Барбара Картленд - Прихоть султана

• Название: Прихоть султана
• Автор: Барбара Картленд
• Издательство: Книжный Клуб «Клуб Семейного Досуга»
• Жанр: Исторические любовные романы
• Год: 2012
• ISBN: 978-5-9910-1293-5

Ее красота пленила самого султана, а значит, она должна стать его наложницей! Но у Ровены Торнхилл есть мужественный защитник… Удастся ли герцогу Венфилду забрать ее из гарема до того, как восточный правитель научит эту непокорную девушку повиноваться желаниям мужчины?

---

Это был ее злой гений, мужчина, который появлялся ниоткуда и открыто заявлял, что он невысокого о ней мнения. Во всем мире не было человека, знакомиться с которым ей бы настолько не хотелось.

— Мисс Торнхилл, — сказал Его Королевское Высочество, — позвольте представить вам моего хорошего друга Марка, герцога Венфилда. Марк, это полковник Торнхилл и его дочь Ровена.

— Сэр, — проговорила Ровена, склонив голову.

В ответ герцог поднес к губам ее руку и пробормотал:

— Польщен.

Посмотрев ему в глаза, девушка поняла, что не ошиблась в минуту первого потрясения. Перед ней действительно стоял человек, которого она встретила на балу и который так неучтиво стащил ее с лошади.

Из первой встречи, когда Ровена видела его только в полумраке, она вынесла лишь ощущение его силы и властности. Кроме того, она уверена, что на нем была простая одежда, а не изысканный бальный наряд. Когда они встретились верхом на лошадях, он был одет в белую рубашку и простые брюки, что никак не подтверждало его высокого статуса.

Тогда он бесцеремонно схватил ее и прижал непристойно близко к себе, так что она могла ясно разглядеть правильные черты его лица. Если бы она не злилась на него, то назвала бы даже красивыми его темные выразительные глаза и чувственными изящно очерченные губы. Но, будучи разгневанной, она заметила только, какой упрямый у него подбородок.

Ровена не могла определить возраст герцога. У него было лицо молодого человека, но кое-где на висках серебрилась седина, а в манере держаться чувствовалась зрелость. Герцог явно не относился к числу неоперившихся юнцов, которых она так часто встречала.

Одет он был изысканно, как и полагалось другу принца Уэльского. Казалось, он был создан, чтобы носить парадный фрак. Теперь не оставалось никаких сомнений, что он аристократ и гордый, даже высокомерный человек. Ровена почувствовала, что герцог нечестно обошелся с ней, скрыв это в их первые встречи.

Но, быть может, он забыл о ней или сделает вид, что забыл. Так, на ее взгляд, должен был поступить джентльмен.

За спиной ждали гости, которые хотели быть представленными принцу, поэтому пришлось отойти в сторону.

— Мне говорили, у вас замечательный корабль, — заметил герцог полковнику Торнхиллу.

— Прошу, чувствуйте себя свободным прийти и осмотреть его, когда вам будет угодно, — тут же откликнулся полковник.

— Благодарю. Я воспользуюсь вашим приглашением. А вы, мисс Торнхилл, вы любите море?

— Я не слишком много плавала, но то, что успела увидеть, мне нравится, — сказала Ровена, стараясь сохранять спокойствие.

— «Искатель приключений» соответствует своей репутации?

— Не знаю, сударь, его репутацию…

— Лучшего корабля в порту.

— В любом случае, прошу не обращаться ко мне за суждениями. Я невежественна в подобных вопросах.

Холодный тон, которым говорила девушка, доходил почти до пренебрежения. Теперь никто не скажет, будто она старается очаровать этого человека.

— Уверен, вы скромничаете, — учтиво сказал герцог.

— Нет. И как вы можете быть уверенным в подобных вопросах? Вы ничего обо мне не знаете.

— Ровена, дорогая! — нахмурившись, вмешался отец. — Вы должны извинить мою дочь, сударь. Иногда она излишне прямолинейна.

— Но мне это нравится, — ответил герцог. — Это гораздо лучше жеманных улыбок, которыми докучают нам многие барышни. Какое приятное разнообразие встретить женщину, открыто выражающую свои мысли!

— Вы очень любезны, — сказал полковник.

«Вот все и прояснилось», — подумала Ровена. Герцог Венфилд был жертвой, которую наметил отец. И герцог, несомненно, понимает это. Он ведь говорил ей, что привык к роли завидного жениха. И, безусловно, он презирает ее отца за такой подход.

«Как он смеет!» — подумала девушка. Одно дело, если она осуждает папино стремление удачно выдать ее замуж, и совсем другое, если этот гордый человек думает плохо о них двоих. Она этого не допустит.

Подняв голову, Ровена шутливо сказала:

— Право же, папа, герцог вовсе не любезен. Он просто уважает мое право на собственные мысли. Я не нуждаюсь в его разрешении думать или говорить, как считаю нужным. Не правда ли, сударь?

Она вдруг шагнула навстречу герцогу с очаровательной, льстивой улыбкой на губах. Но только он видел, что глаза над этой улыбкой сверкают холодным вызовом.

— Разумеется, — немедленно ответил Венфилд. — Скажу больше. Отказать мисс Торнхилл в свободе слова или мысли может только закоренелый грубиян.

В веселом блеске глаз герцога читался ответный вызов.

Полковник растерялся от столь явной неучтивости дочери.

— Вы очень любезны… — начал он, но смолк. Бывший солдат не отличался чувствительностью, а светской мудростью и подавно. Но даже он заметил, что беседа перетекает в незнакомое русло.

— Торнхилл, вы играете в карты? — позвал его принц. Полковник поклонился и не без облегчения покинул общество молодых людей.

— Здесь довольно душно, — сказал герцог. — Не прогуляться ли нам по палубе, мисс Торнхилл?

Он протянул руку, и Ровена оперлась на нее. Вместе они повернулись к принцу, герцог поклонился, а девушка присела в реверансе, безмолвно прося разрешения покинуть августейшее общество. Разрешение было даровано легким кивком головы, и молодые люди покинули салон, провожаемые множеством любопытных глаз.

Стояла теплая погода, и прогуляться по палубе было очень приятно. Над головой, в море звезд, плыла яркая луна. Какое-то время они молчали. Ровена держала герцога под локоть, пытаясь придумать, что сказать, но на ум ничего не приходило.

— Стало быть, теперь мы оба знаем ответы на наши вопросы, мисс Торнхилл, — проговорил наконец граф.

— Наши вопросы?

— Вы ведь не станете жеманничать и делать вид, что не понимаете меня? Каждый из нас хотел знать, с кем имеет дело, и теперь это выяснилось.

— Думаю, чем меньше мы будем об этом вспоминать, тем лучше, — ответила Ровена, изо всех сил стараясь сохранить достоинство. — Мы оба говорили слова, о которых сожалеем…

— Только не я. Я не сожалею ни об одном своем слове или поступке.

— В таком случае… — начала Ровена и тут же смолкла.

— Мисс Торнхилл, вы собирались сказать, что я не джентльмен? — В его голосе звучала неприкрытая ирония. — Я думал, мы решили этот вопрос.

— Нет, мы решили, что вы герцог, — сказала Ровена. — Джентльмен — это совсем другое.

— Браво, мисс Торнхилл. Touched.[3] Я сам подставился под удар, не так ли?

Ровена сделала глубокий вдох. Самоуверенность этого человека невозможно было выносить. Неужели она ничем его не смутит?

— Думаю, да, — ответила она. — У меня нет причин хорошо к вам относиться, и я не вижу смысла продолжать разговор.

— А я вижу. В первую очередь смысл заключается в том факте, что ваш отец глубоко разочаруется, если мы оборвем беседу слишком скоро. Причем его разочарование полностью разделит и принц.

— Я не могу представлять никакого интереса для принца.

— Прошу, не будьте наивной. Принц всегда поддерживает друзей. Он поклялся познакомить меня с богатой наследницей.

— Неужели? — ледяным тоном проговорила девушка.

— Я говорил ему, что не интересуюсь наследницами и что не нужно ему утруждаться. Но, если он вбил в голову какую-то идею, его не остановить. И вот вам результат.

— Не сомневаюсь, что принц ждет интересного объявления, — процедила Ровена. — Так же, как и мой отец. Что ж, герцог, предлагаю вернуться к ним сейчас же и прямо объяснить, чтобы они выбросили из головы эту идею, поскольку мы слишком неприятны друг другу, чтобы ее рассматривать.

— Но так ли мы неприятны друг другу? — задумчиво произнес он.

— Да, — твердо сказала Ровена. — Именно так. А еще мы добавим, что были бы рады и счастливы никогда больше не видеть друг друга.

— Не думаю, что это разумно.

— Мне все равно, разумно это или нет. Я хочу это сделать.

— Тогда вы попадете в немилость к принцу, и на вашей светской жизни можно будет поставить крест.

— В данный момент меня меньше всего волнует светская жизнь. Честно говоря, лучше подвергнуться остракизму, чем оказываться в тех неприятных ситуациях, в которые отец ставит меня своими амбициями.

— Вы очень откровенны, сударыня. Позвольте заметить, что большинство дам не находят мое внимание таким уж неприятным.

— Не сомневаюсь. Вы уже хвастались, как всем им не терпится опутать вас узами брака. Вы даже меня обвиняли в подобных намерениях.

— Неужели я действительно такое говорил?

— Вы прекрасно знаете, что говорили.

— Что ж, я не хотел показаться самодовольным фатом. Это было грубо, и я приношу свои извинения.

— Извинения приняты, но это не означает, что я соглашусь видеть вас кандидатом в мужья.