Борис Рябинин - Мои друзья

• Название: Мои друзья
• Автор: Борис Рябинин
• Издательство: «Детгиз»
• Жанр: Природа и животные
• Год: 1963

В этой книге автор рассказывает о приключениях и испытаниях, выпавших на долю четвероногих героев – собак.

На какие только подвиги не способны они!

Вы узнаете, как собаки поднимались на снежные вершины Кавказских гор, участвовали в схватках с волками, охраняли колхозное добро, ловили преступника… Джери и Снукки не вымышлены, они существовали: в действительности, так же не вымышлены Топуш, Риппер и некоторые другие. Клички этих животных занесены в родословные книги лучших собак.

---

Рингов в Москве было несколько, сразу просматривалось несколько пород, и скоро наступила очередь и моего Джери. С трепетным чувством провел я его за веревочное ограждение, встал на указанное место и двинулся по кругу. На сердце у меня было неспокойно. Первые шаги на московской выставке ознаменовались для моего воспитанника серьезными осложнениями.

Началось с того, что Джери долго не допускали на ринг. После приключения в подмосковном питомнике, когда Джери грыз железные прутья и поранил себе губы, у него вокруг пасти образовались коросты; они, естественно, возбудили подозрение врача: не экзема ли, или, быть может, какая другая накожная болезнь? Заболевших собак на ринг не допускают из опасения заразить других, да и сами они считаются «не в форме», даже если болезнь не заразная. Не в форме оказался и мой Джери. Помимо губ, у него был сильно поранен бок; повязку перед рингом сняли, но рану не скроешь: она запеклась, вокруг нее большим неприятным пятном расплылся йод. Но что делать? Ведь не за тем же ехал Джери, чтобы посидеть в питомнике и с тем вернуться домой!

После долгих упрашиваний и доказательств удалось, наконец, уговорить ветеринарного врача, осматривавшего собак перед рингами, пропустить Джери, но едва мы сделали несколько шагов по кругу, как судья остановил на доге свой всевидящий взгляд и, показывая на желтое безобразное пятно на его боку, строго спросил:

– Что это: дрался?

Пришлось объяснить. Судья сердито проворчал:

– В плохом виде вывели собаку. Следовало бы вас удалить с ринга, ну да ладно…

По его тону нельзя было понять, что это «ну да ладно» могло обещать нам: «все равно плохо» или «ну да посмотрим, может, сойдет». Мне оставалось только гадать и волноваться.

Осмотр продолжался недолго (впрочем, догов и здесь было не много), и спустя несколько минут я уже уводил Джери на его место. Перед тем как отпустить меня с собакой с ринга, судья сказал:

– Оценку узнаете позднее.

Оказывается, здесь был другой порядок, чем у нас.

На нашей выставке оценка сообщалась сразу же.

И судьи, как мне казалось, здесь были гораздо строже. Они придирались к самой ничтожной мелочи, находя недостатки даже у самых безупречных, на мой взгляд, животных.

Что значит «Всесоюзная», только теперь я начал понимать это. Тут уж не жди снисхождения. Тут показываются лучшие из лучших, значит, и требования гораздо выше.

Что судья хотел сказать словами «следовало бы вас удалить с ринга»? Во мне росла тревога. Я переживал за Джери, за желтое пятно и вообще за обиду, которую нанес нам с догом судья, пригрозив изгнать с ринга моего питомца, но такое состояние продолжалось у меня недолго. То, что происходило вокруг, поглощало все мое внимание.

Выставка шумела, кричала, бурлила, лаяла; она цвела всеми цветами, призывала плакатами и лозунгами, развевающимися флагами. На стадион валом валили посетители.

И подумать только: давно ли у нас не было ни одного осоавиахимовца-собаковода, находились даже чудаки, смотревшие на собаку только как на роскошь или забаву!

Всего десять лет прошло с того дня, когда, вскоре после окончания гражданской войны и интервенции, первый кружок энтузиастов положил начало организованной работе в этой области.

И вот за столь сравнительно небольшой срок страна покрылась сетью клубов, привлекших к себе тысячи трудящихся, собаководство превратилось в необходимую отрасль хозяйства, к которому советская общественность проявляла горячий интерес.

В выставке участвовали совхозы и другие гражданские организации; и все же общее направление ее было, безусловно, оборонным, военным. Мы жили в гостинице ЦДКА (Центрального Дома Красной Армии) на площади Коммуны, на нас была осоавиахимовская форма, отличавшаяся от армейской лишь знаками различия, – все это говорило само за себя, подчеркивая оборонный характер происходившего события, участником которого был и я, еще недавно ничего не смысливший в собаководстве, не умевший отличить овчарку от лайки, доберман-пинчера – от пойнтера и дога… Я ли это?

Такие мысли приходили мне в голову, когда я бродил по выставке.

ИГОРЬ ОБЕЩАЕТ

Вечерами, когда выставка прекращала свою работу до утра следующего дня, мы подолгу бродили по Москве. Тогда она была еще не такой, какой мы знаем ее сейчас: еще не действовало метро, не было многих зданий, украшающих ее ныне.

Неизгладимое впечатление произвела на нас вечерняя Москва с тысячами огней, и особенно – Красная площадь, торжественная, строгая.

С нами был самый младший член нашей делегации – Игорь Рогов. Он восхищался больше всех, это видно было по блеску его глаз, по выражению лица и возгласам.

С Игорем Роговым, юным другом обороны, как называли у нас всех активистов его возраста, я познакомился при довольно забавных обстоятельствах. Я шел по улице, а он несся на коньках по тротуару, на буксире у собаки. Разлетевшись и не сумев свернуть вовремя, он наехал на меня. Толчок был так силен, что я не удержался на ногах и упал; шлепнулся и мальчуган. Конечно, он оказался проворнее и поднялся первый и, чтобы избежать наказания, умчался, ни слова не говоря, погоняя свою собаку. А назавтра… мы встретились с ним в клубе, как говорится, нос к носу. Игорь очень смутился и готов был, кажется, провалиться сквозь землю, если бы это было возможно.

Оказалось, что он уже давно участвует в работе клуба, выполняя разные поручения Сергея Александровича и регулярно посещая кружок юных собаководов в своей школе. Его отец, Алексей Иванович Рогов, пользовался большой известностью в нашем городе как садовод-мичуринец. Любитель природы, цветов и животных, Алексей Иванович привил эту страсть и своему сыну. У Игоря была молодая овчарка Гера; это с ее помощью он едва не разбил мне нос при нашей первой встрече.

Если поездка в Москву для каждого из нас была радостным событием, то для Игоря – тем более.

– Как красиво! Как красиво! – то и дело восклицал он.

Возвращаясь однажды после прогулки в гостиницу, Игорь вдруг сказал Сергею Александровичу:

– А вы знаете, что я сделаю?

– Что? – спросил Сергей Александрович.

– Выращу собаку и передам ее для Красной Армии!

– А Гера? – спросил я.

– А что Гера! Возьму вторую!

С Герой, любимицей отца и настоящим членом роговской семьи, мальчик, вероятно, не решился бы расстаться; да, кроме того, у нее уже были щенки и, обладая хорошей родословной, она числилась в списках производителей клуба.

– Зачем тебе брать со стороны? – заметил Сергей Александрович. – А щенки Геры? Вот ты и вырасти одного…

– Я так и сделаю! – пообещал мальчик.

Отдать собаку, может быть, и не большой подвиг; но все, что делается от чистого сердца, с благими намерениями, заслуживает уважения.

НЕУДАЧА. СТОИТ ЛИ ОГОРЧАТЬСЯ?

Ринги продолжались два дня. На третий день, наконец, были объявлены оценки и владельцам лучших собак выданы призы.

Как празднично, торжественно выглядит процедура вручения призов на Всесоюзной выставке! Но я не досмотрел ее до конца. Да, признаться, она меня и не касалась вовсе: в Москве мой Джери не удостоился приза. На ринге он получил только «удовлетворительно». И это явилось для меня большой неожиданностью и большим ударом.

«Как же так? Как могло случиться это?» – спрашивал я себя. Столько возгласов одобрения и восхищения слышал я по адресу своего друга! Уже успел привыкнуть к ним и воспринимал их как должное. Его хвалил судья на ринге в нашем городе; им восхищались и в осоавиахимовском лагере под Москвой… И вдруг такое несчастье!

«Удовлетворительно»… Так много собак получило эту оценку!

Я был совершенно уничтожен. После стольких успехов – и полная неудача! Конечно, бывает еще хуже, когда вашу собаку совсем выведут с ринга, но это уже позор, полный провал.

Ругал себя за то, что не уберег Джери и вывел его на ринг не в выставочном виде. Ведь еще судья предупреждал меня, что надо привезти собаку в Москву в полном порядке! А я ухитрился показать его здесь хуже, чем дома. Но главное все же было не в этом. Имелась еще одна причина неудачи, и более важная причина, не носившая временного характера. И она-то угнетала меня больше всего.

Джери был хорош дома, на областной выставке, но он оказался совсем не столь безупречным здесь, в Москве. Почему? Да потому, что в Москве другая мерка, здесь были собраны сильнейшие.

Конечно, большая честь съездить в столицу, даже если ты там и не заслужишь приза, но все же мне было очень грустно. Растерянно бродил я по выставке и даже не заметил, как оказался в отделении эрделей. Вчерашний эрделист сидел на своем месте около собаки. Пес лежал, свесив бородатую морду к полу, и зоркими глазами следил за публикой, а прямо перед ним, на стене, висела табличка с надписью:

отлично

Я был уязвлен в самое сердце. Как? Эта рыжая обезьяна (так я в сердцах обозвал собаку) получила первое место на ринге, а мой красавец гигант только «удовлетворительно»?!