прежде меня не было бога и после меня не будет» (43:10), «Я первый и я последний, и кроме меня нет бога» (44:6 и в др. местах).

Именно в вавилонском плену, в проповеди Второисаии религия Яхве сделала крупный шаг к монотеизму. Веком ранее составители Книги закона сочли нужным вставить в нее главные «десять заповедей» Яхве, из которых первая гласила от имени бога: «Я Яхве, бог твой… да не будет у тебя других богов… не поклоняйся им и не служи им… (Втор. 5:6–7,9). Но в этой заповеди, в сущности, заключалось только требование монолатрии — поклоняться одному только Яхве и не служить другим богам, существование которых не ставится под сомнение. Приведенные выше места из глав Второисаии, бесспорно, имеют монотеистический смысл: «Я Яхве, и нет иного». Есть только один бог, и это Яхве, он творец и управитель мира и всех народов мира. Но, как наследие древнего представления о Яхве — национальном боге Израиля, у Второисаии сам бог заверяет в своем особом отношении к нему: «Этот народ я образовал для себя; он будет возвещать славу мою» (43:21). На этом Второисаия, в сущности, основал свой вариант теодицеи Яхве.

Второисаия еще отнюдь не порвал с учением о воздающем боге и с идеей о коллективной ответственности перед ним. И у него Яхве разгневался на Израиль за его отступничество, за его неверность своему богу и карал его за это; и Второисаия так же, как и другие пророки до него, призывает народ к покаянию и исправлению, к соблюдению «закона Яхве» (55:6–7). Но важно, что акцент здесь у него уже на другом. Наказание за совершенные грехи — это для Израиля уже в прошлом. Непомерными страданиями евреи уже с лихвой, «вдвое» искупили свою вину перед Яхве «за все грехи свои» (40:2), и если все же Израиль продолжает страдать, то это уже страдания задаром, «за ничто» (52:3). Теперь Израиль принимает мучения не за свою вину, не потому, что он хуже других народов, а потому, что лучше! Те прозябают во мраке идолопоклонства, а Израиль просвещен «законом Яхве». Поэтому он, народ, «избранный» богом, предназначен стать «светом для язычников» (42:6). Из-за их темноты он должен пострадать, их грехи взять на себя. Народам это неизвестно и непонятно. Они с презрением и злорадством смотрят на Израиль, топчут его ногами и мучают (51:23). Но в этих страданиях «избранного народа» — залог его будущей славы. В конце концов, по выполнению им своей миссии, Яхве превознесет его и возвеличит. И тогда спасенные народы узнают, что Израиль страдал ради их спасения. Таково было желание Яхве. «Яхве угодно было, ради правды своей, возвеличить и прославить закон» (42:21), и Израиль, выполняя волю пославшего его, ради славы Яхве безропотно предал себя на муки, как и подобает верному рабу.

Известно, что излюбленными риторическими приемами пророков Древнего Израиля были приемы аллегорий и персонификации. Вещал ли пророк об Израиле или каком-то другом народе, или стране, или городе, — он говорил, как о живой личности. И, описывая отношения между Яхве и еврейским народом, пророки особенно охотно использовали этот прием, — вспомним хотя бы древнего пророка Осию, который представил Израиль в образе жены-блудницы, изменяющей своему законному супругу Яхве и все же милой его сердцу. Но обычно дело не ограничивалось простым сравнением. При такой персонификации восточное воображение нередко без видимой нужды наращивало деталь за деталью, и абстрактный образ-аллегория обрастал плотью и как бы начинал жить самостоятельной жизнью, — до каких пределов реализма и даже грубого натурализма это могло дойти, можно убедиться хотя бы на примере Иезекииля (главы 21 и 23).

Обычным (и притом почетным) эпитетом для Израиля у пророков эпохи плена было «раб Яхве» (древнеевр. «эбед Яхве»). У Второисаии это выражение встречается особенно часто, и в большинстве случаев контекст совершенно недвусмыслен и не оставляет места сомнениям, кого имеет в виду бог, говоря устами пророка о «рабе Яхве». В таких заявлениях, как: «А ты, Израиль, раб мой, Иаков, которого я избрал… ты, которого я… призвал… и сказал тебе: «ты мой раб, я избрал тебя и не отвергну тебя»… ибо я бог твой» (41:8—10), речь идет, конечно, о еврейском народе. Бог то упрекает «раба Яхве» за строптивость и непослушание: «Кто так слеп, как раб мой, и глух, как вестник мой, мною посланный? Кто так слеп… как раб Яхве?» (42:19), то обещает ему прощение прошлых грехов: «Ты грехами твоими затруднял меня, беззакониями твоими отягощал меня. Я, я сам изглаживаю преступления твои ради себя самого и грехов твоих не помяну» (43:24); «Помни это, Иаков и Израиль, ибо ты раб мой; я образовал тебя: раб мой ты, Израиль, не забывай меня. Изглажу беззакония твои, как туман, и грехи твои, как облако; обратись ко мне, ибо я искупил тебя» (44:21–22). Обращаясь к языческим народам, Яхве устами пророка возвещает им о великом предназначении и будущем величии своего раба: «Этот народ я образовал для себя, он будет возвещать славу мою» (43:21); «Вот, раб мой будет благоуспешен, возвысится и вознесется, и возвеличится» (52:13).